Первая советская рок-опера отмечает юбилей - тысячную постановку

Сейчас этот спектакль называют «легендарным». В среду, 10 сентября, прошло тысячное представление «Юноны» и «Авось». Чествовали коллектив театра «Ленком» по полной программе. А ведь перед премьерой (она прошла 9 июля 1981 года. - Прим. авт.) поэт Андрей Вознесенский, композитор Алексей Рыбников и режиссер Марк Захаров даже не были уверены, что постановку вообще увидят зрители. Ведь на сцене появились псалмы, императорский Военно-морской Андреевский флаг и… образ Богоматери. Именно она, по мнению создателей, и помогла авторам преодолеть все препоны советской власти. 

Лучшие моменты рок-оперы "Юнона и Авось"

«Особенно удался образ Богоматери»

В начале 80-х еще свирепствовала цензура. Многие спектакли не принимал худсовет. Постановки ждали своего часа по нескольку лет. Поэтому Марк Захаров готовился к тому, что и с «Юноной» и «Авось» получится волокита. Или даже того хуже. Первыми новый спектакль увидела комиссия, в которую входили работники Главного управления культуры исполкома Моссовета и Министерства культуры. Артисты отыграли спектакль. Марк Захаров наметил какие-то границы, куда он был готов отступить: что-то убрать, отдать на растерзание цензуре. Все-таки на сцене исполняли религиозные песнопения на основе Евангелия, а в финале - о, боже! - «Аллилуйю». Правда, делалось это очень корректно, но все же. Ведь Библия была запрещена и приравнивалась к антисоветским книгам. Флаг Российской империи, от которой к тому времени остались одни воспоминания, тоже не добавлял уверенности авторам рок-оперы. Ну а уж образ Богоматери мог свалить чиновников от культуры наповал. В общем, все замерли в ожидании. И вдруг…

-  Я до сих пор не могу поверить, - с улыбкой рассказал «КП» Марк Захаров. - Нам сказали: «Очень хороший, патриотический спектакль играете. Играйте!» А одна дама даже уточнила: «Особенно удался образ Богоматери…» Потом я разговаривал с одним духовным лицом, и этот человек мне объяснил: «Здесь не обошлось без помощи неких высших сил». Андрей Вознесенский, как человек, больше разбирающийся в этих сферах, предложил: «Немедленно едем в церковь и ставим свечку Казанской Богоматери, которая фигурирует в спектакле. Поблагодарим ее за помощь». Что мы и сделали. Вот такая загадочная история.

«Наградили «орденом» и гастролями в Париже» 

И все-таки объясняться с властями пришлось. Вскоре после премьеры один западный журнал на первой странице поместил заметку, текст которой Марк Захаров выучил наизусть. Там были такие слова: «В связи с тем что религия в Советском Союзе полностью разгромлена, единственное религиозное питание для молодежи осуществляет дважды орденоносный Театр имени Ленинского комсомола. Находится он неподалеку от Кремля, куда доносятся звуки горячего рока…». После этой заметки начались проблемы. Марка Захарова вызвали на бюро горкома. А это по тем временам было страшно. По творческой интеллигенции принимали много жестких решений. Вел заседание первый секретарь московского горкома Виктор Гришин. Рассматривался вопрос «О репертуарной политике молодежного театра». Марк Захаров вспоминает один трогательный момент. Накануне поздно вечером к нему приезжал один из помощников Гришина, почитатель спектакля. И учил, как правильно вести себя на бюро горкома партии. Сначала в разговоре нужно сделать полшага назад, но потом стоять намертво. И никаких фраз типа: «Оправдаю доверие партии родной, буду делу партии служить…». Это, мол, вызывает большое раздражение. Захаров приготовил другие слова.

- Хорошее, новое всегда похоже на что-то, - сказал он. - Сверхзвуковой лайнер «Конкорд» - на туполевский самолет. Архитектурный дизайн напоминает новации на Западе. А наш спектакль - западные мюзиклы. Но это не низкопоклонство, не заигрывание с Западом. Это  своеобразное русское действо. Драматический музыкальный спектакль…

И так далее и тому подобное.

- Я там с какой-то демагогией  выступил, - улыбается Марк Анатольевич. - И решение вопреки ожидаемому вновь было принято удивительное. Я вышел оттуда с формулировкой «Строго указать». А это все равно что орден получить. Мне потом так и сказали в отделе культуры: «Да тебя же наградили!»

А потом Пьеру Кардену удалось вывезти спектакль в Париж. Это случилось как раз тогда, когда русские сбили злосчастный корейский самолет и было обострение международных отношений. Поначалу к русским артистам отнеслись не очень хорошо. Но Карден отстоял гастроли. Объяснил, что искусство, особенно такое выше политики. И гастроли вместо запланированного месяца продолжались два.

«Коля вряд ли вернется на сцену»

Интервью Марка Захарова

Практически все молодые артисты, игравшие в «Юноне», сразу стали звездами. И вообще тех, кто работал в «Ленкоме», мгновенно замечали и критики и кинорежиссеры. Но с годами весь первый состав артистов заменился новыми, молодыми ребятами. Они бережно хранят традиции, созданные старшим поколением. Из самого первого состава остался только один поистине уникальный человек - Александр Садо. Он вокалист и пел в составе ансамбля с самого первого дня. Его тоже будут чествовать на 1000-м представлении.

А вот Николай Караченцов - самый, пожалуй, лучший исполнитель роли графа Резанова -  неожиданно для всех выбыл из спектакля (актер попал в автомобильную катастрофу, выздоровление идет с трудом. (см. материалы на сайте «КП». - Прим. авт.) Он играл в постановке с самого первого дня, и, как предполагали все, останется в ней и дальше…

- Конечно, уход Караченцова -  очень сильный удар, - признает Захаров. -  Он очень много сделал для успеха спектакля. Коля чувствует себя стабильно. Но каких-то кардинальных изменений к лучшему у него, к сожалению, нет. И надежды на возвращение, если честно, все меньше. Он может говорить односложные короткие слова. Жена переводит. Но о выходе на сцену речи не идет. После долгих раздумий мы все-таки решили, что «Юнона» должна остаться. С другими актерами в роли графа.

Кстати, именно в Петербурге мы поняли, что этот спектакль будет жить долго. Однажды мы приехали в город на Неве на гастроли. И вдруг на одном представлении во время исполнения финальной «Аллилуйи» в проход партера неожиданно  выскочили мальчишки и девчонки лет по 14-15. По всей вероятности, это были дети наших первых зрителей. Они  сорвали с себя куртки и стали размахивать ими над головами и петь вместе с артистами «Аллилуйя любви». Тогда мы и поняли: «Юнона» до сих пор востребована. 

В кастинге на роль «нового» Резанова участвовали 28 артистов. Выиграли Виктор Раков и Дмитрий Певцов. В юбилейном представлении, которое, кстати, пройдет именно в Питере, Раков и Певцов поделят Резанова между собой. Раков будет играть в первом отделении, а Певцов - во втором.

«Актрисы обнажались с удовольствием»

Особый шарм придают «Юноне» и танцы. Вернее, пластические этюды, которые ставил знаменитый Владимир Васильев. Любовное адажио Кончиты и Резанова вызвало тогда недовольство властей. На Захарова давили, чтобы убрать «легкую эротику».

Кончита выходила в полупрозрачной одежде, сквозь которую можно было рассмотреть отличную фигуру. А в одном эпизоде актриса появлялась перед зрителями с обнаженной спиной. По тем временам это было смело.

- Как актрисы отнеслись к тому, что приходилось обнажаться? - спросили мы у Захарова.

- По-моему, с удовольствием, - улыбнулся режиссер.

Вокруг спектакля образовалась настоящая культомания. Например, многие ныне действующие депутаты Госдумы признавались, что в молодости дежурили по ночам, чтобы достать билетик. Писали химическим карандашом номерки на ладонях. А один губернатор даже ночевал у булочной неподалеку от театра: он был ответственным за список.

ДОСЛОВНО

«Карден влюбился в хрип Караченцова»

Модельер уговорил Юрия Андропова показать оперу в Париже

Вспоминает Андрей Вознесенский:

- Моя первая встреча с Марком Захаровым состоялась, когда он предложил мне написать слова мюзикла на тему «Слова о полку Игореве». Тогда я был наглым молодым поэтом. И мне казалось непонятным, зачем надо писать нечто славянофильское по «Слову о полку Игореве». Ведь автор этого произведения неизвестен. И вообще, был ли автор «Слова»? Я говорю: «У меня есть своя поэма, она называется «Авось!» О любви 42-летнего графа Резанова к 16-летней Кончите. Давайте сделаем оперу по этой поэме».

Марк растерялся: «Давайте я сначала ее почитаю». На следующий день он мне сказал, что согласен и что мы сделаем оперу. Но выбор композитора оставил за собой. Остановился на  Алексее Рыбникове. Как оказалось, это был счастливый выбор. Я тогда совершенно не знал новых композиторов, у меня в уме были только Родион Щедрин, Эдисон Денисов, София Губайдулина и Альфред Шнитке. Потом началась работа над оперой. Рыбников оказался удивительно талантливым музыкантом. Словосочетание «рок-опера» было в то время запрещено, и мы написали: «современная опера». Когда работаешь с театром, он становится вторым домом. Николай Караченцов, Елена Шанина, Александр Абдулов с тех пор стали родными и близкими мне людьми. И особенно - Захаров. Мы все очень переживали: пропустят спектакль на худсовете или нет?

Накануне в Елоховской церкви мы поставили свечки у иконы героини нашего спектакля - Казанской Божией матери. А утром постановка оперы была разрешена! Маленькие образки нашей святой заступницы я отвез Караченцову и Шаниной.

В Париже рассказал о «Юноне» Пьеру Кардену и прокрутил ему пленку с оперой. Карден пришел в восторг. И пригласил театр в Париж на гастроли. Говорят, что он нашел какой-то ход к Юрию Андропову.

Париж был покорен темпераментом и талантом Караченцова, Шаниной. Карден, который не понимал по-русски ни слова, влюбился в хрип Караченцова. На парижские спектакли зрители прилетали самолетами из Нью-Йорка, Лондона, Милана. На поклонах вся сцена была завалена орхидеями - актеры шли по цветам, как по ковру…

ОТКРОВЕННО

Композитор Алексей Рыбников: «После спектакля мне надолго перекрыли кислород»

- Алексей Львович, почему комиссия так спокойно приняла спектакль?

- Мог случиться грандиозный международный скандал. Дело в том, что за полгода до премьеры в «Ленкоме» я представил саундтрек «Юноны» и «Авось» в церкви Покрова в Филях. Там было много западных корреспондентов, написавших на следующий день в своих газетах о том, что в Советском Союзе записан уникальный альбом, да еще на церковную тематику. Никто из чиновников не хотел скандала на пустом месте.

- А как же наша цензура пропустила запись музыки?

- Обхитрили мы ее. Как? Это, извините, секрет. Скажу лишь: к каким только ухищрениям не приходилось нам прибегать, чтобы записать альбом. После этого мне попросту не давали работать, а уж про выезд за границу я даже и не заикался.

- Тот альбом 1980-го спустя три года вышел даже на пластинке…

- Совершенно верно. В то время никакие группы в записи не участвовали: выступал симфонический оркестр, я играл на клавишных. Диск в магазинах было не достать. Спекулянты продавали его втридорога.

- Когда впервые прозвучала «Юнона» и «Авось» в Ленинграде?

- «Поющие гитары» поставили рок-оперу следом за «Ленкомом». Единственное отличие заключалось в том, что в спектакле были заняты еще и драматические актеры, а в постановке «Поющих гитар» - только музыканты.

- Когда вы сочиняли музыку, рассчитывали на такой грандиозный успех?

- Нет, конечно. СССР уже нет, люди поменялись, но все равно на «Юнону» и «Авось» народ ходит. И не только старшее поколение, но и молодежь. Вот это действительно приятно.

ПЕСНЮ ЗАПЕВАЙ!      

http://nordeurope.kp.ru/daily/24162.4/375495/

«Я тебя никогда не забуду…»

(Музыка Алексея Рыбникова, слова Андрея Вознесенского)

Ты меня на рассвете разбудишь,
Проводить, необутая, выйдешь,
Ты меня никогда не забудешь,
Ты меня никогда не увидишь. 

Заслонивши тебя от простуды,
Я подумаю: Боже Всевышний!
Я тебя никогда не забуду,
И уже никогда не увижу.
Не мигают, слезятся от ветра
Безнадежные карие вишни.
Возвращаться плохая примета.
Я тебя никогда не увижу.

И качнутся бессмысленной высью
Пара фраз, залетевших отсюда:
Я тебя никогда не увижу,
Я тебя никогда не забуду…
Даже если на землю вернемся
Мы вторично, согласно Гафизу,
Мы, конечно, с тобой разминемся.
Я тебя никогда не увижу.

Эту речку в мурашках простуды,
Это адмиралтейство и биржу
Я уже никогда не забуду,
И уже никогда не увижу

Обсуждение закрыто