Фестиваль «Золотая Маска» в Эстонии завершился легендарным спектаклем Эймунтаса Някрошюса «Вишневый сад» (совместный проект Театрального фонда им. Станиславского и театра Meno Fortas; в ролях – целый ряд выдающихся российских актеров). Лопахина играл артист МХТ им. Чехова Михаил ТРУХИН. Играл он, без преувеличения, поразительно!

А говорили мы с актером не только о «Вишневом саде», но и о его карьере на сцене и в кино, об отношении к жизни и о том, что любит 37-летний Михаил Трухин, находящийся в золотой поре творческой зрелости.

От Гамлета до 90-летней миллиардерши

– Михаил, впервые мне довелось увидеть вас в спектакле «Сторож». Петербургского театра на Литейном. Это было в Таллинне, в помещении Русского театра; публика сидела на сцене, вокруг сценической площадки, на которой развертывалась притча о любви-ненависти двух братьев и интригах пришлого нищеброда, который очень ловко играл на их отношениях. Потом, бывая в Питере, я видел спектакли Михаила Бутусова: «Войцек», «В ожидании Годо»… В конце 90-х в Питере сложилась потрясающее актерское партнерство: Константин Хабенский – Михаил Пореченков – Михаил Трухин; сыгранное, как хоккейная тройка экстра-класса…

– Теперь мы продолжаем наши искания на сцене Московского Художественного театра им. Чехова. Играем все втроем в «Гамлете», в «Утиной охоте». В «Утиной охоте», правда, я появился позже Константина и Михаила, по производственной необходимости; был введен вместо Александра Семчева на роль Саяпина.

– А премию «Чайка» вы получили за женскую роль?

– Да, в комедии Кена Людвига «Примадонны». Я играю там 90-летнюю старушку-миллардершу, которая постоянно сидит в инвалидном кресле.

– Чем объясняется ваш переезд в Москву? Ведь вы человек петербургской внутренней структуры, петербургской ментальности…

– Не знаю. Честно говоря, я играл себе в Питере и не задумывался о переезде в Москву. Но мне сделали предложение, от которого невозможно отказаться: Михаил Бутусов, ставя «Гамлета», хотел, чтобы Принцем Датским был я. Потом я знал, что наша студенческая завязка получит здесь продолжение, проявится как-то, вот все и сложилось…

– «Гамлета», в котором вы играете Принца, Хабенский – Короля, а Пореченков – Полония, и где чувствуется, что Шекспир был человеком с обостренным чувством юмора, даже в трагических ситуациях, мне тоже посчастливилось увидеть, и от спектакля осталось впечатление удивительной легкости…

– Вы, наверно, видели уже далеко не первый спектакль. Работа над ним шла невероятно тяжело. Бутусов репетировал почти девять месяцев. «Гамлет» репетировался долго. Перед премьерой было восемь прогонов на зрителях, на прессе. На премьеру мы вышли с сорванными голосами и с кишками наружу.

Поколение любимцев Фортуны

– Считаете ли вы, что по отношению к вашему поколению Фортуна вдруг выкинула какой-то очень благоприятный кульбит? В 1990-е годы казалось, что профессия актера совершенно бесперспективна, потому что, скорее всего, даже хорошим актерам предстоит перебиваться с хлеба на квас. Но именно ваше поколение оказалось востребованным, я бы даже сказал, успешным…

– Ну да… В то время киноиндустрия испытывала стресс. Я бы даже сказал, коллапс. На киностудиях царило запустение, да и в театрах было не очень хорошо. Но, тем не менее, конкурсы в театральные вузы были очень высокими.

– Вам приходилось отказываться от роли в театре или в кино?

– Были такие моменты… В театре мне однажды, очень давно, пришлось отказаться от роли князя Мышкина; обстоятельства складывались так, что иначе я не мог поступить, но жалею об этом до сих пор. А в кино… в кино я отказывался чаще, потому что сценарии предлагали, прямо скажем, слабоватые; с кинодраматургией у нас, прямо скажем, дела обстоят неважно.

– В «Улицах разбитых фонарей» вы снимались на протяжении нескольких лет. Для вас это был интересный материал?

– Я не скажу, что был в восторге от драматургии. Но я работал максимально честно – в меру возможностей роли и отпущенного мне таланта.

И как вас только в Эстонию впустили?

– Недавно вы снялись в фильме «День Д», который в Эстонии, скорее всего, не разрешат показывать никогда. Даже DVD этой картины у нас, насколько я знаю, в салонах видеопроката не появились.

– Ну, может, какие-то левые диски так или иначе просочились… Без этого не бывает…

– Возможно… Во всяком случае, картину видели немногие, но возмущенные публикации уже появились. На ваш взгляд, что это за фильм и какая у вас там роль?

– Это римейк картины «Коммандо», в которой главную роль исполнял Арнольд Шварценеггер. И режиссерский дебют Михаила Пореченкова. А у меня сугубо отрицательная роль такого типичного для 1990-х годов подонка.

Воспринимать эту картину всерьез способен только человек, начисто лишенный чувства юмора. Это кинематографический стеб, ироническая перепевка «Коммандо». Но… видимо, кого-то эта тема задела. Действие происходит отчасти в Эстонии, и она показана не очень хорошо, но это же не реальная Эстония, это некая условная страна! Здесь, в Таллинне, я еще раз убедился, что никакой вражды и неприязни между нормальными людьми Эстонии и России нет. Идет информационная война, которую затеяли политиканы в своих шкурных интересах – что же, бог им судья! Судя по тому, как переполненный зал стоя аплодировал нашему «Вишневому саду», простые люди думают иначе.

Однако на улице один прохожий, узнав меня, задал вопрос: «Неужели вас после «Дня Д» впустили в Эстонию?..»

Отчего застрелился олигарх?

– Я впервые увидел эту постановку «Вишневого сада» в Москве года четыре назад. Тогда он был совсем еще свеженький и шел около шести часов. За счет чего он сократился на час с лишним?

– Наверное, прежде всего за счет ритмов, за счет большей концентрации отдельных сцен. Первый вариант, с Евгением Мироновым в роли Лопахина, я смотрел давно, и не знал тогда, что мне предстоит его заменить… Но тогда спектакль уже шел четыре с половиной часа…

– Сложно было входить в уже готовый спектакль?

– Очень сложно. Cитуация была для меня экстремальная. Огромный спектакль, насыщенный метафорическими образами, мощная смысловая нагрузка на второй план, очень сложные пластические решения. Я был лишен возможности пройти весь путь с режиссером. Я оказался в положении балетного артиста, которого срочно вводят на партию шестого лебедя: всю ночь смотришь диск с записью, а на другой день пытаешься все это проделать. Но работать в спектакле с партнерами, у которых такая колоссальная харизма, – и наслаждение, и большая школа!

В общем, это было испытание на профессионализм. Высота, которую необходимо взять. Мне важно было понять, что за человек мой Лопахин, проследить происходящий в нем распад личности, который окончательно становится ясен после того, как Лопахин купил вишневый сад…

– Эта история с покупкой вообще кажется загадочной. Ведь Лопахин не собирался покупать. Он провоцировал Дериганова, набавляя цену. А потом вдруг взял и купил. Это было спонтанным движением души? Так ведь?

– Конечно, это эмоциональный порыв. Но… в человеке происходят какие-то химические процессы, и артист должен это найти. Возможно, в Лопахине гены взыграли: моего отца не пускали даже на кухню, а я буду хозяином этого имения! Инстинкты сработали.

– А могло быть так: он хотел объявить, что дарит имение Раневской, но почему-то не решился это сделать? То ли побоялся быть неделикатным, то ли, как вы говорите, инстинкты не позволили?

– Может быть и так. Я рассуждал на эту тему. Но интереснее, когда и у артиста, и у зрителя не находится прямого ответа на вопрос. Тогда остается пространство, куда шагать!

Някрошюс вообще на репетициях показывает и рассказывает мало. Но когда я репетировал Лопахина, он рассказал такую вот историю. В Литве был один олигарх. Сравнительно молодой и очень успешный человек. Женщины от него были без ума. И при этом порядочный: никого не заказывал, помогал людям, занимался благотворительностью. И вот такой редкий, обаятельный, чудесный человек вдруг застрелился. Почему? Никто не знает, и Някрошюс не знает. Но зачем он мне это рассказал – он знал, и я понял. Тут словами объяснить трудно, тут нервная система включается.

Хулиганы… Но талантливые!

– Лабильность, подвижность нервной системы – это с детства?

– Может быть. Но я думаю, что во мне это выработал наш Мастер в ЛГИТМиКе, Фильштинский. Он в этом вопросе большой специалист. Расшатал нам нервную систему, сделал ее отзывчивой.

– Но, наверное, какие-то предпосылки существуют еще с детства? Из пай-мальчиков редко получаются хорошие актеры. Вы в детстве были хулиганом?

– Что там в детстве! Наша троица и в институте была известна безобразным поведением. Мы не краснодипломники. Каждого из нас по разу грозились отчислить. Но так как свое актерское дело мы делали неплохо, то нас прощали.

– Ваш друг Михаил Пореченков некоторое время учился в Таллиннском высшем военно-политическом строительном училище, но в силу уже названных свойств характера не закончил его. Армия от этого вряд ли потеряла, но театр и кино выиграли!

– Да, он про свою курсантскую жизнь рассказывал…

– Теперь, насколько известно, его должны избрать председателем Союза кинематографистов России. И получится, что духовным миром россиян будут руководить два человека, имевшие отношение к Эстонии – патриарх Алексий Второй и Михаил Пореченков.

– Вы это из газет узнали? Я пока что об этом не слышал…

Предпочитаю лежать на диване

– Вы репетируете сейчас в театре новую роль?

– Да. Но предпочитаю не уточнять, что за пьеса и какая роль. Мы, актеры, народ суеверный.

– А в кино?

– А в кино я за лето снялся в четырех проектах. Один из них – проект Первого канала, римейк военной картины «Обратной дороги нет». В Минске снялся в мелодраме «Наваждение». Потом была еще детская «Сказка «21», которую делал Пореченков. И четвертая картина, которую снимает Павел Санаев, «Геймеры»: о молодых ребятах, которые увлекаются игрой.

– В казино?

– Нет, на компьютерах. Но все равно это страшная вещь, типа наркозависимости. Ребята теряют чувство реальности, не понимают, в каком мире они находятся – и в конце концов терпят крах.

– Свободное время у вас при такой нагрузке остается?

– Нет. Сразу из Таллинна – в Москву, и в тот же вечер спектакль. А потом в Питер на съемки. Спортом заниматься мне некогда. Театр и есть мой спорт. Репетируя и играя на сцене, поддерживаю форму. А читаю в самолетах и поездах. Урывками.

– А что вам нравится больше всего?

– Больше всего – лежать на диване. Но, увы…

Справка «ДД»:
Михаил Трухин.

Родился 28 октября 1971 г. в Мончегорске. В 1996 г. окончил ЛГИТМиК (курс В. Фильштинского). С 1996 по 2000 гг. – актер Театра им. Ленсовета.
С 2000 по 2006 гг. – актер Театра на Литейном. С 2006 г. – актер МХТ им. А. Чехова.

Награды: 1999 – премия «Люди города» в номинации «Открытие года»; 2000 – приз за лучшее воплощение образа работника правоохранительных органов на фестивале «Закон и правопорядок»; 2006 – театральная премия «Чайка» в номинации «Лучшая женская комедийная роль» за спектакль «Примадонны», премия и орден им. М. Ломоносова «За вклад в развитие отечественной культуры и искусства».

Обсуждение закрыто