На войне...

День 9 Мая в нашей стране по праву считается датой сакральной. Меняются лидеры, государственный строй и общественные настроения, но ни послевоенное, ни даже юное поколение, которое, увы, демонстрирует досадные пробелы в знании отечественной истории, не готовы отречься от завораживающей идеи Великой Победы. А чем конкретно наполнен «праздник со слезами на глазах» для каждого из нас? На этот вопрос, как ни странно, вполне внятно отвечает «важнейшее из искусств». В одних случаях военное кино является консервативным рупором власти. В других — либеральным подмостком, где срывается государственническая обертка с исторических идеологем. А еще Великая Война — это неисчерпаемая коммерческая кладовая, откуда продюсеры черпают прокатные сборы и телевизионные рейтинги.

Понятно, что наибольшей атаке общественности подвергается именно консервирующий подход к военной теме. Попытка реанимировать пафос советских фильмов о войне, где подвиг народа совершается под чутким партийным руководством, сегодня неуспешна и с идеологической, и с коммерческой точки зрения. Ведь утрачено все — и ТА страна, и ТОТ взгляд на историю. Да и безжалостное время делает свою работу, превращая еще недавно живую историю в окаменелость. Культуролог Даниил Дондурей убежден, что привычная установка воспринимать военную славу советского народа как часть патриотического воспитания современной молодежи и стержень для сплочения нации сильно устарела — молодежь сегодня не видит принципиальной разницы между Великой Отечественной войной и битвой на Куликовом поле. «Да, они воспринимают георгиевские ленточки как прикольный символ связи поколений, — говорит Дондурей. — Но связь эта для них — изрядная условность. Туда не вписываются все военные переживания из старого кино, которое показывают в телевизоре, все эти парады на Красной площади, вся эта маршировка под музыку «Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин и первый маршал в бой нас поведет…». Кто он, этот первый маршал? Можно пройтись с опросом, и лишь один человек из ста ответит: Ворошилов. Это следы какой-то доисторической реальности. Если рассматривать военную тему как некий месседж молодежи, то войну надо показывать исключительно как школу благородства. А это очень трудно, почти невозможно».

Впрочем, нельзя сказать, что интерес к Великой Отечественной в обществе угас окончательно. Споры о событиях тех лет в Интернете идут нешуточные. И договариваются до того, что старые советские фильмы, на которых выросло не одно поколение, надо запретить, потому что в них сплошная лакировка действительности. Мол, нужны новые подходы — разоблачения тиранов, страшная правда о репрессиях, о людоедски загубленных жизнях простых солдат и о бесталанных генералах. Короче, тотальная десталинизация до полной потери исторического ориентира. Безусловно, и историческая правда, и новые подходы нужны. Однако если взглянуть на все отснятое кино о Великой Отечественной, то становится понятно — поводов для истерики нет. Ведь оно очень разное — есть и хорошее, и некудышное. Критики мечут стрелы не в старое военное кино, а в современные попытки реанимировать «ушедшую натуру». В том числе и в батальных картинах, посвященных другим войнам, — таких, как «9 рота» Федора Бондарчука, где речь, напомним, идет об Афгане.

Кинополотен же, точно вписывающихся в советский канон, раз-два и обчелся. Это «Звезда» Николая Лебедева, аккуратная экранизация повести про разведчиков Эммануила Казакевича, имевшего и фронтовые награды, и Государственную премию за одноименную повесть. И недавняя «Брестская крепость» Александра Котта, сценарий которой написан по известной книге Сергея Смирнова, тоже участника войны и лауреата Ленинской премии. В сущности, больше примеров на ум не приходит. Натяжкой было бы включение в этот шорт-лист фильма Дмитрия Месхиева «Свои» — настолько неоднозначны там фигуры чекиста, политрука и деревенского старосты при немцах. А уж военная дилогия Михалкова, которую составляют «Предстояние» и «Цитадель», из канона явно выпадает, хотя их сценарий и опирается на хорошо узнаваемые приемы советского кино. Но концептуально работа Михалкова точно из нынешнего времени: она вообще задумана как новый миф о той войне — о войне как наказании за грехи целого народа.

...Как на войне

Жанровые обыгрывания темы Второй мировой представлены сегодня гораздо шире. С претензией на провокацию была сделана пародия на культовые «Семнадцать мгновений весны» под названием «Гитлер капут!». Там советский разведчик Шуренберг вожделел радистку в исполнении Анны Семенович, а Еву Браун изображала Ксения Собчак. Фильм собрал неплохую кассу в кинотеатрах, но не вызвал ни малейшей общественной дискуссии, хотя очень на нее напрашивался, — качество продукции не позволяло обсуждать его всерьез. Зато хорошо памятен скандал с фильмом Александра Атанесяна «Сволочи», рекламная кампания которого строилась на том, что он де основан на реальных фактах. А речь там шла ни много ни мало о диверсионных группах смертников, которые якобы тайно создавались в СССР из подростков, осужденных за тяжкие преступления. Ветеранские общественные организации выразили свой протест столь агрессивно, что автору пришлось признать, что все это выдумка. Тем не менее картина имела успех как раз среди молодежи, что людям старшего поколения показалось оскорбительным. Владимир Меньшов, которого пригласили вручать главный приз MTV, даже бросил на пол конверт с названием фильма, сказав, что лучше бы позвали Памелу Андерсон для такого дела.

Все прочие фильмы про войну, надо признать, прошли сквозь зрителя совсем незамеченными. Изумительная «Кукушка» Александра Рогожкина по опросам профессионалов регулярно выходит на первое место в рейтинге современных картин на военную тему. Но прокатная ее судьба незавидна. Видимо, слишком камерное кино, слишком тонкое, а главное — откровенно пацифистское. Хорошую картину «Одна война» сделала Вера Глаголева, рассказав о судьбах женщин, которые во время войны жили с оккупантами и рожали от них детей. Нулевой отклик. Как и у интересной картины Александра Прошкина «Живи и помни» по некогда гремевшей повести Валентина Распутина. За сложную историю взялся Алексей Учитель в фильме «Край», пытаясь скрестить тему ГУЛАГа и Великой Победы. Не помогло даже номинирование на «Оскар». Нашлась команда энтузиастов, которая сделала русско-японское аниме «Первый отряд», где погибшие в первые дни войны пионеры-герои бьются на мистических полях Второй мировой с призраками тевтонских «псов-рыцарей», утонувших в Чудском озере. Но эта удачная прививка советского мифа к мировой поп-культуре известна только в узкой тусовке. Безусловной удачей в развитии военной темы можно считать только ленту «Мы из будущего», в которой наши современники попадают из XX века в самое пекло Великой Отечественной. Два года назад этот фильм стал одним из лидеров проката, собрав более миллиона зрителей. Однако продолжение ленты успеха не имело.

Почему не хочет народ платить деньги за кино про войну? Вряд ли тут дело в отсутствии патриотизма. Вовсе не из патриотизма и не по указке партии зрители ходили когда-то на «Летят журавли», «Иваново детство», «А зори здесь тихие…». Даже такие невыносимо пронзительные картины, как «Восхождение» Ларисы Шепитько и «Иди и смотри» Элема Климова, многие считали своим долгом увидеть. Потому что ощущалась живая связь времен. В коне концов, герои тех фильмов и зрители в зале жили в одной стране. Это очень важно. Сегодня мы все, даже если рождены в СССР, живем в другом государстве, в другой системе координат. Хотелось добавить: где есть свои общественные ценности и сакральные мифы. Но, увы, их как раз-то и нет. А тот материк, где «ярость благородная вскипает, как волна», затонул, как Атлантида. И в отсутствие цементирующих нацию идей хуже всего хвататься за тему Великой Войны как за соломинку — сломается. Молодой режиссер Роман Качанов («Даун Хаус», «Неваляшка») свое отношение к батальной теме выразил, сняв фильм «ДМБ». И по-прежнему настаивает на демобилизации. Ему кажется, что кино о войне сейчас снимать бессмысленно, так же как и возводить новые монументы в честь Великой Отечественной. «Уходят последние ветераны, которые помнят ту войну и имеют к ней прямое отношение. Остаются те поколения, для которых это история, — рассуждает Роман. — И должен наступить какой-то момент тишины. Может, пять лет, может, десять. Мне кажется, что любая современная картина о Великой Отечественной сегодня выглядит спекуляцией на памяти о той «священной войне», — живая связь с событием утрачена».

А может, действительно сделать паузу? Ну если не на пять лет, то хотя бы на два года — от «Цитадели» до монументального «Сталинграда», за который этим летом примется неутомимый Федор Бондарчук к юбилею Битвы Народов?