Завершился очередной Большой фестиваль мультфильмов, десятидневный смотр анимационных достижений, отечественных и зарубежных. 

Причин заглянуть на БФМ зрителю как всегда предоставили множество: в кои-то веки живьем послушать Норштейна, первым увидеть новые полнометражные картины Шоме («Иллюзионист» по сценарию Жака Тати) и Шванкмайера (фрейдистский «Пережить самого себя»), узнать, что скрывается за странным словосочетанием «документальная анимация», и даже самому научиться делать мультфильмы. И все же организующим стержнем фестивальной программы остались номинации «Премьеры» и «Победители»: в первой собраны лучшие короткометражки из созданных за последний год российскими аниматорами, во второй – и вовсе все лучшее со всего мира.

Что? Большинство мультфильмов - прямые экранизации в разной степени известных произведений русской литературы (от Пушкина и Чехова до Юрия Коваля и современного детского поэта Артура Гиваргизова), а также сказок и преданий народов России и мира (новые серии из циклов «Гора самоцветов» и «Колыбельные мира»). Другая значительная часть сюжетов существует в заданном контексте: персонажи и ситуации переосмыслены и допридуманы, но литературно-сказочный мир все тот же («Воробей, который умел держать слово», реж. Дмитрий Геллер, - парафраз рассказа Л.Пантелеева «Честное слово», новые приключения Маши и медведя от студии «Анимаккорд», пародийный «Раскольников» в рекламе антивируса Kaspersky от режиссера Владимира Пономарева, социальный ролик «Веретено», реж. Константин Комардин, по мотивам сказки о спящей красавице; даже герои популярного в Интернете сериала Log Jam Алексея Алексеева медведь, заяц, волк и охотник – знакомые все лица, и очень давно знакомые).

Когда? Театрально-киношная мода на осовременивание старых историй анимацию, кажется, миновала. Сюжеты пушкинской «Метели» (реж. Мария Муат) и чеховского «Беззакония» (реж. Наталья Мальгина) развиваются в историко-костюмном антураже, действие сказок как и положено по канону отнесено к условному вневременью. Удивительно, но на экране до сих пор появляются и советские октябрятско-пионерские времена со всеми их обязательными атрибутами (как, например, в «Пуговке» Алексея Шелманова, очевидно продиктованной актуальными соображениями экранизации старой песенки о том, как дети нашли «не нашу» пуговку и помогли задержать вражеского шпиона, или в «Подарке» Михаила Дворянкина, где мальчик стесняется вручить презент однокласснице на 8 марта).

Где? Фильмов, место действия в которых не зависит от однозначных требований сюжетного первоисточника и не является условно-фоновым сказочным лесом, совсем не много. При этом изображенные локации с трудом поддаются опознанию. Квартиры, огороды, дворы и улицы не имеют особых примет, и о них определенно можно сказать лишь одно: это точно «наши», типовые квартиры и улицы. Но есть и несколько работ, действие которых занесло в необычные декорации. Это, например, подводный мир в клипе на песню Петра Налича «Море» (реж. Лиза Скворцова). Но речь в первую очередь о меланхоличном фантазийно-экзотическом мирке из фильма Ивана Максимова «Приливы туда-сюда». Отвечая на вопрос из зала, Максимов, для которого это уже третья работа, посвященная природным явлениям (до нее были картины о дожде и ветре), сказал, что на творчество его вдохновили острова Зеленого Мыса, а вот родные места не дают желания себя воспевать.

Визуально и идейно нестандартные «Приливы» выделялись во всей российской программе. Это едва ли не единственная из показанных работ, к которой неприложимы слова приглашенной звезды фестиваля Игоря Ковалева, одного из основателей студии «Пилот», ныне живущего и творящего в США: «Анимация в России топчется на месте. Она инфантильна, здесь до сих пор воспринимают анимацию как cartoon, детский вид искусства. Почему-то у наших режиссеров принято самовыражаться сказками. Мне непонятно, если уж ты получил деньги на фильм, почему бы не снять что-то свое? Я не верю, что для режиссеров, в большинстве своем взрослых тридцатилетних мужчин, более всего интересны русские сказки».

Зато новая зарубежная анимация, представленная лучшими своими образцами, показала нечто совершенно противоположное: эксперименты с формой, локализация здесь и сейчас, оригинальные сюжеты с актуальными героями, которым легко сопереживать, весь спектр серьезных тем – от секса до самоубийства.

Так, показанные в одной из программ встык французская Logorama и немецкий «Любовь и воровство» равноудалены друг от друга и от всего, что продемонстрировали наши соотечественники. В собранной, словно огромный паззл, из нескольких тысяч узнаваемых логотипов «Логораме» - закрученный криминальный сюжет и конкретное место действия. В Love & Theft Андреаса Хюкаде, также манипулирующего знаковыми для современной культуры образами, - ни фабулы, ни героя, ни пространства, ни времени. А между блокбастером и чистой фантазией - огромное поле, в котором есть место не только большим и малым шедеврам, но и достаточно ординарным, но все же познавательным фильмам. И очень жаль, что желающих их увидеть в Москве пока не больше, чем способен вместить «Актовый зал».

gogol.ru

Обсуждение закрыто