В этот список вошли произведения 39 русскоязычных писателей из 17 стран мира: Армении, Бельгии, Болгарии, Великобритании, Германии, Израиля, Казахстана, Канады, Киргизии, Латвии, Молдавии, Польши, США, Украины, Финляндии, Франции и Эстонии. Нашу страну в номинации "крупная проза" представляет роман "Горсть праха" Андрея Иванова.
Всего к участию в конкурсе 2009 года было зарегистрировано 432 произведения в трех номинациях — "малая проза", "крупная проза" и "поэзия". Заявки к участию в конкурсе были поданы писателями и поэтами из 34 стран мира. Лидером по количеству присланных на "Русскую Премию" произведений уже не первый год является Украина, на втором месте – Израиль, на третьем – Германия и Казахстан.

В жюри конкурса 2009 года под председательством главного редактора журнала "Знамя" Сергея Чупринина вошли: поэты Тимур Кибиров (Россия) и Сергей Морейно (Латвия), писатели Андрей Курков (Украина), Елена Скульская (Эстония) и Герман Садулаев (Россия), литературные критики Александр Архангельский (Россия) и Борис Кузьминский (Россия).

Председатель жюри конкурса Сергей Чупринин считает, что самые интересные произведения в "длинном списке" "Русской Премии" 2009 года рождены контактом культур: русской и иноязычных, отечественной и зарубежных: "Возникает надежда, что инерция национальной замкнутости и эстетического аутизма, переданная нам в наследство советской эпохой, мало-помалу отступает перед осознанной волей к всемирной отзывчивости".

По мнению члена жюри Елены Скульской, особенностью нынешнего года является "лидерство" "крупной прозы": "авторы романов словно начали активнейшую борьбу с телесериалами за читателя, полагая, что живая, натуральная ткань прозы может оказаться привлекательней телесинтетики". "У людей есть неизбывная потребность в разделенном одиночестве; сегодня вошло в привычку (на то есть множество причин) разделять одиночество с героями сериалов; но, на самом деле, место собеседников должны по праву занять герои и авторы длинной, романной прозы". "Короткая проза", лидировавшая в минувшем году, — продолжает Елена Скульская, — на сей раз несколько поблекла от упрямого желания постоянной игры в дальтонизм, предполагающий неразличение жизни и смерти; однако что-то изменилось в искусстве за последние месяцы – возникла внятная потребность в том, чтобы текст был ближе не только и не столько к смерти, сколько к жизни. По той же причине, кажется, меньше открытий и в поэзии". Речь идет, подчеркивает Скульская, о "тенденциях, а не о недостаточном количестве талантливых и достойных авторов в каждой из номинаций; авторами и текстами "Русская Премия" может гордиться".