Совсем другая картина – СФРЮ. Конституцию Словении 1991 года предваряет даже не преамбула, а Основная Конституционная Хартия, которая содержит среди прочего следующее:

«Исходя из воли словенского народа и населения Республики Словения, выраженной на плебисците по вопросу о самостоятельности и независимости Республики Словения 23 декабря 1990 года,
     с учётом того, что Республика Словения и ранее по своему конституционному устройству являлась государством и только часть своих суверенных прав осуществляла в Социалистической Федеративной Республике Югославии,
     с учётом того, что СФРЮ не функционирует как правовое государство, ибо в ней имеют место грубые нарушения прав человека, национальных прав, прав республик и автономных краев,
     с учётом того, что федеративное устройство Югославии не обеспечивает разрешения политического и экономического кризиса и югославским республикам не удалось прийти к соглашению, которое бы позволило республикам обрести самостоятельность и одновременно преобразовать югославское союзное государство в союз суверенных государств,
     в твердой решимости Республики Словения уважать равные права других югославских республик и на основе равенства прав демократическим и мирным путем, уважая их суверенитет и территориальную целостность, постепенно урегулировать все вопросы, связанные с пребыванием до настоящего времени в одном государстве, (…)».

Как видим, Конституция Словении принята, «исходя» из «его» воли, но содержит целый каталог претензий даже не к «старшему брату», который не называется, а к «семье» - СФРЮ. Ни в одной из конституций республик бывшего СССР таких построенных на претензиях глав нет.

Теперь взглянем на самую активную сторону вооружённого конфликта в СФРЮ - Хорватию, и её Конституцию. Первое, что обращает на себя внимание – это наличие вместо преамбулы очень объёмной главы под названием «Исторические основы». Не зная истории и контекста, постороннему читателю разобраться в её содержании практически невозможно. Вооружённый конфликт в ней указан так: «Новой Конституцией Республики Хорватия 1990 года и победой в Отечественной войне (1991 - 1995 годы) хорватский народ показал свою решимость и готовность восстановить и защитить Республику Хорватия как самостоятельное, независимое, суверенное и демократическое государство».

Так как Хорватия – главный «беглец» из СФРЮ, то её право на самоопределение не просто «непреходящее», как у эстонцев: «Исходя из вышеизложенных фактов, а также из общепризнанных принципов в современном мире и неотчуждаемости, неделимости, непередаваемости и неисчерпаемости права хорватского народа на самоопределение и государственный суверенитет, включая неотъемлемое право на отделение и на объединение как основные предпосылки мира и стабильности международного порядка, Республика Хорватия создаётся как национальное государство хорватского народа (…)».

При всём при этом разобраться, кто же принимал Конституцию Республики Хорватия, сложно. Республика Хорватия вообще «создаётся» кем-то со стороны… По всей видимости, это была Палата представителей Хорватского государственного сабора, выражавшая «тысячелетнюю национальную самобытность и государственность хорватского народа», при этом «уважая волю хорватского народа и всех граждан». 

Предложенное толкование противопоставления «мы» - «он», конечно, гипотеза. Но мирный развод, как мы убедились на примере Чехословакии, даёт на выходе использование «мы». Развод со стрельбой и международным трибуналом даёт в итоге обезличенную неопределённость. Случай с распадом СССР – промежуточный; вина бывших союзных республик в том, что сначала они морочили союзному руководству голову своими требованиями «выхода из СССР», а потом, когда соответствующее законодательство было подготовлено, устроили вместо «выходов» «парад суверенитетов». В государствах, имеющих нынче напряжённые отношения с правопреемницей СССР – Россией, конституции принимал «он». Это Эстония, Латвия, Литва, Грузия и Украина. Но «он» ещё и у Азербайджана, Армении и Узбекистана. А «мы» в конституциях Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, Молдовы, Таджикистана и Туркменистана не говорят о лучших друзьях России, но явно, за исключением Молдовы, имеют их в виду. Но – повторюсь - всё это только гипотеза.

В связи с этой гипотезой можно рассматривать конституции в двух ракурсах: как описательные модели государственного устройства того или иного народа, и как «матрицу» этого народа, современный эпос.

Возвращаясь к «народу Эстонии», отметим обязательную запись в ст. 1 Конституции ЭР о том, что «он» является в Эстонии носителем верховной власти. Гораздо больше вопросов вызывает глава 3 «Народ», которую я вот уже больше 10 лет публично называю «оскорбительно короткой». А по мнению Хандо Руннеля, народ в ней описывается как часть государственной машины.

Про «народ», собственно, в ней нет ни слова. Глава посвящена исключительно избирательному праву, связанному с отправлением «высшей государственной власти» путём выборов Рийгикогу и референдума. Нет ни слова о том, что же, собственно, этот народ из себя представляет. Косвенно можно сделать вывод о том, что «народ» представляют собой дееспособные граждане Эстонии, достигшие 18-летнего возраста, что для любого понимания «народа» слишком узко. Под таким углом зрения исследование Марью Лауристин обретает смысл, но отметим при этом очевидную слабость Конституции ЭР в данном вопросе. Впрочем, мы уже выяснили, что скрывается за этой слабостью. 

В итоге для того, чтобы хоть как-то выглядеть «мультикультурными» и «многонациональными», эстонским политикам приходится проводить разыскания среди самых ранних эстонских документов. Поминая 27 января 2010 года в Клоога жертв Холокоста, министр обороны Яак Аавиксоо заявил: «Давайте вспомним, что уже манифест о независимости Эстонской Республики носит историческое название «Манифест всем народам Эстонии». Это означает, что независимость Эстонии не была тогда и не является сейчас придуманной только для эстонцев – она для всех людей Эстонии. В манифесте о независимости Эстонии еврейскому народу была обещана культурная автономия, и было естественно, что евреи были готовы с оружием в руках защищать свободу Эстонии и свои права, плечом к плечу с эстонцами и другими народами. (…) Семьдесят лет назад, летом 1940 года, Советский Союз уничтожил независимость Эстонии и вместе с ней созданную в 1925 году еврейскую культурную автономию». Русские виноваты.

Заканчивая тему своеобразия взаимоотношений народа и гражданина в Эстонии, приведу другой исторический документ – Декларацию ВС ЭССР о суверенитете Эстонской ССР от 16 ноября 1988 года: «Верховный Совет Эстонской ССР призывает всех, кто связал свою судьбу с Эстонией, объединиться во имя построения в Эстонии демократического социалистического общества. Юридическая и фактическая реализация суверенитета означает и то, что народу Эстонии и в будущем будет неприемлем любой закон, дискриминирующий жителей Эстонии любой национальности».

Ага.

Заключительный аккорд

Решение ВС ЭР от 20 мая 1992 года называлось «О проведении референдума по вопросам проекта конституции ЭР, проекта закона о введении конституции в действие и сопутствующим им вопросам». Ни народная память, ни память населения Эстонии «сопутствующих вопросов» не сохранили, и для меня было колоссальным сюрпризом узнать, что на референдум 28 июня было предложено не один, а два вопроса. С первым понятно: «Согласны ли Вы с представленными на референдум проектом конституции ЭР и проектом закона о введении конституции в действие?»

А вот второй был таким: «Согласны ли Вы с тем, чтобы в закон о введении конституции в действие добавить положение: «Разрешить на первых выборах Рийгикогу и выборах президента Эстонии, проводимых после вступления конституции в действие, принимать участие и ходатайствующим о гражданстве Эстонии, которые представили ходатайство к 5 июня 1992 года?».

ВС ЭР не решился взять на себя всю ответственность за лишение русских гражданских и политических прав, и решил разделить её с «народом Эстонии». Более того, как мы видели, ходатайствовать о гражданстве ЭР можно было сразу, а справку о знании эстонского языка принести через 9 месяцев, то есть по сути выбирать Рийгикогу и Президента могло всё «население Эстонии», а не только «народ».

2 июля 1992 года Республиканская избирательная комиссия ЭР принимает решение «О результатах прошедшего 28 июня 1992 года референдума и принятых на референдуме конституции ЭР и законе о введение в действие конституции ЭР». «Республиканская избирательная комиссия установила: В списки граждан, обладающих избирательным правом на референдуме по проекту конституции ЭР и проекту закона о введении в действие конституции ЭР, проведённом на основании решения ВС ЭР «О проведении референдума по вопросам проекта конституции ЭР, проекта закона о введении конституции в действие и сопутствующим им вопросам» от 20 мая 1992 года, было внесено 669 080 граждан. Из них в референдуме приняли участие 446 708, из которых за проекты конституции и закона о введение конституции в действие проголосовали 407 867, против 36 147 граждан. Недействительными было признано 2 694 бюллетеня. На основании ч. 1 п. 17 решения ВС ЭР «О проведении референдума по вопросам проекта конституции ЭР, проекта закона о введении конституции в действие и сопутствующим им вопросам» от 20 мая 1992 года Республиканская избирательная комиссия решила: 1. Считать конституцию ЭР и закон о введении в действие конституции ЭР принятыми на референдуме. 2. Объявить конституцию ЭР и закон о введении в действие конституции ЭР вступившими в силу с 3 июля 1992 года».

А где ответы на «сопутствующие вопросы»? А их нет. И найти их я не смог. Пришлось звонить в Республиканскую избирательную комиссию. Там попросили перезвонить через час. Через час мне сказали, что по данному вопросу 46,1% участников референдума были «за», и 53% - «против». На мою просьбу назвать точное число мне ответили, что эти данные нужно искать дополнительно.

Поразительно: в Эстонии умудрились замылить даже итоги референдума! Почему? А какому народу захочется признаваться в том, что он обокрал своего соседа по коммуналке?

Да, вот ещё: подпись под протоколом Республиканской избирательной комиссии – Эрик-Йухан Труувяли. Он станет первым канцлером юстиции в послевоенной Эстонии. Главным ревнителем Конституции ЭР.