На Каннский фестиваль ездят не только участники официальных программ. Пока конкурсанты соревнуются в просмотровых залах, вокруг Дворца фестивалей кипит работа — каждый промоутирует свое кино и ищет партнеров для совместного производства.

Первый парень на деревне

Вся коммерция делается на международном кинорынке (Marche du Film), самом большом в Европе. А налаживание связей, переговоры о сотрудничестве, презентация проектов и услуг происходят в так называемой Международной деревне (Village International), где расположены павильоны стран и шатры-офисы всевозможных организаций — фондов, кинокомиссий, ассоциаций и т. п. Деревня, существующая с 2000 года, сразу доказала свою необходимость и гостям фестиваля, и самому форуму. Число представленных здесь стран растет и в этом году перевалит за полсотни.

 

Российский павильон за пять лет существования преодолел путь от новичка, к которому приглядываются, до первого парня на деревне. В прошлом году, по оценке Marche du Film, наш павильон наряду с британским был признан лучше всех организованным и самым посещаемым из сотен других. Респект организатору и составителю программы — компании «Роскино». Место ею выбрано очень симпатичное и престижное: с большой террасой для официальных коктейлей и общения, конференц-залом, обеспеченным Интернетом, информационной стойкой и небольшим баром. Но наши продюсеры сегодня выходят на международный рынок не для того, чтобы пускать пыль в глаза. Глава «Роскино» Екатерина Мцитуридзе подчеркивает, что российский павильон — сугубо бизнесовая площадка: «Банкет не наш формат, я избегаю бессмысленных посиделок «для своих» и для прикормленных за долгие годы «друзей русского кино». Основной упор мы делаем на качественные промокампании. Уверена, что сегодняшние прокатные успехи той же «Легенды № 17» позволяют нам представлять наше кино с высоко поднятой головой. Мы работаем на многих фестивалях и кинорынках, где можем содействовать продюсерам в организации пиар- и рекламной кампаний, помочь в поисках дистрибьютора, проконсультировать по вопросам копродукции. Но российский павильон в Канне особое место — сюда хотят все. Однако мы работаем только с теми, кто реально представляет российское кино, отбираем лучшие проекты».

Союзы кинематографистов

Копродукция — одна из главных примет нынешнего кинопроизводства. Достаточно взглянуть на выходные данные картин теперешнего каннского конкурса: «Только Бог простит» сделан совместно Данией и Францией, «Боргман» — Нидерландами, Бельгией и Данией, «Жизнь Адель» — Францией, Бельгией, Испанией, «Иммигрант» — США и Францией, «Выживут только любовники» — Великобританией и Германией. И каждая страна, таким образом, засчитывает себе участие в фестивале. Если бы мы раньше начали включаться в мировой кинопроцесс, то в Канне было бы немало фильмов, где Россия представлена в титрах. В этом году российский павильон представил четыре проекта, готовых для копродукции: «Битва за Севастополь», «Рудольф Нуреев. Начало», «Флорист», «Вольные каменщики». Два последних пока находятся на начальной стадии разработки. Байопик великого танцовщика Нуреева презентуется не первый год, постепенно обрастая зарубежными партнерами и сопродюсерами. А работа над «Битвой за Севастополь» уже подошла к съемочному периоду. Наталья Мокрицкая, сопродюсер этой картины с российской стороны, давно работает с зарубежными партнерами — и на «Юрьевом дне» Кирилла Серебренникова, и на почти законченной сказке «Страна хороших деточек». А вот «Битва за Севастополь» нашла ее сама: «Это уникальный случай, потому что после всех наших споров и взаимных обид Украина вышла с инициативой сделать совместный фильм о Крыме, об обороне Севастополя, о нашей общей войне. Это история о любви и подвиге. А главная героиня — легендарная снайперша Людмила Павличенко, красавица, которая в 25 лет была личным гостем Рузвельта и призывала США открыть второй фронт. Год назад я была на питчинге в Варшаве и познакомилась там с руководителем Госкино Украины Екатериной Копыловой. Она прекрасно понимала, что без участия России такое кино делать нельзя. Причем русские деньги украинскую сторону меньше всего интересовали: буквально на днях утвержденный бюджет копродукции составил более пяти миллионов долларов, а вклад нашего Минкультуры — примерно пятая часть».

Как ни странно, между Украиной и Россией нет межгосударственного договора о совместном производстве. Поэтому работать приходится в рамках европейской конвенции по копродукции, что серьезно усложняет выработку и утверждение документов. Конечно, поскольку картина военная, ведутся поиски и немецкого партнера: «Я понимаю, что им участвовать в таких проектах не вполне комфортно, — говорит продюсер. — Однако стараюсь заинтересовать тем, что это, в конце концов, наша общая история. Мне очень важно, чтобы немецкая сторона оплатила кастинг и работу немецких актеров, помогла бы с консультантами и хроникой. Все это, если просто покупать в Германии, будет стоить очень дорого. Надо убедить, что немцам такая картина тоже нужна». Хотя, как признается г-жа Мокрицкая, презентацией на Каннском фестивале хотела бы не в последнюю очередь заявить «Битву за Севастополь» и перед российскими журналистами. Уж таковы мы: что прозвучит на Лазурном Берегу, то привлечет большее внимание у нас.

Не халявщики, а партнеры

И все же зачем европейцам наши проекты, а нам — их участие в них? Копродукция часто состоит в услугах, оказанных на территории страны. Например, французы и немцы отлично делают звук, в Чехии и Венгрии хорошо строят декорации — даже Голливуд предпочитает использовать эти площадки для съемок... А в Чехии, на Мальте и в Латвии работают кинокомиссии, которые часть денег, потраченных на их территории, возвращают продюсерам. Конечно, в Москве тоже есть эти услуги. Причем аппаратура у нас лучше, чем в Европе: ведь инновацией у нас называется просто покупка крутейшей техники за рубежом. Но потому и цены на услуги кусаются! К тому же многие продюсеры сетуют, что половина рабочего времени наших звуковиков или монтажеров уходит на перекуры и перекусы.

С другой стороны, весь Старый Свет пронизан сетью разнообразных фондов, как частных, так и государственных, которые субсидируют кинопроизводство. Это прекрасно работающая система. В 2011-м мы вступили в фонд «Евримаж» (Eurimages), созданный при Совете Европы. На субсидирование совместного производства из его более чем двадцатимиллионного бюджета, создаваемого взносами стран-участниц (сейчас их 36), тратится 90 процентов. История нашего вступления в «Евримаж» была подковерной и драматичной. Директор программ ММКФ Кирилл Разлогов рассказывал целую сагу, как он лоббировал эту идею в глухие 90-е и в начале нулевых — ничего не вышло. Однако в России надо жить долго. Времена изменились, и наша страна тихо-мирно стала полноправным членом этого европейского киносообщества. Что это нам дало? На этот вопрос отвечает наш человек в «Евримаже» Леонид Демченко: «Меня радует, что на каждой сессии фонда есть российские проекты и они получают поддержку. К нам нет предвзятого отношения. Нашего вступления ждали, и наше участие фонду необходимо. И те суммы, которые в итоге выделяются на развитие и поддержку российских проектов, перекрывают наш ежегодный взнос». Из совместных картин с мажоритарным участием России сейчас в съемочном периоде находятся «Мой маленький» Сергея Дворцевого (Россия, Германия, Польша), «Роль» Константина Лопушанского (Россия, Финляндия, Белоруссия), «Я не вернусь» Ильмара Раага (Россия, Эстония, Финляндия, Белоруссия) и «Москва никогда не спит» Джона О'Рейли (Россия, Ирландия). Возможно, одна из них станет участником следующего Канна: Сергей Дворцевой — лауреат секции «Особый взгляд», а значит, каннский кадр. Конечно, «Евримаж» — это серьезная бюрократия, требующая строгого соблюдения правил фонда. Но, как отмечает г-н Демченко, игра стоит свеч, «Евримаж» — это не только деньги, но и бренд, придающий проекту статус. Заручившись поддержкой этого фонда, можно смело обращаться в другие инстанции — охотнее открываются двери фондов, начинают интересоваться дистрибьюторы. Фестивали тоже следят за такими проектами. Скажем, в этом году в Канне в официальных программах семь картин, снятых с участием «Евримажа».

Инерция советской изолированности была достаточно долгой. И вот наконец государство готово раскошелиться на продвижение нашего кино за рубежом. По словам директора департамента кинематографии Минкультуры Вячеслава Тельнова, на все каннские мероприятия этого года, включая Российский павильон, было выделено 12 миллионов рублей. Словом, нашим кинематографистам пора учить язык и правила открытого общества.