СОЮЗ 
ОБЩЕСТВО 
СОБЫТИЯ 
МНЕНИЯ 
КУЛЬТУРА 
ИСТОРИЯ 
ОБРАЗОВАНИЕ 
ПРОЕКТЫ 
КАТАЛОГ 
ФОТО 
После 13 месяцев безвременья в Русском театре
снова есть художественный руководитель. 13-й по счету. 29-летняя
Наталия Лапина, которая прошлой весной поставила «Остров сокровищ»,
эффектный, легкий и трогательный спектакль, полюбившийся и юным, и
взрослым зрителям.Наталия окончила санкт-петербургскую академию театрального искусства ЛГИТМиК. Ее мастером был Григорий Козлов, постановщик, удивительно точно чувствующий форму спектакля. Еще до того, как официально приступить к своим обязанностям, Лапина успела пригласить в Таллинн на постановки двух молодых талантливых российских режиссеров: Александра Кладько («Старший сын» и «Приключения Чиполлино») и Антона Коваленко («Записки сумасшедшего»). Эти спектакли, да еще работы давних друзей театра Юрия Еремина («Горе от ума») и Михаила Бычкова могут кому-то нравиться, а кому-то не очень, вызывать споры – но это настоящий театр, работы профессионалов, точка отсчета, от которой надо идти вперед и вверх.
«Гамлет» в блокадном Ленинграде
– Наталия, вы наконец-то вернулись в Таллинн из-за океана...
– Да, из города Сиу-Фоллс, штат Южная Дакота. Я там в течение полутора месяцев ставила спектакль. Пьеса была про блокаду Ленинграда. «Eating into the Fabric», дословно «Вгрызаясь в ткань». Написал ее американец Айван Фуллер, большой фанат России и русской истории. Он ездил на протяжении четырех лет в Россию, собирал материал. Честно говоря, пьеса получилась не ахти какая убедительная... Вот только нужно ли об этом писать?
– Почему нет? Американцы с историей других стран вообще не на дружеской ноге. Айван Фуллер за одну свою любовь к России достоин всяческого уважения!
– Да, конечно. По ходу репетиций пьеса сильно переделывалась. И Айван был только за! А сюжет там такой. В блокадном Ленинграде в театре ставят «Гамлета». Голодные, изможденные актеры. Они умирают от дистрофии, гибнут под бомбами... До премьеры доживает только половина.
– Работать было сложно?
– Встреча двух культур всегда протекает сложно. Для меня самыми трудными были две вещи. Язык – и как объяснить им, как это было на самом деле. У меня был переводчик, но объяснять такие вещи через переводчика – последнее дело. Куда больше дает body language, язык тела – жест, выражение лица, глаза. И в конце концов мой английский стал значительно лучше... У них нет такого опыта тотального страдания, какой у нас въелся в гены. Не могли они сразу понять, какой в блокаду был страшный голод, как ели людей на улице. Но в конце концов – что-то поняли. И сыграли. Зал был полон. Публика аплодировала стоя. Люди в Сиу-Фоллс прекрасные, очень открытые, искренние. Сентиментальные – и не стесняются этого. Рыдали над судьбами героев пьесы в три ручья. Характеры – как в русской провинции. Вот только наших проблем они не понимают, так как жизнь совсем иная. Даже временные неудачи не заставляют людей чувствовать себя выброшенными из жизни.
Быть профессионалом
– Вас не беспокоило то, что вы оставляете без присмотра театр, которым должны руководить и который за год без художественного руководителя оказался в сложном положении? Ведь все-таки нужно держать руку на пульсе!
– Руководить театром на расстоянии, как руководит российской футбольной сборной Гус Хиддинк, нельзя. Категорически. Но я официально руковожу Русским театром только с 9 марта.
– Вы самый молодой художественный руководитель таллиннского Русского театра за всю его 60-летнюю историю. Вас это не смущает?
– Это недостаток, который быстро проходит. Когда я поступала на режиссуру, мне было 16 лет. Вот тогда я была непростительно молода. А сейчас... какой-то жизненный опыт имеется.
– Вы успели увидеть ряд спектаклей Русского театра. Какие-то оценки им можете дать?
– Я люблю спектакль «Танцы на празднике урожая». ЛЮБЛЮ – можно написать большими буквами. Постараюсь, чтобы он как можно дольше сохранялся в репертуаре. А вообще... есть спектакли профессиональные и непрофессиональные. Профессиональный по своей стилистике может быть мне не слишком по душе, но для меня это не имеет значения. Профессиональные постановки должны сохраняться в репертуаре. А от непрофессиональных будем постепенно избавляться.
– Ваш земляк Николай Павлович Акимов в своем «Наставлении для главного режиссера» писал: «Никогда не говори актерам, как им было плохо до тебя и как хорошо будет при тебе. Они это уже много раз слышали». Вы с ним согласны?
– Я считаю, что тринадцатому по счету художественному руководителю глупо говорить, как все было плохо до него и как хорошо будет при нем. Будет так, как будет. Я придаю значение магии цифр и считаю 13 счастливым числом.
Два дома – по Шекспиру и Соколовой
– Теперь самое главное: ваша репертуарная политика. Сейчас главный режиссер Театра кукол Евгений Ибрагимов приступил к работе над спектаклем «Пиросмани... Пиросмани» по пьесе В.Коростылева...
– Да. Этот проект был под угрозой срыва из-за нехватки денег, и тут уж мне пришлось немного побыть Гусом Хиддинком: звонить из-за океана, отстаивать спектакль. Ибрагимов – блестящий режиссер, неоднократный лауреат «Золотой маски». Работа с ним должна быть очень полезной для актеров.
– Вы сами собираетесь репетировать два спектакля параллельно?
– Да. Мужской и женский. Женский – теплый, домашний, по пьесе Аллы Соколовой «Фантазии Фарятьева». А мужской – по «Буре» Шекспира. Эти две пьесы – как бы два моих представления о доме. Каким он должен быть и в какой дом хочется возвращаться. Первой выйдет «Буря» – в сентябре. А «Фарятьев» – в октябре. А еще хочется иметь в репертуаре комедию. Кассовую, убойно смешную. Но – на этом я настаиваю – не пошлую!
– Приглашать режиссеров со стороны будете?
– Непременно. И хочу, чтобы у нас ставили спектакли действительно хорошие режиссеры, которые знают свое дело и с которыми артистам интересно. Очень хочу познакомиться с эстонскими режиссерами и пригласить их к сотрудничеству. Пока я видела только один спектакль – «Песни эстонского театра» в Линнатеатре, сделанный Риной Роозе. И буквально влюбилась в эту работу. И в Питере видела «Аркадию» в постановке Эльмо Нюганена. Это мой любимый спектакль за все десять последних лет. Нюганену удалось в БДТ создать свой язык, а это адски тяжело! И еще хочу, чтобы артисты Русского театра знали эстонский. Или – как минимум – чтобы ходили на спектакли эстонских театров. Потому что жить в стране и оставаться в изоляции нельзя.
– Наталия, вы наконец-то вернулись в Таллинн из-за океана...
– Да, из города Сиу-Фоллс, штат Южная Дакота. Я там в течение полутора месяцев ставила спектакль. Пьеса была про блокаду Ленинграда. «Eating into the Fabric», дословно «Вгрызаясь в ткань». Написал ее американец Айван Фуллер, большой фанат России и русской истории. Он ездил на протяжении четырех лет в Россию, собирал материал. Честно говоря, пьеса получилась не ахти какая убедительная... Вот только нужно ли об этом писать?
– Почему нет? Американцы с историей других стран вообще не на дружеской ноге. Айван Фуллер за одну свою любовь к России достоин всяческого уважения!
– Да, конечно. По ходу репетиций пьеса сильно переделывалась. И Айван был только за! А сюжет там такой. В блокадном Ленинграде в театре ставят «Гамлета». Голодные, изможденные актеры. Они умирают от дистрофии, гибнут под бомбами... До премьеры доживает только половина.
– Работать было сложно?
– Встреча двух культур всегда протекает сложно. Для меня самыми трудными были две вещи. Язык – и как объяснить им, как это было на самом деле. У меня был переводчик, но объяснять такие вещи через переводчика – последнее дело. Куда больше дает body language, язык тела – жест, выражение лица, глаза. И в конце концов мой английский стал значительно лучше... У них нет такого опыта тотального страдания, какой у нас въелся в гены. Не могли они сразу понять, какой в блокаду был страшный голод, как ели людей на улице. Но в конце концов – что-то поняли. И сыграли. Зал был полон. Публика аплодировала стоя. Люди в Сиу-Фоллс прекрасные, очень открытые, искренние. Сентиментальные – и не стесняются этого. Рыдали над судьбами героев пьесы в три ручья. Характеры – как в русской провинции. Вот только наших проблем они не понимают, так как жизнь совсем иная. Даже временные неудачи не заставляют людей чувствовать себя выброшенными из жизни.
Быть профессионалом
– Вас не беспокоило то, что вы оставляете без присмотра театр, которым должны руководить и который за год без художественного руководителя оказался в сложном положении? Ведь все-таки нужно держать руку на пульсе!
– Руководить театром на расстоянии, как руководит российской футбольной сборной Гус Хиддинк, нельзя. Категорически. Но я официально руковожу Русским театром только с 9 марта.
– Вы самый молодой художественный руководитель таллиннского Русского театра за всю его 60-летнюю историю. Вас это не смущает?
– Это недостаток, который быстро проходит. Когда я поступала на режиссуру, мне было 16 лет. Вот тогда я была непростительно молода. А сейчас... какой-то жизненный опыт имеется.
– Вы успели увидеть ряд спектаклей Русского театра. Какие-то оценки им можете дать?
– Я люблю спектакль «Танцы на празднике урожая». ЛЮБЛЮ – можно написать большими буквами. Постараюсь, чтобы он как можно дольше сохранялся в репертуаре. А вообще... есть спектакли профессиональные и непрофессиональные. Профессиональный по своей стилистике может быть мне не слишком по душе, но для меня это не имеет значения. Профессиональные постановки должны сохраняться в репертуаре. А от непрофессиональных будем постепенно избавляться.
– Ваш земляк Николай Павлович Акимов в своем «Наставлении для главного режиссера» писал: «Никогда не говори актерам, как им было плохо до тебя и как хорошо будет при тебе. Они это уже много раз слышали». Вы с ним согласны?
– Я считаю, что тринадцатому по счету художественному руководителю глупо говорить, как все было плохо до него и как хорошо будет при нем. Будет так, как будет. Я придаю значение магии цифр и считаю 13 счастливым числом.
Два дома – по Шекспиру и Соколовой
– Теперь самое главное: ваша репертуарная политика. Сейчас главный режиссер Театра кукол Евгений Ибрагимов приступил к работе над спектаклем «Пиросмани... Пиросмани» по пьесе В.Коростылева...
– Да. Этот проект был под угрозой срыва из-за нехватки денег, и тут уж мне пришлось немного побыть Гусом Хиддинком: звонить из-за океана, отстаивать спектакль. Ибрагимов – блестящий режиссер, неоднократный лауреат «Золотой маски». Работа с ним должна быть очень полезной для актеров.
– Вы сами собираетесь репетировать два спектакля параллельно?
– Да. Мужской и женский. Женский – теплый, домашний, по пьесе Аллы Соколовой «Фантазии Фарятьева». А мужской – по «Буре» Шекспира. Эти две пьесы – как бы два моих представления о доме. Каким он должен быть и в какой дом хочется возвращаться. Первой выйдет «Буря» – в сентябре. А «Фарятьев» – в октябре. А еще хочется иметь в репертуаре комедию. Кассовую, убойно смешную. Но – на этом я настаиваю – не пошлую!
– Приглашать режиссеров со стороны будете?
– Непременно. И хочу, чтобы у нас ставили спектакли действительно хорошие режиссеры, которые знают свое дело и с которыми артистам интересно. Очень хочу познакомиться с эстонскими режиссерами и пригласить их к сотрудничеству. Пока я видела только один спектакль – «Песни эстонского театра» в Линнатеатре, сделанный Риной Роозе. И буквально влюбилась в эту работу. И в Питере видела «Аркадию» в постановке Эльмо Нюганена. Это мой любимый спектакль за все десять последних лет. Нюганену удалось в БДТ создать свой язык, а это адски тяжело! И еще хочу, чтобы артисты Русского театра знали эстонский. Или – как минимум – чтобы ходили на спектакли эстонских театров. Потому что жить в стране и оставаться в изоляции нельзя.
Фото: Сергей Трофимов
