СОЮЗ 
ОБЩЕСТВО 
СОБЫТИЯ 
МНЕНИЯ 
КУЛЬТУРА 
ИСТОРИЯ 
ОБРАЗОВАНИЕ 
ПРОЕКТЫ 
КАТАЛОГ 
ФОТО 
Колокола мне шлют привет. Юрий Шумаков. Продолжение
Часть 3 (Начало здесь - Часть 1, Часть 2)
В дни моей юности по берегам Наровы было немало храмов. Среди них особенно памятна церковь в Ольгином Кресте. По преданию, в этом селении останавливалась святая равноапостольная княгиня Ольга, устанавливавшая по пути следования каменные кресты. Один из них хранился в храме деревни, которая носила наименование Ольгин Крест.
 Храм свт. Николая в Яама (Восстановлен в 1991 г.). Фото: Александр Хмыров |
Своеобразная церковь была и в Ямах.
Во время Второй мировой войны десятки церквей были разбомблены под тем предлогом, что они являются четким ориентиром для неприятеля. В числе намеченных целей был и стоящий на возвышенности Успенский собор Пюхтицкого монастыря.
После окончания войны, приехав в Куремяэ, я встречался со многими местными жителями. Один из них, эстонец по фамилии Кунингас, много рассказывал об истории здешнего края. Сообщил мне и о том, что происходит из многодетной семьи, которую постигло несчастье: корова-кормилица подавилась картофелиной. Отец Кунингаса Альфред был в отчаянии. Невдалеке от монастыря ему повстречался С.В.Шаховской. Тот, заметя озабоченный вид хуторянина, спросил, что его удручает. Отец Кунингаса рассказал о том, что у него пала корова, а детки крохотные. Основатель монастыря дам ему деньги, необходимые для покупки коровы, а впоследствии заходил к ним в избу, справлялся об их житье-бытье.
Из уст Кунингаса я слышал историю, о которой мне рассказывали и другие старожилы. Во время второй мировой войны авиация немилосердно бомбила Куремяэ. Крестьяне видели множество бомб над монастырем.
 Место погребения губернатора Эстляндии князя С. В. Шаховского и его супруги на территории монастыря. Фото: Александр Хмыров |
Однажды, вскоре после окончания войны, Кунингас плотничал в монастыре, куда явился человек в военной форме, очевидно полковник авиации. Он попросил у монахинь разрешения войти в церковь, причем не стал скрывать, что во время войну ему было дано задание разбомбить собор, отлично видимый с воздуха. Кажись, ничего мудреного. Однако бомбы, как орехи отлетали от куполов. Во второй раз летчик прилетел в Куремяэ с тем же заданием. Стал бомбить и вдруг увидел в облаках женщину, которая простерла руки над собором. Офицер услышал голос: «Не разоряй мой дом…» Это не остановило летчика. Но собор, несмотря на все усилия, стоял невредимый на холме.
Кунингас вошел вслед за военным в храм. Полковник остановился справа, у чудотворного образа Пюхтицкой Божьей Матери, долго всматривался, а затем опустился на колени. Во время бомбежки он видел в небе женщину, похожую на ту, что изображена на иконе…
В начале шестидесятых годов я в составе фольклорной экспедицииАкадемии Наук Эстонии отправился в Принаровье собирать народные песни и сказки. Мне, как русскому, приятно было побывать в русских деревнях и побеседовать с крестьянами. Вместе со мной был известный эстонский краевед Р.Вийдалепп.
Пюхтицкая монастырская гостиница расположена за пределами обители. Здесь я остановился, чтобы собирать материалы для фольклорной экспедиции. Гостиницей ведала в те дни мать Силуана. Мы разговорились. Она сообщила, что долго жила в эмиграции во Франции. Человек высокообразованный, монахиня рассказывала мне о своих встречах в Париже с Д.С. Мережковским, И.С. Шмелевым, Н.А. Бердяевым, а также с С.Н. Булгаковым, Б.П. Вышеславцевым. Борис Петрович Вышеславцев сообщил ей, что бывал в Пюхтицком монастыре в тридцатые годы. Моя собеседница вернулась в Россию после второй мировой войны и по обету постриглась в Пюхтицкой обители.
Впоследствии мать Силуана подружилась с приезжавшей из Таллинна художницей Бржевской. Известная портретистка приобрела под монастырем хуторок и часто приезжала летом в Куремяэ. В 1990 году, когда я оказался в монастыре, мне показали могилу, где похоронена художница.
Недалеко от Никольской церкви могила игуменьи Иоанны, которую я знавал в тридцатые годы. С нею я встречался в начале шестидесятых годов. С игуменьей меня познакомил архиепископ Иоанн (в миру Г.Алексеев, долго служивший в Таллиннском соборе Александра Невского). Однажды настоятельница монастыря поведала мне историю своей жизни. В юные годы она была послушницей в Куремяэ. Многих монахинь эвакуировали в глубь России в дни первой мировой войны. После семнадцатого года бывшая послушница получила медицинское образование и работала врачом.
Когда она услышала о том, что Пюхтицкий монастырь существует и после 1945 года, она вернулась в Куремяэ и продолжила свой монашеский путь.
В монастыре и до войны были монахини-эстонки. Одна из них показывала приезжим из Эстонии местные достопримечательности и давала пояснения на эстонском языке. К сожалению, я забыл ее имя, но хорошо помню ее одухотворенное лицо и проникновенный рассказ об основании монастыря.
Продолжение следует...
(Начало здесь - Часть 1, Часть 2)
