Предполагается, что Михаил Юрьевич Лермонтов был потомком Джорджа Лермонта, шотландского путешественника, попавшего в плен к русским в конце XVII века.

Вице-президент эдинбургского Шотландско-российского форума Дермид Гунн в интервью BBCRussian.com подтвердил, что история о шотландском происхождении Лермонтова возбуждает в Шотландии дополнительный интерес к книгам писателя.

"Хотя он [Лермонтов], конечно, не так здесь известен, как Толстой или Достоевский, людям нравится думать, что у него была какая-то связь с Шотландией", - сказал Гунн.

Как утверждал в своей книге "Шотландцы на службе у русских царей" Иэн Андерсон, сам Лермонтов "не только знал о своих шотландских корнях, но и чувствовал внутреннюю симпатию к земле своих предков". В качестве косвенного доказательства Андерсон приводит строки из стихотворений "Желание" (где Лермонтов называет себя "последним потомком отважных бойцов" и упоминает об "арфы шотландской струне") и "Гроб Оссиана" (там поэт пишет о "горах Шотландии моей").

Однако знаменитым поэтом родство шотландцев и россиян не исчерпывается, считает профессор Брайан Сайкс из Оксфордского университета.

Ученый, руководящий продолжающимся и сейчас исследованием по выявлению генетической связи между Лермонтами и Лермонтовыми, считает, что в жилах примерно 250 тысяч россиян может течь шотландская кровь. При этом многие потомки шотландцев могут понятия не иметь о своих корнях.

Главный экспорт Шотландии

"Интересно то, что даже если русские семьи, имеющие британские корни, не знают английского, известны случаи, когда люди все равно могли узнать ритмы британских и шотландских песен", - сказал Сайкс.

Русские не раз делали громкие заявления на тему шотландских предков Лермонтова Брайан Сайкс, професор Оксорфдского университета

В интервью BBCRussian.com он подтвердил, что работа по сравнению ДНК потомков Лермонтовых в России и Лермонтов, Лермондов и Лермотов в Шотландии продолжается.

"Довести до конца исследование мешает только одно: ничтожно малое количество русских Лермонтовых, которые приняли участие в эксперименте", - констатировал профессор.

Сайкс призвал всех Лермонтовых откликнуться на просьбу ученых и наконец-то научно доказать или опровергнуть версию о шотландских корнях великого поэта.

"Русские не раз делали громкие заявления на тему шотландских предков Лермонтова, так почему бы не разобраться с этим раз и навсегда?" - сказал генетик.

Наши люди - это самый ценный экспорт, который Шотландия когда-либо поставляла за границу Роберт Херон, "История Шотландии"

Говоря о шотландских предках тысяч россиян, Сайкс имеет в виду шотландцев, переехавших в Россию в XVIII и XIX веке. Однако первые шотландцы появились на территории России еще в конце XVI века - это были военнопленные, захваченные в Швеции во время Ливонской войны.

Начиная со следующего столетия количество шотландцев в России существенно выросло, а многие из шотландцев, бежавших от бедности и отсутствия возможностей на родине и ставшие докторами, архитекторами, военными и инженерами, вошли в российскую историю.

В самой Шотландии успехи выходцев из страны за границей комментировали с гордостью и юмором.

"Принимая во внимание славу, которую заработали шотландцы в чужеземных странах, стоит признать, что наши люди - это самый ценный экспорт, который Шотландия когда-либо поставляла за границу", - писал в своей "Истории Шотландии" Роберт Херон в 1799 году.

По словам Дермида Гунна, любившие приключения шотландцы видели в России возможность состояться профессионально, и к тому же неплохо заработать.

Именно так произошло в случае с шотландским часовщиком и зодчим Кристофером Галовеем, строившим главные ворота Кремля - Спасскую башню, до сих пор остающуюся архитектурным символом России.

"Русские поступают не так, как другие люди"

К работе по надстройке башни, изображенной на первой русской открытке в 1895 году, полотнах Васнецова, Кустодиева и российских банкнотах, Галовей приступил через три года после приезда в Москву в 1621 году.

Спасская башня, строившаяся при участии шотландца, остается архитектурным символом России

Кем был Христофор Христофорович, как его величали в России, до переезда и как он попал на службу к русскому царю, неясно.

Однако можно предположить, что Галовей скоро завоевал доверие царя Алексея Михайловича. В Москве шотландец получал не только солидные заказы, но и огромное по тем временам жалованье: 60 рублей в год плюс щедрые пособия на еду (больше 6 алтын), а также дрова (один воз в неделю). К 1640 году в награду за службу России Галовей получал уже 75 рублей.

Надстройка над Спасской (тогда ее называли Фроловской) башней включала в себя корону, шпиль и часы. Устройство их циферблата было предметом гордости шотландца.

Так как русские поступают не так, как все другие люди, то и произведенное ими должно быть устроено соответственно Сэмюел Коллинз, врач царя Алексея Михайловича

В письме к лондонскому другу Роберту Бойлю английский лекарь царя Алексея Михайловича Сэмюел Коллинз писал, что "у наших часов стрелка движется по направлению к цифре, в России же наоборот - цифры движутся по направлению к стрелке".

"Некий господин Галовей - весьма изобретательный человек - придумал циферблат такого рода. Объясняет он это следующим образом: "Так как русские поступают не так, как все другие люди, то и произведенное ими должно быть устроено соответственно", - пояснял англичанин приятелю.

О часах архидьякон Павел Аллепский писал, что они известны "всему миру красотой и мастерским исполнением", а бой их слышен "не только в городе, но и в деревня более, чем на 10 верст".

Глядя, как в 1626 году часы сгорели во время пожара на башне, государь пролил немало слез. Однако через два года Галовей сумел починить свое творение, и часы шотландца оставались в употреблении до 1705 года, когда их заменили голландскими часами с курантами.

"Русские ленивы и неумелы"

Шотландским архитекторам благоволил не только царь Алексей Михайлович, но и Екатерина II. По ее приглашению в Россию в 1779 году приехал Чарльз Камерон - занимавшийся раскопками античных памятников в Италии архитектор, ставший основоположником русского классицизма.

Чарльз Камерон был приглашен работать в Царском селе императрицей Екатериной

Императрица разделяла увлечение Камерона античностью и пригласила работать иностранца в Царском селе. У Большого Екатерининского дворца шотландец выстроил двухэтажный корпус с "Холодными банями" и парадными "Агатовыми комнатами".

В Царском селе Камерон построил и эффектную "Камеронову галерею" - редкий пример здания, названного по имени архитектора.

Шотландец считал русских "ленивыми, склонными к воровству и неумелыми", поэтому рабочую силу предпочитал возить из родных земель. После объявления в эдинбургской газете Evening Courant в 1784 году Камерон выписал в Россию двух архитекторов и около 70 рабочих с семьями.

Это количество в итоге показалось архитектору недостаточным, и он запросил еще столько же. Такие аппетиты заставили британского посла в Петербурге выразить озабоченность тем, что Великобритания теряет чересчур много квалифицированных специалистов.

К работе над Павловским дворцом шотландец приступил во время продолжавшихся работ в Царскосельской резиденции. Построенный для сына Екатерины Павла дворец стал воплощением вкусов самого Камерона и императрицы, а не будущих хозяев здания. По окончании работ архитектора обвинили в несоблюдении указов царя и чрезмерной экстравагантности, однако архитектор настаивал, что его дворец выглядит ровно так, как он и должен был выглядеть.

Упрямство шотландца, при Павле I лишившегося регалий и заказов, в итоге было вознаграждено: после того, как на престол взошел Александр I, Камерон стал главным архитектором Адмиралтейства в Санкт-Петербурге.

Охотники за удачей

Вице-президент эдинбургского Шотландско-российского форума Дермид Гунн называет одной из черт шотландцев легкость на подъем и готовность стать "охотниками за удачей".

"Связи России и Шотландии стали особенно сильными в XVIII веке, когда шотландцы самых разных профессий отличились на службе у российского государства. Вспомним, к примеру, друга Петра Первого Патрика Гордона [генерал и советник Петра в военных вопросах], которому царь мог доверить свою армию, когда он был за границей, или Самуила Грейга [адмирала, во время русско-шведской войны 1788-1790 успешно командовавшего Балтийским флотом]", - сказал Гунн интервью BBCRussian.com.

Самуил Грейг и Патрик Гордон были не единственными известными шотландцами на военно-морской службе в России. Племянник Гордона Томас стал при Петре Первом адмиралом и занимал должность главного командира Кронштадтского порта.

Шотландские моряки служили в российском флоте еще до петровской эпохи. Екатерина II писала о шотландском морском офицере Джоне Эльфинстоуне: "Умение и энтузиазм этого достойного человека нельзя переоценить; он, безусловно, преодолеет все препятствия в мире".

"Им были чужды мелкие претензии и зависть"

В 1782 году доктор Джон Карр написал статью о возмутительном пренебрежении дисциплиной в Кембридже, указав на то, что "немыслимая дороговизна" образования в университете заставляет простых людей задуматься о учебе в Шотландии.

К тому моменту об этой альтернативе задумались многие, и не только в Британии. Уже в 1761 году в Шотландии появились первые русские студенты - в Глазго приехали Семен Десницкий и Иван Третьяков. Молодые люди надеялись получить образование в месте попрестижнее, но занимавшийся опекой будущих студентов князь Голицын выбрал Глазго из-за соображений экономии.

В Эдинбургском университете училось много блестящих русских студентов

В 1776 году княгиня Екатерина Дашкова, будущая глава Российской академии наук, начала готовить сына Павла к учебе в Эдинбурге. Выбрать заграничный университет Дашкову заставили два соображения: во-первых, она считала "умное путешествие" непременным элементом взросления, а, кроме того, она была уверена, что Павлу пойдет на пользу именно британская система образования.

Выспросив у своей подруги и покровительницы Екатерины Второй разрешение уехать за границу, княгиня лично составила для сына программу предметов на два года. Дашкова состояла в переписке с тогдашним ректором Эдинбургского университета, известным историком и первым биографом Марии Стюарт Уильямом Робертсоном, которому Екатерина Романовна вверяла сына.

В декабре 1776 года Дашковы приехали в Эдинбург, заняв дом в центре города и одно из заметных мест в светской жизни. Салон русской княгини скоро стал местом встреч людей образованных и незаурядных: среди приятелей Дашковой были историки Уильям Робертсон и Адам Фергюсон, физик Джозеф Блэк, экономист Адам Смит.

Общество новых друзей приводило в восторг княгиню, которая называла профессоров Эдинбургского университета "людьми, достойными уважения благодаря их уму, знаниям и нравственным качествам".

"Им были чужды мелкие претензии и зависть, и они жили дружно, как братья, уважая и любя друг друга... Беседа с ними являлась неисчерпаемым источником познания", - писала Дашкова о шотландских знакомцах.

Сын княгини Павел был примерным студентом, не способным противиться желанию матери контролировать каждый его шаг. Полная энтузиазма воспитать сына идеальным "человеком без недостатков", княгиня писала о начале жизни в Шотландии: "Я каждую неделю устраиваю танцы, чтобы потренировать и развлечь сына, кроме того, я записала его в школу верховой езды, а прекрасный мастер фехтования дает ему уроки каждый день".

Когда Дашков сдавал экзамены, мать описывала его успех: "Его ответы на вопросы были так блистательны, что присутствующие не могли удержаться от аплодисментов, хотя это было и запрещено".

К несчастью, курс в Эдинбургском университете не сделал ленивого Павла Дашкова человеком без недостатков; прямолинейная императрица Екатерина называла сына своей подруги простаком и пьяницей.

Но, даже если учеба в Шотландии не пошла на пользу ее сыну, то сама Дашкова считала проведенные в Эдинбурге годы самыми спокойными в своей жизни.

Другим знаменитым студентом Эдинбургского университета был известный российский ученый Игорь Тамм, ставший в 1958 году лауреатом Нобелевской премии по физике.

Как рассказал в интервью BBCRussian.com президент Российского общества Эдинбургского университета Денис Грабчак, возглавляемая им организация появилась в 1914 году, когда Тамм провел год в университете столицы Шотландии.

"За то время, которое Тамм провел в Эдинбурге, в университете появился интерес к России, которому способствовали его [Тамма] неофициальные чаепития, где собирался круг незаурядных людей", - сказал глава Российского общества Эдинбургского университета.

По словам Михаил Тамма, правнука Нобелевского лауреата, в чаепитиях его знаменитого прадеда "политическая сторона наверняка была развита очень сильно".

В интервью BBCRussian.com Тамм рассказал, что будущий ученый попал в Шотландию "когда ему было примерно 19-20 лет, и он никакой величины собой не представлял".

"Но при этом он [Игорь Тамм] был политически активным молодым человеком, которого родители отослали в Шотландию от греха подальше, чтобы он не связался с кем-нибудь не тем. Так что наверняка в Эдинбурге он общался с социал-демократической молодежью", - сказал Тамм, отметив, что его прадед и в зрелом возрасте оставался "англофилом в поведении" и увлекался хождением по горам, которые он полюбил в Шотландии.

"Он писал для бедняков"

Говоря о культурных связях между Россией и Шотландией, невозможно не упомянуть о популярности Вальтера Скотта и Роберта Бернса в России.

Творчество Скотта было известно в России уже в начале XIX века. О шотландце писали Белинский и Пушкин, на прозу которого работы Скотта оказали влияние.

Роберт Бернс для русских - это икона, символ Шотландии Дермид Гунн, вице-президент эдинбургского Шотландско-российского форума

Но, как признают и сами шотландцы, с обожанием Бернса в России популярность Скотта сравниться не может.

"Роберт Бернс для русских - это икона, символ Шотландии, существующий, конечно, наряду с другими символами, но как писатель воспринимаемый совершенно особенно", - считает Дермид Гунн.

По его мнению, после революции в России люди могли усмотреть творчестве Бернса некий дополнительный подтекст: человек весьма скромного происхождения высказывал глубокие суждения о жизни, и многие из его мыслей были близки русским.

Огромная популярность Бернса связана с тем, что он писал для бедняков, самого низкого социального класса, а в нашей стране во время советской власти практически все население к этому классу и относилось Иван Донцов, продюсер московской Burns Night

"Кроме того, русским невероятно повезло, что у них был человек, способный так блестяще перевести Бернса, как это сделал Маршак. Было бы прекрасно, чтобы кто-то смог перевести Пушкина так же для шотландцев", - сказал Гунн, считающий, что Бернсу удалось затронуть какие-то струны в душе русских. С этим согласен и Иван Донцов , вице-президент культурного центра "Вереск", при участии которого пройдет празднование 250-летия Бернса в Москве.

"Огромная популярность Бернса связана с тем, что он писал для бедняков, самого низкого социального класса, а в нашей стране во время советской власти практически все население к этому классу и относилось. Сейчас ситуация немного изменилась, но любовь [к Бернсу] до сих пор присутствует", - сказал Донцов в интервью BBCRussian.com.

По его словам, отчасти связь между Шотландией и Россией объясняется и родством национальных характеров обоих народов: "Это феномен, который можно объяснить похожим климатом, менталитетом и даже общей любовью к крепким спиртным напиткам".

В том, что русским и шотландцам легко понять друг друга, уверен и выпускающий редактор журнала Business Special Report Magazine Джон Бонар - шотландец по происхождению, живущий в Москве.

"Русские и шотландцы очень похожи, от манеры говорить до вкусов в еде. Если ты спросишь шотландца, как дела, он, скорее всего, ответит: "Нормально". Тот же самый ответ даст и русский. А если спросить об этом англичанина, он, скорее всего, начнет приукрашивать все или даже хвастаться. И вот этого хвастовства не любят ни шотландцы, ни русские", - сказал Бонар в интервью BBCRussian.com.

По его словам, оба народа "не сразу становятся с кем-то друзьями, но когда шотландце или русский с кем-то подружатся по-настоящему, то они становятся открытыми, щедрыми и готовыми расшибиться ради вас в лепешку". 

 

Обсуждение закрыто