Пара Майя Плисецкая - Родион Щедрин привыкла к поклонению. В звездном дуэте Щедрин элегантно предпочитает роль второго, всякий раз подчеркивая, что почти все его произведения для музыкального театра написаны для Плисецкой или с подачи Плисецкой. Однако сегодня можно говорить о большом возвращении Щедрина на музыкальную сцену. Произошло это не в Москве, где композитор провел большую и самую продуктивную часть жизни, и не в Мюнхене, в залах которого его музыка постоянно жила все эти годы, а в Петербурге, с которым у него множество личных и профессиональных связей.

В минувшем сезоне здесь прошла премьера балета "Конек-Горбунок" в постановке Алексея Ратманского, за которую он только что был удостоен национальной премии "Золотая маска". Текущий год начался для Щедрина с оперы "Очарованный странник" в постановке Алексея Степанюка в Концертном зале Мариинского театра. А уже 5 февраля концертным исполнением оперы "Мертвые души" стартовал абонемент "Родион Щедрин в Мариинском театре". Только что в Мариинке с триумфом прошла премьера балета "Анна Каренина", написанного в семидесятых для Плисецкой и ныне поставленного Алексеем Ратманским на новых звезд театра. Завершится абонемент в июне концертом из произведений Щедрина. Очевидно, что сегодня мы наблюдаем всплеск интереса к творчеству этого знаменитого в советское время композитора, умеренного шестидесятника. В отличие от его сверстников Аарво Пярта и Гии Канчели, гораздо более известных и намного чаще исполняемых на Западе, чем в России.

Родион Щедрин специально приехал на спектакль. И накануне премьеры дал интервью "Итогам".

- Родион Константинович, нынешняя премьера - это принципиально новая "Анна Каренина"?

- Это новая трактовка моего балета, написанного еще в начале 70-х годов. Каждый балетмейстер по-своему интерпретирует музыкальный материал, если он это позволяет. Кстати, Чайковский в "Лебедином озере" написал такую большую партитуру, что ее можно было бы использовать на два-три вечера, и все балетмейстеры делают спектакли по своему вкусу и замыслу. Так и с "Анной Карениной" - там тоже большая музыкальная партитура, балет ставили много раз, в разных странах и разные балетмейстеры. Первым была Майя Плисецкая, а сейчас это сделал Алексей Ратманский.

- Вы уже видели, что получилось?

- Да, и признаюсь, что мне трактовка Ратманского очень нравится. Вообще он интереснейший балетмейстер, его высоко чтят в балетном мире, сейчас вот пригласили в "Нью-Йорк Сити Балет" руководить труппой. Он нарасхват. Оттого знаю, как непросто ему было выбрать время для работы в Петербурге. Решающую роль сыграл, конечно, авторитет Валерия Гергиева. Его участие в постановке - это джокер, априорный выигрыш.

- Из романа Толстого вы взяли любовную историю Анны и Вронского. Ради выразительных дуэтов?

- Я так воспринял авторский замысел: по-моему, это была пластическая история - он увидел на балу дочку Пушкина, ее мраморную шею, черный завиток волос, анютины глазки в волосах - и с этого началась "Анна Каренина". У Толстого по крайней мере…

- У вас она началась с Майи Михайловны…

- Ну да! Коли я изловил эту жар-птицу - конечно, все началось с нее!

- Она не ревнует, когда другие танцуют ее партию?

- Ну что вы, ей Господь столько ссудил таланта и успеха! Я думаю, она радуется: премьеру танцуют Диана Вишнёва и Ульяна Лопаткина, потом солировать станет Екатерина Кондаурова - просто супер! Эта постановка - настоящий праздник: балетмейстер Ратманский, дирижер Валерий Гергиев, танцуют примы, легендарный театр - вся история русской музыки под его сводами, на его сцене.

- Да и Петербург вам, кажется, не чужой город?

- У меня здесь есть истоки - бабушка по маминой линии родилась в Петербурге. А мама - в Великих Луках, но много лет жила в вашем городе.

- Когда вы, еще мальчиком, убегали на фронт, то нашлись как раз неподалеку, в Кронштадте. Остались бы в Нахимовском училище, выучились на мореплавателя, и получился бы из вас Римский-Корсаков…

- Или не получился, сегодня этого не скажешь. Детство действительно пришлось на войну, и меня, к счастью, не заставляли играть гаммы. Отец был в армии, мать послали на трудовой фронт - мы жили как все. А потом открылось Московское хоровое училище Свешникова, куда меня определили в интернат. Шесть лет жил на казенных харчах. До сих пор помню, как нас кормили пшенной кашей, компот давали.

- Как вам кажется, музыке удалось рассказать о войне?

- Мне не кажется возможным воспевать даже такие даты по заказу. А для меня эта дата великая, я войну помню ясно, четко. И молодой возраст сыграл роль, и ситуации, в которых оказывался. В своей Второй симфонии я попытался выразить музыку войны средствами симфонического оркестра. Эпиграфом стоят слова Александра Твардовского: "К вам, павшие в той битве мировой..." Эта симфония задумывалась не к дате - она была написана моей кровью.

- Какая она, война, на слух композитора?

- Очень громкая. До того, что люди глохнут. Но, знаете, до сих пор, когда мы с Майей Михайловной переключаем телевизионные каналы, как увижу людей в военной форме - всегда на этой программе останавливаюсь. Сегодня мы живем, как цыгане, на три дома. В частности, в Мюнхене. Первые годы в Германии боялся говорить, что я русский, - думал, получу за это по шее. Но за все годы не встретил ни одного немца, который, узнав, что я русский, высказал бы что-то неприязненное. Знакомый немец рассказывал, как в 18 лет попал под Барановичами в плен к партизанам, и один из них хотел его прикончить, а какая-то русская баба - он даже не знал ее имени - встала перед этим партизаном, который размахивал пистолетом. Он потом говорил: я понял, что это сам Господь Бог закрыл меня тогда от пуль. И поклялся, что назовет детей русскими именами. Таких историй ходит по Германии во множестве.

- В перестройку вы были активным участником политической жизни. С тех пор ваш голос не слышен...

- Я разочаровался в политике. Деятельность Межрегиональной депутатской группы в известной степени отдавала донкихотством. Мы надеялись, что на смену коммунистам придут чистые люди, которые начнут наконец думать о стране. К сожалению, большинство пришло, чтобы набить свои карманы. Кроме того, стадное чувство мне не присуще. У каждого своя генетическая заданность. И каждый идет своей дорогой.

Санкт-Петербург