СОЮЗ 
ОБЩЕСТВО 
СОБЫТИЯ 
МНЕНИЯ 
КУЛЬТУРА 
ИСТОРИЯ 
ОБРАЗОВАНИЕ 
ПРОЕКТЫ 
КАТАЛОГ 
ФОТО 
Портал «Slavia» продолжает публиковать материалы новой серии очерков о русской жизни в довоенной Эстонии. Предлагаем читателю выдержки из книги «Литературное турне 1938 года». Автор исследования – Антон Владимирович Бакунцев, уроженец Таллина, доцент кафедры теории и методики редактирования факультета журналистики Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова.
Продолжение. Часть 14.
* * *
Глава 4
В ЭСТОНИИ
(Продолжение)
«Матерый политэмигрант»
Днем 9 мая по приглашению профессора Г. Суйтса Бунин присутствовал на банкете, который тартуское издательство «Ноор Ээсти» устроило в «Гранд-отеле» в честь классика эстонской литературы А.-Х. Таммсааре. О встрече двух мэтров писали, хотя и без особых подробностей, многие газеты Эстонии283. Ю.Д. Шумаков утверждал, что русский и эстонский писатели проявили друг к другу неподдельный интерес и, сидя бок о бок, предавались «задушевной беседе»284. Бунинбудто бы сказал своему коллеге (со слезой в голосе): «Вы счастливчик: живете среди своего народа. А я — как иссохшая смоковница…»285
Евгений Буковецкий. Портрет Ивана Бунина. 1919 |
Однако существует и совсем иная, по сути — противоположная версия того, как познакомились Бунин и А.-Х. Таммсааре. Согласно этой версии, принадлежащей литературоведу А. Сибулу, эстонский классик не пожелал, чтобы ему представили нобелевского лауреата и тем более, чтобы его усадили рядом с ним: «Что общего может быть у меня с Буниным, этим матерым политэмигрантом? Ровным счетом ничего!»286
Странный поступок А.-Х. Таммсааре объясняется на самом деле просто: как раз в то время эстонский классик вел переговоры об издании в СССР в переводе на русский язык своего романа «Правда и справедливость» и поэтому смертельно боялся «скомпрометировать» себя любыми «связями» с «врагами советского государства».
Лишь по окончании банкета, уже в вестибюле гостиницы, Бунин в сопровождении Г. Суйтса подошел к А.-Х. Таммсааре, и писатели, соблюдая этикет, обменялись обычными в таких случаях, ни к чему не обязывающими фразами.
Вечером Бунин выступил в театре «Ванемуйне». В первом отделении он прочел свои воспоминания о Ф.И. Шаляпине и Л.Н. Толстом, во втором — рассказы «Кавказ» и «Про обезьяну».
Зрительный зал был переполнен. В первых рядах сидели университетские профессора, литераторы, общественные деятели, журналисты. Было много молодежи — русской, эстонской, немецкой, еврейской. В.В. Шмидт вспоминала: «Бунин, в темном костюме, с серебром седины, вышел с книгой в руках, сдержанно ответил на приветствия, сел к столу… На сцене он казался выше своего роста благодаря стройности и худобе… Читал он прекрасно. Его сильный, без напряжения голос свободно доходил до последнего ряда. И, видимо, еще и потому, что в зале было так много нерусской публики, чувствовалось, как напряженно слушают каждое его слово»287.
В антракте В.В. Шмидт забежала к Бунину за кулисы. По ее словам, «при свете ярких лампочек с двух сторон зеркала его лицо было смугло и бледно, с каким-то пристально-углубленным в себя вниманием, словно он жил еще тем, что только что читал»288.
Между тем на другую выпускницу Тартуского университета — будущую художницу Л.И. Столейкову, подругу Т.П. Милютиной (тогда еще Лаговской), сам Бунин и его чтение произвели несколько иное впечатление. «Бунин, худощавый, седой и какой-то застывший, — записала Л.И. Столейкова в своем дневнике, — сидел за столиком на возвышении и читал ровным голосом о Шаляпине и Толстом (кумире молодого Бунина, в котором он теперь, как видно, разочарован), затем еще два своих рассказа. Нечего и говорить, что все это у него написано мастерски, но в то же время не хватало чего-то простого и доброго, что могло бы тронуть сердца слушателей. Как будто он не добивался этого»289.
 Таллин. Старый город. Улица Пикк ялг. 1920-е гг.Открытка |
Тем не менее, как писали газеты, выступление нобелевского лауреата имело огромный успех. Публике особенно понравилась бунинская полупритча-полулегенда «Про обезьяну»: «Юмор и легкий акцент мусульманина в передаче этого рассказа вызвали несмолкаемые аплодисменты»290.
Слушателей немного озадачило лишь то, что писатель не стал рассказывать об А.П. Чехове, М. Горьком, А.И. Куприне, В.Г. Короленко, имена которых тоже значились в афишах.
По окончании творческого вечера писателю преподнесли букет роз и серебряный блокнот на память о Тарту. Доктор В.Н. Пашков от имени русской общественности произнес краткую приветственную речь. Бунин, по словам Л.И. Столейковой, трижды, по русскому обычаю, «облобызался с ним и ушел с эстрады, не сказав больше ни единого слова»291.
А за кулисами писателя уже ждала толпа желавших засвидетельствовать ему свое почтение. Среди них оказался сын московской приятельницы В.Н. Муромцевой-Буниной — О.Н. Анофриевой (в девичестве Казачок), выпускник Петербургского университета, юрист В.В. Анофриев со своей молоденькой дочерью Зоей. Бунин легонько потрепал девушку по щеке: «Милашка, милашка…»
После обычных расспросов о здоровье близких Бунин вдруг с брезгливой миной заговорил о своем гостиничном номере, о ванной комнате, которая, по его словам, была недостаточно удобна и чиста. Глядя на него, один из свидетелей этого разговора — Д.С. Кленский, коллега Т.П. Милютиной по РСХД, так же как она, решил для себя, что Бунин — крайне неприятный, мелочный и высокомерный человек292.
Здесь же, за кулисами, была и Карамзина. Впоследствии, в одном из писем, Бунин пенял ей: «Почему не побыли мы с Вами хоть полчаса после моего чтения, после того, как Вы зашли ко мне за кулисы? Никогда не забуду всего того очарования, которым Вы были полны в ту минуту…»293
Продолжение следует...
Поправка составителя
Упоминаемый В.В. Анофриев на самом деле – выпускник Московского университета. Ошибка произошла по вине составителя этой публикации Димитрия Кленского.
Примечания и ссылки
Аббревиатуры
ДРЗ — Дом русского зарубежья имени А. Солженицына (Москва) ЛАЛИ — Литовский архив литературы и искусства (Вильнюс) ЛГИА — Латвийский государственный исторический архив (Рига) НИОР РГБ — Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки (Москва) ОПМК — Окружной педагогический музей Каунаса ОР БЛАН — Отдел рукописей Библиотеки Литовской академии наук (Вильнюс) ОР ИМЛИ — Отдел рукописей Института мировой литературы имени М. Горького Российской академии наук (Москва) РАЛ — Русский архив Лидсского университета (Лидс, Великобритания) РГАЛИ — Российский государственный архив литературы и искусства (Москва) ЦГАЛ — Центральный государственный архив Литвы (Вильнюс) ЭГА — Эстонский государственный архив (Таллин)От автора
283. См., напр.: [Б. п.] A.H. Tammsaare lahkus Tartust // Uus Eesti (Tallinn). 1938. 10 mai. № 128. Lk. 4; [Б. п.] A.H. Tammsaare tutvus Nobeli laureaadi I. Buniniga // Päevaleht (Tallinn). 1938. 10 mai. № 126. Lk. 5; [Б. п.] Lokales // Deutsche Zeitung (Tartu). 1938. 11. Mai. № 105. S. 3; [Б. п.] Vene suurkirjanik I.Bunin // Rahva sona (Tallinn). 1938. 13 mai. № 18. Lk. 1. 284. См.: Шумаков Ю. Иван Бунин в Тарту // Москва. 1964. № 11. С. 202; Он же. И.А. Бунин в Прибалтике. С. 93; Он же. Звезда над Прибалтикой. С. 29; Он же. Ivan Bunin Tartus. Lk. 559–560; Он же. Bunin Baltikumis. Lk. 129. 285. Шумаков Ю. Звезда над Прибалтикой. С. 29. 286. Sibul A. A.H. Tammsaare ise soidust Tartusse ja I. Buninist // Keel ja Kirjandus (Tallinn). 1973. № 12. Lk. 753. «Матерый волк контрреволюции» — одно из постоянных бунинских «прозвищ» в довоенной советской печати. См., напр.: [Б. п.] И. Бунин — нобелевский лауреат // Литературная газета (Москва). 1933. 29 нояб. № 55. С. 5. 287. Шмидт В.В. Встречи в Тарту. С. 337. 288. Там же. С. 337–338. 289. Цит. по: Милютина Т.П. Люди моей жизни. С. 111. 290. [Б. п.] Лекция И.А. Бунина в Тарту // Вести дня (Таллин). 1938. 10 мая. № 104. С. 1. 291. Цит. по: Милютина Т.П. Люди моей жизни. С. 111. 292. Все эти факты сообщены З.В. Кленской и ее сыном и одновременно племянником Д.С. Кленского — таллинским журналистом, общественно-политическим деятелем Д.К. Кленским. 293. Цит. по: Письма [И.А. Бунина] к М.В. Карамзиной. С. 667.
