Лауристин: «Г-н Кузнецов, я советую Вам вновь обратиться к лежащему перед Вами тексту. Как в эстоно-, так и в русскоязычном варианте чётко сформулировано: на эстонском языке «Eesti elanikkond», Eesti с большой буквы, что означает Эстонию как страну. И в русскоязычном варианте – «Население Эстонии». Что касается того, является ли это волеизъявление достаточным, то мы очень хорошо знаем, что это значительно больше половины населения Эстонии, притом, что мы не делали подсчётов по национальности. Что же касается гарантий всех жителей Эстонии, то на это я уже ответила. Во втором пункте сказано, что Конституционную Ассамблею составляют два собрания, при этом мы знаем, что Верховный Совет Эстонской Республики избирался населением Эстонии, а Конгресс Эстонии – гражданами Эстонской Республики. Через этот механизм, я верю, мы на самом деле сможем обеспечить учёт интересов всех эстоноземельцев».

Владимир Лебедев: «Второй вопрос касается пункта 2, в котором говорится о Конгрессе Эстонии как о представительном органе граждан Эстонской Республики. Означает ли это, что Верховный Совет должен сейчас покинуть зал заседаний для того, чтобы здесь смог заседать Конгресс Эстонии?»

Лауристин: «Отвечая на второй вопрос, признаю, что озабоченность г-на Лебедева понятна. И мне приятно, что наш проект решения даёт на него такой ясный ответ. Здесь очень точно определено: Конституционная Ассамблея создаётся с очень ограниченными полномочиями, она занимается разработкой текста конституции до его вынесения на референдум. Это означает то, что Верховный Совет Эстонской Республики, оставаясь высшим органом государственной законодательной власти в Эстонской Республике, продолжает свою деятельность. Что касается Конгресса Эстонии, то его определение как представительного собрания граждан Эстонской Республики было с самого начала понятным как в решениях конгресса, так и в соответствующем решении Верховного Совета. Никаких ходатайств о замене Конгресса Эстонии Верховным Советом Эстонской Республики не было».

Виктор Андреев: «Эстонскую Республику и Россию связывает между собой договор. Россия сейчас нуждается в поддержке. Не считаете ли Вы, что перед принятием столь важного решения о государственной независимости Эстонии следовало бы провести предварительные консультации с Верховным Советом России?»

Лауристин: «Я верю, что парламент России и российские демократические силы отнесутся к нашему сегодняшнему решению с пониманием. Вспомним: и мы с пониманием отнеслись к одностороннему решению президента России объявить себя главнокомандующим всеми войсками, находящимися на территории России. Он не консультировался перед этим с нами, так как был уверен, что мы поддержим его решение. Мы уверены, что он поддержит наше решение. Наша надежда основывается на заключённом между нами договоре, в котором сказано, что каждая из сторон признает государственность другой в той форме, которая каждая из сторон для себя изберёт».

Николай Золин: «Уважаемая госпожа Лауристин! Вы сказали в своем выступлении, что этот проект подготовлен не впопыхах, а за долгое время. Мне же известно, что этот проект был подготовлен в течение сегодняшнего дня. Раньше тут говорили так: куй железо, пока Горбачева нет. В нашей системе существует сейчас единая паспортная система, единые денежные знаки, войска и граница, которая не охраняется. Кто этими вопросами будет заниматься?»

Лауристин: «Всеми этими вопросами начнём заниматься тогда, когда примем все законы, которые отделят нашу государственную власть от государственной власти Советского Союза».

Виталий Меньшиков: «Госпожа Лауристин! У меня два вопроса. Произошедший в Союзе ССР государственный переворот сделал сейчас невозможными двусторонние переговоры. Но до тех пор, пока ситуация там не разрешится, Государственный Комитет по Чрезвычайному положению будет отдавать приказы, и есть войска, которые эти приказы выполнят. И я не уверен, что не будет приказа ввести эти войска в Таллин. Что мы будем в таком случае делать? Это первый вопрос.

Во-вторых. Верховный Совет Эстонии является законно избранным органом власти. Его демократическим путем избрало всё население Эстонии на основании чётких законов и чётких процедур. Комитет граждан является представительным органом тех людей, которые были гражданами Эстонии до 1940 года. Выборы этого комитета проводились, мягко говоря, очень специфичным путем и на основании довольно непонятных правил. Теперь же его ставят на один уровень с Верховным Советом. Не является ли это, по-вашему, тихим государственным переворотом?»

Лауристин: «Прежде всего ответ на вопрос, соответствует ли сегодняшняя наша деятельность степени угрозы. Этот вопрос уместен, и мне не надо искать никаких новых ответов, так как в случае Эстонии есть исторический прецедент или историческая параллель 1918 года. Мы знаем, что провозглашённая Эстонская Республика испытывала родовые схватки как раз в тот момент, когда в Таллин входили иностранные войска. Но Эстонская Республика родилась вне зависимости от той ситуации. И я верю, что наше сегодняшнее решение станет основой для последующего развития, и развитие будет столь же плодотворным, как было 20 лет до 1940 года. Что же мы конкретно будем делать, не является темой данного решения.

Второй вопрос касался проблемы, не находятся ли роли Верховного Совета Эстонской Республики и Конгресса Эстонии при формировании Конституционной Ассамблеи в противоречии с нашей конституцией? Не находятся».

 

Это замечательный фрагмент. Интересно, какую конституцию имела в виду Лауристин? После вопросов к ней начались выступления.

Владимир Лебедев: «Я не готовил тронную речь, как это сделал коллега Хейнрих Валк. Я хочу обратиться к рассудку депутатов и народа Эстонии. Хочу сказать: «Браво, Народный Фронт!», так как они успели в очередной раз перекраситься и опять сохранили свою власть и правительство. (…) В этом документе есть ссылка на референдум 3 марта. Уважаемые коллеги, напомню вам, что и 17 марта был референдум. Результаты вам известны. И я прошу теперь подумать, что случится, если мы примем этот документ. Предупреждением для нас, по-моему, является пример Хорватии, где идет гражданская война между национальным меньшинством – сербами, и национальным большинством. Это связано с выходом Хорватии из Югославской федерации. (…) Я думаю, что после принятия этого документа ситуация на северо-востоке Эстонии может измениться. (…) Уважаемые коллеги, ощущая атмосферу в зале и чувствуя, что мои слова до вас не доходят, хотел бы сказать, что по этому вопросу наша фракция, наша депутатская группа не считает возможным голосовать».

Павел Григорьев: «Я не буду выступать с посланием к народу, но согласен с одним из выступающих, что мы сейчас принимаем судьбоносное решение. Одни, окрыленные поющей революцией, продолжают победный марш, перешагивая через интересы и заботы тех, кто 17 марта проголосовал чуть по-другому. Уважаемые господа, малая частичка того, что сегодня произошло в Москве, лежит и на нашей совести. Мы вместе раскачали пол под ногами зачинателя нашей перестройки, и наконец свалили его. Кто в этом зале против независимости и суверенитета нашей республики? Может быть, кто-то и против, но мои избиратели и лично я задаю себе вопрос – каково моё место и место моих избирателей в восстанавливаемой республике? Можно ли создать общество, вытирая ноги о законные права законно избранных органов самоуправления и отдать власть комитетам, чья оценка событий хорошо известна в нашем регионе? Напряженная обстановка во всей республике, особенно на северо-востоке, позволяет предположить последствия этого шага. (…) Так как нет конституции, которая обеспечивала бы демократические права человека и равенство всех людей, живущих на этой земле, то рука у меня не поднимется нажать зелёную кнопку».

 

Интересно, а Григорьев какую конституцию имеет в виду?

Сергей Петинов: «(…) Хочу обратить внимание на то, что меня уже несколько раз лишали права выступить. Вчера мне даже не дали задать вопрос, сегодня лишили слова. Я вынужден подать официальный протест».

Клавдия Сергий: «Я буду говорить о мотивах голосования. Понимая, насколько острой стала ситуация на нашей земле и в Эстонской Республике, а также неся ответственность перед избирателями, депутатские группы «Вирумаа», «Сотрудничество» и «За равные права», а также народные депутаты, входящие в «Коммунистическую фракцию» считают, что у них нет возможности принять участие в голосовании по вопросу о государственной самостоятельности Эстонии, так как у нас самих нет соответствующих гарантий и мы не можем гарантировать своим избирателям мир и благополучие в независимой Эстонии. Спасибо».

Лауристин: «Я выражаю большое сожаление в отношении решения, которое огласила сейчас Клавдия Сергий. Мы полтора года много работали, что показывает, что мы можем находить решения, которые гарантируют как раз те интересы, о которых вы говорите. Единственное, что не может гарантировать эти интересы – это ваш отказ принимать участие в нашей совместной работе…»¹².   

Совершенно очевидно, что русские депутаты последнего состава ВС ЭССР/ЭР не были великими политиками. Хотя бы потому, что были явно не в курсе происходящего. Виталий Меньшиков, например, называет Конгресс Эстонии Комитетом граждан. Они точно не были теми людьми, которые принимали решения. Однако обвинять их в предательстве, по-моему, не за что. Да простится мне такая оценка, но они выполнили свой долг честно и плохо. Что лучше, чем подло и хорошо.

Отметим также, что все приведенные выше диалоги в ВС ЭР шли как на эстонском, так и на русском языке – сказывались прелести «переходного периода». Забегая вперёд, скажем, что вошедшие в состав КА русские депутаты ВС ЭР Владимир Лебедев, Сергей Петинов и др. этой «привилегией» уже не пользовались, в связи с чем их роль в составлении проекта Конституции ЭР можно считать несколько символической. Когда спустя всего полтора месяца после 20 августа Лебедев попытался взять слово на пленарном заседании КА, председатель оборвал его: «Господин Лебедев, для начала я вынужден сделать Вам два замечания. Первое связано с тем, что, согласно регламенту Ассамблеи, нашим рабочим языком является эстонский язык».

Помимо указания на референдум 3 марта 1991 года, уже принятые акты, обязательную «преемственность» и уже упоминавшуюся ссылку на ГКЧП, решение содержит три пункта. Первый из них «подтверждает» государственную самостоятельность ЭР и постановляет «добиваться» восстановления дипломатических отношений Эстонской Республики. Вторым пунктом из ВС ЭР и КЭ создавалась КА, в задачи которой входили разработка проекта Конституции ЭР и представление его на референдум. Отметим этот момент как очередной проигрыш ВС ЭР, так как проект представлялся «народу» не им, а КА. Пунктом третьим шло решение о проведении в 1992 году парламентских выборов согласно уже новой Конституции ЭР.

Обсуждение закрыто