Режиссер Сергей Урсуляк: "После сериала "Исаев" я почему-то оказался в ситуации, когда вынужден в разговорах с журналистами подводить итоги. Как будто все самое важное в жизни уже сделал"

Многосерийный фильм "Исаев" кинокомпании "Централ Партнершип" задолго до выхода на канале "Россия" стал сенсацией. Ведь главный герой этой саги по произведениям Юлиана Семенова - Максим Максимович Исаев, которому впоследствии предстоит стать Штирлицем.

Картина разбита на два восьмисерийных блока. В первом советский разведчик должен разоблачить группу белогвардейской "сволочи", умыкнувшей народные бриллианты. Во втором - уничтожить белую верхушку, обосновавшуюся во Владивостоке. Про сверхзасекреченный бюджет "Исаева" известно лишь, что это один из самых дорогих фильмов в истории отечественного телевидения. Оно и понятно, ведь главные роли исполнили такие звезды, как Даниил Страхов, Михаил Пореченков, Сергей Маковецкий, Полина Агуреева. А режиссер картины - Сергей Урсуляк, автор нашумевшей "Ликвидации".

- Сергей Владимирович, неужели действительно не боитесь, что "Исаева" будут сравнивать с "Семнадцатью мгновениями весны"?

- Надо делать свое дело и не пускать в себя чужие попытки соотнести мою картину с картиной Татьяны Лиозновой. Знаю заранее: любое сравнение не в мою пользу. Так зачем попусту изводиться?

- Может, легче не давать повода для таких сопоставлений?

- В режиссерской профессии что ни делай - так и так подставишься. Кино и футбол - вот две сферы, в которых разбирается каждый. "Исаев" еще не был закончен, а уже находились люди, утверждавшие, что я снял дрянь. И если кто-то думает, что о "Ликвидации" отзывались только хорошо, то он сильно заблуждается. "Исаев" появился отнюдь не потому, что сам я или еще кто-то решил нагреть руки на популярности персонажа Юлиана Семенова. Просто в какой-то момент я был вынужден отказаться от одного проекта, необходимо было срочно искать ему замену. Взгляд упал на книжную полку, и меня осенило: "Вот оно!" Ведь романы Юлиана Семенова я в свое время с удовольствием читал, да и к картине Лиозновой отношусь с огромным уважением.

- То есть случайно совпало, что фильм выходит через полгода после того, как классический сериал канал "Россия" показал в цвете?

- Да, я уже где-то читал, что, оказывается, "Мгновения" раскрасили с одной-единственной целью: надо, мол, было подготовить зрителей к цветному жизнеописанию Максима Максимовича. Чтобы краски глаз не резали. Полная ерунда! И ты сам знаешь, что моя картина не полностью в цвете сделана, есть в ней и черно-белые сцены. Короче говоря, я официально заявляю: не существовало никакой подоплеки - со стороны телеканала, Кремля, ФСБ и мировой закулисы. Я выбрал этот материал исходя из единственного соображения: он был мне интересен.

- Вы считаете, что Штирлиц - современный герой?

- Современный настолько же, насколько современен миф, частью которого он является. С одной стороны, Штирлиц - типичный мифологический герой. А сегодня у нас не получается создавать новые мифы. Из ничего не выйдет ничего: живем в эпоху фантиков и оберток, когда героем на час становится тот, кто громче крикнет, что он герой. С другой стороны, будучи вполне успешным советским литератором, Семенов всегда оставался скрытым антисоветчиком. Оттого в его книгах есть что экранизировать и в наши дни. Романы "Бриллианты для диктатуры пролетариата" и "Пароль не нужен", которые лежат в основе сценария нашего сериала, рассказывают о человеке, оказавшемся на самом острие времени: работая против белогвардейского подполья, Исаев в действительности понимает, сколько общего у него с этими "недобитками".

- Две последние ваши премьеры - телевизионные. "Ликвидация", теперь вот "Исаев". Не скучаете по полнометражному кино?

- У нынешнего кино очень маленькая аудитория. Мультиплексы посещает небольшая и весьма определенная в смысле возраста и доходов часть населения. Не чувствую в себе ресурса для производства ленты, рассчитанной на публику трех-четырех кинофестивалей. Недавно мне сказали, что моя картина "Долгое прощание" по повести Юрия Трифонова входит в тройку самых недооцененных фильмов десятилетия. Наверное, кому-то это было бы приятно, но я не хочу считаться ни переоцененным, ни недооцененным. Сегодня смотрят телевизор. Именно поэтому идет такая борьба за эфир: из всех искусств для нас важнейшим является телевизор.

- Вам не кажется, что сериальный формат за последние годы запятнал свою репутацию?

- Запятнал. Но снимать качественное кино для телевидения - дело очень полезное, можно даже сказать, благородное. Зритель должен привыкнуть к мысли, что и на ТВ возможны серьезные проекты, требующие больших финансовых вложений, полной актерской отдачи и так далее. А то как бывает? Недавно ко мне пришла старшая дочь Саша и говорит: "Приглашают в сериал". (Александра Урсуляк - ­артистка Театра имени А. С. Пушкина. - "Итоги".) Но на вопрос, кто режиссер, ответить затруднилась: все равно от него ничего не зависит. Раньше такое и представить было невозможно. Не всякий человек может управлять самолетом, делать операции. Зато режиссером быть - всегда пожалуйста. А где проще реализоваться? На ТВ, конечно. Ведь если проект запущен, он все равно появится в эфире. При таких раскладах каждый мнит себя Германом-старшим. Уверен: многое из того, что стоит в сетке телеканалов, их руководители сами не смотрят. Если и дальше так пойдет, через пять - семь лет зритель вообще перестанет отличать плохое от хорошего. Кино и сейчас уже рассматривают под странным углом, слово даже появилось - "продукт". Яблоки, семечки, колбасу и кинокартины уравняли в правах. Отлично! Конечно, я понимаю, что переделать ничего не могу. Сил хватит только на то, чтобы спокойно дотрюхать до пенсии, пытаясь сопротивляться по мере сил.

- Получается?

- Не мне судить. Но я последние четыре года тружусь для телевидения и считаю, что это свой положительный эффект имеет. Есть и другие примеры - Николай Досталь со "Штрафбатом" и "Завещанием Ленина". В общем, честная работа не дает планку опускать. Я вообще уверен, что время от времени телевизор должен позволять себе чисто имиджевые проекты, такие, например, как "В круге первом". В случае с "Ликвидацией" и "Исаевым" телеканал, конечно, рассчитывает еще и на рейтинг. Другое дело, что зритель непредсказуем: поставят на другом канале что-нибудь позабористее - и аудитория "забьет" на мою высокую планку и светлые устремления.

- Я слышал, что ваш следующий проект - "Жизнь и судьба" по Василию Гроссману...

- Окончательно еще ничего не определено. Тем более что после "Исаева" я почему-то оказался в ситуации, когда вынужден в разговорах с журналистами подводить какие-то итоги, будто все самое важное уже сделал (смеется). "Жизнь и судьба" - слишком серьезная работа, чтобы соглашаться на нее, как говорят сейчас, с полпинка. Главное, понять, зачем снимать Гроссмана сегодня. А потом определить, есть ли у меня силы. К тому же я слышал, будто Федор Бондарчук тоже претендует на Гроссмана.

- Что случилось у вас с Борисом Акуниным? Одно время писали, что именно вы ставите "Пелагию", а оказалось - Юрий Мороз...

- Это было давно. Я хотел экранизировать роман "Пелагия и черный монах", а не "Пелагию и белого бульдога". Непонятно, как быть с собаками - возраст почтенный, сердце слабое…

- Да, Юрий Мороз беспокоился, что бульдожье сердце не выдержит съемок.

- Я вообще-то про себя говорю (смеется). Это у меня сердце слабое - жалко собачек убивать, пускай и на экране. Но в любом случае я уверен, что рано или поздно к прозе Акунина обращусь. Вообще стараюсь снимать только то, что нравится. Я не из тех режиссеров, кто переступает через себя, преодолевает материал, ломает актеров. В профессио­нальной жизни я шел на компромиссы, только когда еще работал актером.

- То есть сами решили стать тираном. Как говорил Джордж Клуни, "предпочитаю быть художником, а не картиной".

- Повторять слова Клуни было бы верхом самонадеянности, у него для таких заявлений больше оснований. Но подоплека та же.

- Почему ваши режиссерские амбиции распространяются только на ретро?

- Говорить о сегодняшнем дне можно и через призму ретро. Но серьезное постижение текущей действительности - дело молодежи: она острее чувствует сегодняшний день. Исключение составляет, может быть, только Михаил Ромм: "Девять дней одного года" он снял, будучи признанным мэтром. А что касается нынешних молодых... После "Кинотавра" я со всех сторон слышу о новой "волне киночернухи". Очень интересно ее оценить: людей, переживших в кино "лихие 1990-е", уже, кажется, ничем не напугать. В последнее время я мало смотрел кино. Но уверен, что и Борис Хлебников, и Алексей Попогребский, и Алексей Мизгирев снимают кино про то, что их действительно волнует. Жаль, что узок круг таких революционеров. И, к сожалению, мало кто из зрителей о них знает.

- Зато в совете по нравственности о них слышали и осуждают. Вы разделяете опасения тех, кто предрекает возвращение цензуры?

- Во времена СССР апофеозом идеологической диверсии в кинематографе считались бунтарские фильмы, снятые на государственные деньги. Но советская власть всегда знала, кто прикормленный, а кто талантлив. Потому снимали Тарковский, Герман - не говорю о том, как их мучила цензура на приемке картин… Беда сегодняшнего дня в том, что талантливым считается не тот, кто талантлив, а тот, кто чаще мелькает. И нам нужен не совет по цензуре, а приоритетная помощь государства культуре.

- Про вас "наверху" знают?

- У "Ликвидации" была большая аудитория, в том числе и высокопоставленная. Знаю об этом, потому что не раз подписывал диски с картиной для неизвестных мне министров. Кстати, за "Ликвидацию" в числе прочих мне одновременно дали две награды - от Федерации еврейских общин и от Федеральной службы безопасности. Когда столь непохожие организации сходятся в едином мнении - не это ли залог будущего примирения и согласия? А вместе с этим - надежда на успех нашего нового фильма?..

 

Обсуждение закрыто