АиФ.ru о премьере «Ревизора», которая в 1836 году стала одним из главных культурных и общественно-политических событий.

Традиционно считается, что сюжет «Ревизора» Николаю Гоголю подсказал сам Александр Пушкин: он рассказал молодому писателю анекдот о проезжем господине, выдававшем себя за чиновника министерства и обобравшем всех городских жителей.

В XIX веке история о псевдоревизоре звучала очень правдоподобно, и Гоголь захотел превратить её в настоящее художественное произведение. О своей задумке он говорил так: «В «Ревизоре» я решился собрать в одну кучу всё дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем».

Гоголь написал «Ревизора» всего за пару месяцев и в январе 1836 года уже читал свои первые черновики знаменитым литераторам, среди которых собрались Пушкин, Жуковский, Вяземский, Тургенев. Они хохотали до слёз. Однако среди критиков в тот вечер были и те, кто не сумел или не захотел разглядеть в комедии Гоголя ничего смешного.

Николай Гоголь: человек, который стал великим уже при жизни

Читать об этом

Серьёзный покровитель

Многие современники Гоголя были удивлены, что «Ревизора» допустили к театральной постановке, ведь в условиях жёсткого цензурного режима Николая I далеко не все пьесы удостаивались такой чести (например, менее провокационное «Горе от ума» Александра Грибоедова сперва вообще запретили не только к постановке, но и к печати). Перед тем как произведение попадало в театр, его внимательно изучали в цензурном комитете, а затем с текстом лично знакомился император.

Обличительная комедия Гоголя оказалась на сцене благодаря хлопотам Жуковского, который хотел помочь талантливому автору. Почётный член Императорской академии наук был вхож в царскую семью и отлично знал литературный вкус Николая I. Он лично позаботился о том, чтобы пьесу прочли императору по ролям, и убедил его, что «в комедии нет ничего неблагонадёжного, что это только весёлая насмешка над плохими провинциальными чиновниками».

На тот момент Николай I так и не понял истинный смысл пьесы, которая высмеивает всю административно-бюрократическую систему царской России, и дал добро на постановку.

Правда и ложь о Николае I​

Читать об этом

Эффект разорвавшейся бомбы

13 марта «Ревизор» был разрешён к печати. А уже 19 апреля 1836 года (1 мая по новому стилю) на сцене Александринского театра его смотрел весь Петербург. На премьеру собрался полный зрительный зал, благодаря «Ревизору» театр в тот день заработал немалую для того времени сумму — 4220 рублей. Посмотреть комедию приехал и сам государь.

Как многие и прогнозировали, «Ревизор» имел эффект разорвавшейся бомбы: зрители разделились на два лагеря. Одни восхищались нравственно-политическим смыслом комедии, другие же сочли пьесу клеветой на чиновников и купцов, трудящихся на благо страны. Но судьбу произведения, да и самого автора решил император, который неожиданно для многих оказался доволен. Выходя из ложи, он сказал: «Ну и пьеса! Всем досталось, а мне больше всех!».

На полях оригинальной афиши инспектор труппы Александринского театра в день премьеры написал: «В первый раз «Ревизор». Оригинальная комедия в пяти действиях сочинения Н. В. Гоголя. Государь император с наследником внезапно изволил присутствовать и был чрезвычайно доволен, хохотал от всей души. Пьеса весьма забавна, только нестерпимое ругательство на дворян, чиновников и купечество. Актёры все, в особенности Сосницкий, играли превосходно». А современники вспоминали: «На сцене комедия имела огромный успех»; «„Ревизор” имел успех на сцене: общее внимание зрителей, рукоплескания, задушевный и единогласный хохот, вызов автора… — ни в чём не было недостатка».
Однако сам автор оказался недоволен постановкой.

Непонятый гений

«„Ревизор” сыгран — и у меня на душе так смутно, так странно… моё же создание мне показалось противно, дико и как будто не моё», — вскоре после премьеры писал Гоголь. И через много лет вспоминал: «Представленье «Ревизора» произвело на меня тягостное впечатление. Я был сердит на зрителей, меня не понявших, и на себя самого, бывшего виной тому, что меня не поняли. Мне хотелось убежать от всего».

В неудачной постановке Гоголь винил не только себя и зрителей, но и актёров. Больше всего он был недоволен исполнителем роли главного героя: «Дюр ни на волос не понял, что такое Хлестаков. Хлестаков сделался чем-то вроде… целой шеренги водевильных шалунов…»

Вместе с Николаем Дюром премьеру «Ревизора» представляли: Иван Сосницкий, Елена Сосницкая, Варвара Асенкова, Пётр Григорьев, Александр Мартынов, Александр Афанасьев и другие знаменитые актёры Александринского театра. Как выяснилось позже, многие из них действительно не знали, как следует играть пьесу, и недоумевали по поводу сценического воплощения своих образов.

После провалившейся, по мнению Гоголя, постановки он захотел раскрыть актёрам и всем, кто в будущем решит поставить его пьесу, своё понимание созданных им ролей и написал огромное количество дополнительных материалов к комедии: «Театральный разъезд после представления новой комедии», «Отрывок из письма, писанного автором вскоре после представления «Ревизора» к одному литератору», «Предуведомление для тех, которые пожелали бы сыграть как следует „Ревизора”». В своих руководствах особое внимание Гоголь уделял финальной немой сцене: «Последняя сцена не будет иметь успеха, пока не поймут, что это просто немая картина, представляющая собой окаменев­шую группу… Испуг каждого героя не по­хож на испуг другого, как непохожи сте­пень боязни и страха каждого». По рекомендациям Гоголя, актёры должны прежде всего «стараться понять общечеловеческое выражение роли, должны рассмотреть, зачем призвана эта роль».

Но самое главное, что после премьеры в Александринском театре автор ещё долгое время дорабатывал пьесу. Текст «Ревизора» в том виде, который мы читаем сегодня, был написан только к 1842 году.