СОЮЗ 
ОБЩЕСТВО 
СОБЫТИЯ 
МНЕНИЯ 
КУЛЬТУРА 
ИСТОРИЯ 
ОБРАЗОВАНИЕ 
ПРОЕКТЫ 
КАТАЛОГ 
ФОТО 
Этого молодого музыканта называют «Паганини
трубы» и «Карузо трубы». И, действительно, его виртуозное мастерство и
филигранная техника ошеломляют, а протяжный мелодичный звук его трубы
напоминает звучание виолончели или человеческого голоса. Труба тоже может петь
Сергей Накаряков, наверно, единственный, кто исполняет на трубе романсы Чайковского и Рахманинова, скрипичные концерты Моцарта и Мендельсона или «Вариации на тему рококо» Чайковского для виолончели с оркестром в переложении для флюгельгорна с оркестром, которые услышала и наша публика.
Сергей Накаряков, наверно, единственный, кто исполняет на трубе романсы Чайковского и Рахманинова, скрипичные концерты Моцарта и Мендельсона или «Вариации на тему рококо» Чайковского для виолончели с оркестром в переложении для флюгельгорна с оркестром, которые услышала и наша публика.
Его выступления с Симфоническим оркестром Северных стран под
управлением Ану Тали на минувшей неделе в Таллинне и Тарту собрали
полные залы и прошли с огромным успехом. Что, впрочем, неудивительно:
Ану Тали умеет заинтриговать публику – и оригинальной русской
программой, построенной на контрасте: Чайковский – Шостакович, и
выбором солистов, своих друзей-единомышленников. С Сергеем Накаряковым
они до этого музицировали в Латвии и Австрии, а вот с пианисткой Марией
Меерович, солировавшей наряду с Сергеем Накаряковым в Первом
фортепианном концерте Шостаковича, известном как концерт для
фортепиано, трубы и струнных, Ану Тали и наша публика встретились
впервые. И, судя по всему, знакомство оказалось удачным: концерт
прозвучал свежо, озорно и ярко, а диалоги трубы и рояля, полные то
блеска и шалости, то поэтичности и лирики, были на редкость
увлекательны.
Самым неожиданным оказался «бис» – романс Чайковского «Нет, только тот, кто знал» в транскрипции для трубы и фортепиано, сделанной сестрой Сергея, Верой Накаряковой. Поразительно, насколько романтично, напевно и мягко может звучать труба в руках мастера!
Помните фильм Федерико Феллини «Репетиция оркестра»? Один из его безымянных героев, трубач, в беседе с режиссером признался: «Этот инструмент сопутствует мне всю жизнь; еще до того, как я начал играть на трубе, она была со мной, существовала у меня в голове». Мне кажется, эти слова мог бы произнести и Сергей Накаряков. Его судьба – тому подтверждение.
Прямое попадание
Сергей родом из Горького (Нижнего Новгорода), его отец – пианист, всю жизнь мечтавший о карьере трубача, мама какое-то время играла на скрипке в любительском оркестре, сестра – пианистка. В шесть лет Сергей поступил в музыкальную школу, в класс фортепиано, но занятия на этом инструменте казались ему пыткой: если б не мама, которая просиживала с ним часы за роялем, вряд ли он это выдержал бы.
Сейчас Сергей вспоминает о том времени с улыбкой и признается, что на самом деле обожает рояль и очень любит слушать хороших пианистов, просто это не его инструмент. Ему не было и девяти лет, когда случилось несчастье: компрессионный перелом позвоночника. После нескольких месяцев, проведенных в больнице, нечего было и думать о занятиях на фортепиано. И Сергей взял в руки трубу. Нетрудно догадаться, кто повлиял на этот выбор: отныне его главным учителем и наставником стал отец, Михаил Накаряков, автор большинства обработок, которые сын исполняет.
Сергей уверен, что «нашел свой инструмент»: однажды услышав пластинку с записями прелюдий Баха в исполнении легендарного трубача Тимофея Докшицера, он был настолько потрясен, что с тех пор решил не расставаться с трубой. Его дебют на сцене состоялся менее чем через год после занятий с отцом: он играл «Поэму» Фибиха и «Неаполитанский танец» Чайковского в Горьковской филармонии. А еще через год сыграл концерт для трубы с оркестром Арутюняна. О мальчике-вундеркинде писали газеты, спорили музыканты. Его кумир, Тимофей Докшицер, услышав юного Сережу, сказал: «У мальчика уникальное дарование, здесь тот редкий случай, когда человек нашел то, чем именно ему надо заниматься, что называется – прямое попадание. Изумительный аппарат, изумительная восприимчивость, эмоциональность. Он играет легко, без усилий… Словом, божий дар!»
В 11 лет Сергей стал дипломантом взрослого конкурса исполнителей на медных духовых инструментах, а два года спустя играл во Франции, в Кольмаре, на фестивале Владимира Спивакова, который подарил мальчику отличный инструмент. В 1990 году Сережа вместе с родителями уехал в Израиль, а в 1993 переехал во Францию, где и живет до сих пор. У него дом в пригороде Парижа, а с родными Сергею приходится общаться на расстоянии: мама – в Израиле, отец ныне живет в Нижнем Новгороде, сестра – в Петербурге. Впрочем, как любого музыканта, чувствующего себя гражданином мира, его это не смущает: Сергей большую часть времени проводит в поездках, он дает 50 концертов в год. Наряду с такими прославленными сценами, как нью-йоркский Линкольн-центр и лондонский Альберт-холл, регулярно выступает в родном городе – из Эстонии Сергей сразу отправился в Нижний Новгород, где у него концерт. С сестрой Верой они играют не только пьесы, написанные для трубы и фортепиано, но и аранжировки сочинений Шумана, Пуленка, Бетховена.
«Я очень люблю эту музыку, и, на мой взгляд, она ничего не теряет в сравнении с оригиналом. Композиторы очень часто писали свои произведения для нескольких инструментов и делали аранжировки сочинений других композиторов. Вопрос лишь в том, насколько подходит это инструменту, и я к этому очень серьезно отношусь», – говорит Сергей и признается, что ему очень нравится звук виолончели и вокальная музыка, поэтому он охотно играет транскрипции виолончельных и вокальных произведений.
Он с удовольствием вспоминает свои первые гастроли в Эстонии летом 1999 года, концерты с Эри Класом в Таллинне и под открытым небом в Пыльтсамаа. Ему тогда был всего 21 год, но, кажется, Сергей почти не изменился, он так же прост в общении и поразительно скромен. Лет восемь назад ему предложили сыграть в японском фильме трубача-любителя, и, хотя он неплохо справился с ролью, сам он не считает ее своей удачей: «Это было случайным стечением обстоятельств, я вовсе не актер. Единственное, что мне удалось, – это освоить для роли за три недели некоторые фразы на японском языке». Жаль, что фильм идет лишь в Японии, и нам вряд ли удастся оценить, насколько Сергей прав.
Самым неожиданным оказался «бис» – романс Чайковского «Нет, только тот, кто знал» в транскрипции для трубы и фортепиано, сделанной сестрой Сергея, Верой Накаряковой. Поразительно, насколько романтично, напевно и мягко может звучать труба в руках мастера!
Помните фильм Федерико Феллини «Репетиция оркестра»? Один из его безымянных героев, трубач, в беседе с режиссером признался: «Этот инструмент сопутствует мне всю жизнь; еще до того, как я начал играть на трубе, она была со мной, существовала у меня в голове». Мне кажется, эти слова мог бы произнести и Сергей Накаряков. Его судьба – тому подтверждение.
Прямое попадание
Сергей родом из Горького (Нижнего Новгорода), его отец – пианист, всю жизнь мечтавший о карьере трубача, мама какое-то время играла на скрипке в любительском оркестре, сестра – пианистка. В шесть лет Сергей поступил в музыкальную школу, в класс фортепиано, но занятия на этом инструменте казались ему пыткой: если б не мама, которая просиживала с ним часы за роялем, вряд ли он это выдержал бы.
Сейчас Сергей вспоминает о том времени с улыбкой и признается, что на самом деле обожает рояль и очень любит слушать хороших пианистов, просто это не его инструмент. Ему не было и девяти лет, когда случилось несчастье: компрессионный перелом позвоночника. После нескольких месяцев, проведенных в больнице, нечего было и думать о занятиях на фортепиано. И Сергей взял в руки трубу. Нетрудно догадаться, кто повлиял на этот выбор: отныне его главным учителем и наставником стал отец, Михаил Накаряков, автор большинства обработок, которые сын исполняет.
Сергей уверен, что «нашел свой инструмент»: однажды услышав пластинку с записями прелюдий Баха в исполнении легендарного трубача Тимофея Докшицера, он был настолько потрясен, что с тех пор решил не расставаться с трубой. Его дебют на сцене состоялся менее чем через год после занятий с отцом: он играл «Поэму» Фибиха и «Неаполитанский танец» Чайковского в Горьковской филармонии. А еще через год сыграл концерт для трубы с оркестром Арутюняна. О мальчике-вундеркинде писали газеты, спорили музыканты. Его кумир, Тимофей Докшицер, услышав юного Сережу, сказал: «У мальчика уникальное дарование, здесь тот редкий случай, когда человек нашел то, чем именно ему надо заниматься, что называется – прямое попадание. Изумительный аппарат, изумительная восприимчивость, эмоциональность. Он играет легко, без усилий… Словом, божий дар!»
В 11 лет Сергей стал дипломантом взрослого конкурса исполнителей на медных духовых инструментах, а два года спустя играл во Франции, в Кольмаре, на фестивале Владимира Спивакова, который подарил мальчику отличный инструмент. В 1990 году Сережа вместе с родителями уехал в Израиль, а в 1993 переехал во Францию, где и живет до сих пор. У него дом в пригороде Парижа, а с родными Сергею приходится общаться на расстоянии: мама – в Израиле, отец ныне живет в Нижнем Новгороде, сестра – в Петербурге. Впрочем, как любого музыканта, чувствующего себя гражданином мира, его это не смущает: Сергей большую часть времени проводит в поездках, он дает 50 концертов в год. Наряду с такими прославленными сценами, как нью-йоркский Линкольн-центр и лондонский Альберт-холл, регулярно выступает в родном городе – из Эстонии Сергей сразу отправился в Нижний Новгород, где у него концерт. С сестрой Верой они играют не только пьесы, написанные для трубы и фортепиано, но и аранжировки сочинений Шумана, Пуленка, Бетховена.
«Я очень люблю эту музыку, и, на мой взгляд, она ничего не теряет в сравнении с оригиналом. Композиторы очень часто писали свои произведения для нескольких инструментов и делали аранжировки сочинений других композиторов. Вопрос лишь в том, насколько подходит это инструменту, и я к этому очень серьезно отношусь», – говорит Сергей и признается, что ему очень нравится звук виолончели и вокальная музыка, поэтому он охотно играет транскрипции виолончельных и вокальных произведений.
Он с удовольствием вспоминает свои первые гастроли в Эстонии летом 1999 года, концерты с Эри Класом в Таллинне и под открытым небом в Пыльтсамаа. Ему тогда был всего 21 год, но, кажется, Сергей почти не изменился, он так же прост в общении и поразительно скромен. Лет восемь назад ему предложили сыграть в японском фильме трубача-любителя, и, хотя он неплохо справился с ролью, сам он не считает ее своей удачей: «Это было случайным стечением обстоятельств, я вовсе не актер. Единственное, что мне удалось, – это освоить для роли за три недели некоторые фразы на японском языке». Жаль, что фильм идет лишь в Японии, и нам вряд ли удастся оценить, насколько Сергей прав.
Фото из архива Сергея Накарякова
