Вопрос гражданства в Конституционной Ассамблее

Войдя в состав КА, КЭ получил прекрасную площадку для давления на ВС ЭР, и сразу приступил к решительным действиям. Сначала в редакторских целях название Конституционная Ассамблея было предложено изменить на Ассамблея Конституции (соответствующий сборник документов опубликован как раз под этим названием), а потом и вовсе было предложено поменять правила игры. На пленарном заседании КА 11 октября 1991 года в правление КА было внесено предложение от «9 коллег»: «Предлагаем дополнить п. 1 ст. 7 регламента КА следующей фразой: «В вопросах, касающихся конституции Эстонской Республики, правом решающего голоса обладают только граждане Эстонской Республики, при этом у граждан других государств, которые избраны членами Конституционной Ассамблеи, есть право совещательного голоса»». Председатель КА Тыну Антон отбил эту атаку, не допустив её даже до голосования, сославшись на решение ВС ЭР от 9 сентября 1991 года «Об утверждении результатов выборов Конституционной Ассамблеи Эстонской Республики». Он вообще очень принципиально руководил КА, и из его уст неоднократно звучала мысль о том, что КА не имеет права выходить за рамки, обозначенные ВС ЭР.

Однако из приведённого эпизода видно, что вопрос гражданства ЭР считался уже решенным. Открытым оставался другой вопрос: кто будет принимать конституцию – «народ» или «население»? Из пояснений Лауристин получалось, что «население».

Однако у КА имелись на этот счёт свои соображения, и капали они потихоньку. Вот, например, мнение Иллара Халласте: «Я всё время был сторонником правовой преемственности, но юридически правовая преемственность означает то, что новая конституция должна быть принята народом, это означает гражданами, гражданами Эстонской Республики… (…) Правовая преемственность не пострадает. Особенно, если не расширять круг граждан до референдума».

Люблю откровенность!

А вот ещё одно мнение Андо Лепса, автора конституционного проекта: «Для вас, уважаемые члены Конституционной Ассамблеи, не должен быть тайной п. 4 IV Женевской конвенции, который запрещает оккупирующему государству менять демографическую структуру на оккупированной территории. В связи с этим я убеждён, что гражданство Эстонии приобретается только путём рождения от гражданина Эстонии. Дальше, гражданство Эстонии можно дать и лицам, которые владеют эстонским языком, знают эстонскую историю и культуру, приносят клятву лояльности, отказываются от всех других гражданств и не требуют гражданства для других членов своей семьи, которые не удовлетворяют требованиям, предъявляемым к гражданам Эстонии. Временной ценз – само собой разумеющееся условие, при этом стартовый хлопок для инородцев прозвучал в момент восстановления независимости Эстонской Республики. В зачёт не идут ни годы оккупации 1940-1991, ни возраст. Вот так обстоят дела с гражданством».

По поводу избирательного права на выборах собраний местных самоуправлений Лепс высказался так: «Я бы сказал так, что это вопрос довольно острый. В группе г-на Райдла склоняются к нулевому варианту. Я засомневался и просто вписал, что в соответствующих регионах постоянные работники избираются обладающими избирательным правом гражданами. Хотя, очевидно, эти основы следовало бы прописать ещё в законе. Конечно, возникнут проблемы, прежде всего на северо-востоке. Это вопрос чисто политический. Юристу тут очень трудно что-то сказать. Я скажу вам так, что я оставил концы развязанными и теперь вам решать, как с этим обойтись. Что же касается совсем нулевого варианта, то с ним согласиться, конечно, нельзя. Какие-то ограничения должны быть, так бы я сказал». 

«Правопреемное гражданство» нуждалось в оформлении инородцев, и Юри Адамс, автор победившего в конкурсе проекта конституции, счёл возможным вставить в него «постоянных жителей». Объяснял он это так: «Введение понятия постоянного жителя – это, конечно, новшество. Его следует дефинировать. Насколько я понимаю суть происходящей сейчас в обществе Эстонии политической дискуссии, внесение постоянного жителя с видом на жительство является, по всей видимости, необходимым. Здесь, конечно, мы далеко не ушли, но мы исходили из предположения о том, что у нас, очевидно, появятся долго прожившие здесь люди, которые в то же время не являются гражданами». По его мнению, такая ситуация могла продлиться десятилетия. Замечательный пример оруэлловского двоемыслия: долго прожившие здесь люди должны откуда-то появиться…

Следует отметить, что проект группы Юри Адамса был единственным из шести, представленных в КА, который вообще хоть как-то пытался осмыслить кунштюк с «правопреемными гражданами». Ст. 5 их проекта определяла, что «Постоянно проживающие в Эстонии граждане других государств и лица без гражданства обладают всеми теми же правами человека и гражданскими правами, что и граждане Эстонии». Все остальные проекты содержали стандартные формулировки о приобретении гражданства по рождению, даже «роялистский» проект группы Калле Кульбока, в котором можно было бы ожидать появления «подданных».

Вспомним, что круг обязанностей КА был очень узким – подготовка проекта конституции. Однако сам характер работы был таков, что приходилось решать многие насущные вопросы, и идеи, озвученные в КА, часто воплощались в законы. Поэтому и ситуация с гражданством обсуждалась в КА так же активно, как и в ВС ЭР. Вот, например, фрагмент выступления Велло Саатпалу: «По моему мнению, на дороге государственности есть верстовые столбы, в отношении которых в конкретной исторической ситуации не может быть компромиссов. Для Эстонского государства такими верстовыми столбами являются его конституция и закон о гражданстве. Я призываю вас исходить из этого факта…». Напомню, что разработка закона о гражданстве в «компетенцию» КА не входила.

На пленуме КА 18 октября Антону пришлось ещё раз взять вожжи в руки. Он проинформировал КА о том, что «целый ряд членов Ассамблеи подписались под заявлением Конституционной Ассамблеи Эстонской Республики, суть которого в том, что Ассамблея протестует против деятельности Верховного Совета, направленной на внесение в закон о гражданстве порядка натурализации». Антону пришлось ещё раз напомнить, что в повестку дня КА принимаются лишь те вопросы, которые касаются лишь выработки конституции и распорядка работы КА.

Однако если принять «правопреемную» логику, то взаимосвязь вопросов гражданства и конституции становится понятной. Член КА от КЭ Виктор Корровиц представил своё видение взаимосвязи действительности Конституции ЭР 1938 года, новой конституции, гражданства и парламентских выборов. «Из того, что конституция 1938 года действует юридически, не следует, конечно, что она действует. У нас её не применяли и вряд ли есть смысл её сейчас в данном виде применять. Наша задача – выработать конституцию, которую было бы целесообразно применять. Но и применение не может вступать в противоречие с конституцией 1938 года. И конституцию можно будет принять на референдуме только при условии, чтобы народом были законные граждане Эстонской Республики и их потомки. Конституцию должен будет утвердить Рийгикогу, избранный тем же составом граждан. Отсюда следует, что закон о гражданстве может принять только Рийгикогу».

Как видно, и тут не без фантазий, так как принятое на референдуме решение Корровиц предлагает ещё утверждать в новоизбранном, «гражданском» парламенте.

Как мы увидим ниже, гражданство Эстонии, а также следующие из него гражданские и политические права оказались теснейшим образом привязаны не только к вере в «оккупацию», но и к антикоммунизму. Вардо Румессен, рассказывая КА о своей встрече с американским профессором Германом Шварцем, привел его высказывания так: «Отдельно шла речь о декоммунизации, насчёт которой он сказал, что в странах Восточной Европы, где он сейчас работал экспертом, этот вопрос предельно актуален. И он говорит, что в теоретическом смысле это вообще не проблема, но на практике проблема есть. И подчеркнул то, что из правительства следует удалить тех лиц, которые тесно связаны с прежними структурами. И это никакое не нарушение прав человека». 

Тут следует вернуться к начатой нами в предыдущей главе теме безличности Конституции ЭР и, конкретнее, отсутствию в ней «человека». Она не такая простая. Глава 2 Конституции ЭР «Основные права, свободы и обязанности» так и напрашивается на вопрос: чьи? Довоенные Конституции ЭР безличными не были, и были обустроены вокруг «гражданина». И вокруг «гражданина» были построены проекты Конституции ЭР Игоря Грязина, Эдгара Тальвика и Юри Кальювее, Юри Райдла, Андо Лепса и даже, как мы видели, «роялиста» Калле Кульбока. Вокруг «человека» был построен только проект Юри Адамса – но именно он победил на голосовании. Первый сводный проект 15 ноября 1991 года, прошедший первый этап обсуждения и редактирования в КА, тоже был построен вокруг «человека». А вот «второе чтение», завершившееся 13 декабря 1991 года, дало лишь ссылку на неотчуждаемость прав человека и ввело безликость «никого и каждого» с вкраплениями «гражданина». Понятно, что это компромисс, понятно, зачем он, и понятно, что дёшево он не дался.

Вот как отход от «гражданина» пытался обосновать в КА Хандо Руннель: «Например – «гражданин». Гражданин, по моему мнению, менее содержателен и бюрократичнее, чем слово «лицо». Мы знаем, что многие культуры строят всё на независимой личности. Гражданин – это всего лишь производная третьего порядка от личности, поэтому устремления в сторону гражданина следует с точки зрения нравственности считать ослабляющим фактором».

Постсоветские конституции обнаруживают по этому вопросу изрядное разнообразие. Конституция Азербайджанской Республики разносит по трём разным главам «Права и свободы человека», «Права и свободы гражданина» и «Основные обязанности граждан». Конституция Республики Армения имеет главу «Основные права и свободы человека и гражданина». Конституция Республики Беларусь – «Личность, общество, государство». Конституция Грузии – «Гражданство Грузии. Основные права и свободы человека». Конституция Республики Казахстан – «Человек и гражданин». Глава 2 Конституции Кыргызской Республики называется «Граждане» и имеет три раздела: «Гражданство», «Права и свободы человека», «Права и обязанности гражданина». Как видно, в Киргизии вдумчивее подошли к универсальности свобод, чем в Армении, и тем более в Азербайджане.

Конституция Республики Молдова внешне копирует эстонскую безликость разделом «Основные права, свободы и обязанности», в котором три главы – «Общие положения», «Основные права и свободы» и «Основные обязанности». Однако содержательно речь идёт как о человеке, так и о гражданине. В Эстонии же и «гражданина» несколько отодвинули на задний план. Чтобы не педалировать всю аферу с гражданством.

Заканчивая данный обзор, следует напомнить, что КА была уполномочена ВС ЭР разработать проект конституции от имени «населения Эстонии». Завершая свою работу, КА в апреле 1992 года обратилась с посланием к… эстонскому народу. Помятуя сделанное Лауристин уточнение, «эстонскому» - с маленькой буквы.

Обсуждение закрыто