Сначала было Слово

Композитор Алексей Рыбников в 1978 году показал Марку Захарову свои импровизации по православным песнопениям. Музыка понравилась, и режиссер предложил Андрею Вознесенскому создать спектакль на сюжет «Слова о полку Игореве». Поэт представил свой вариант — поэму «Авось», написанную под впечатлением от «Консепсьон де Аргуэльо» Брета Гарта. «Давайте я почитаю», — сказал Захаров и на следующий же день согласился.

За помощью в Елоховский собор

Рок-опера на советской сцене — настоящее испытание. «Звезду и смерть Хоакина Мурьеты» 1976 года того же Марка Захарова комиссия отклоняла 11 раз. Наученный горьким опытом, Захаров с Вознесенским, как вспоминал потом поэт, поехали в Елоховский собор и поставили свечки у иконы Казанской Божией Матери, о которой идет речь в опере. «Юнону и Авось» приняли с первого раза.

Премьера до премьеры

Еще до выхода на сцену спектакль прослушали в церкви Покрова в Филях на творческой встрече с реставраторами. В феврале 1981 года в храме установили динамики, за столом сидел Алексей Рыбников и стоял магнитофон. Композитор произнес вступительную речь. «После этого люди просто сидели и слушали полтора часа запись. И ничего не происходило больше. Вот такой была премьера оперы «Юнона и Авось».

Гастроли от Кардена

«Антисоветской» постановке зарубежные гастроли были заказаны. Но Париж все же увидел «Юнону и Авось» благодаря французскому кутюрье, дружившему с Вознесенским. Пьер Карден в течение двух месяцев представлял русскую рок-оперу в своем театре на Елисейских Полях. Успех был необычайным. Не только в Париже, где на спектакль пришел клан Ротшильдов, арабские шейхи, Мирей Матье.

Двойной юбилей

Премьера рок-оперы о межконтинентальной любви состоялась в 1975 году. За полтора столетия до этого встретились Николай Резанов и Консепсия де Аргуэльо. В 1806 году корабль графа прибыл в Калифорнию, чтобы пополнить продовольственные запасы русской колонии на Аляске. Хотя сам Андрей Вознесенский подчеркивал — поэма и опера вовсе не исторические хроники из жизни: «Образы их, как и имена, лишь капризное эхо судеб известных...»

История в музее

Первый музей Русской Америки в городе Тотьма. Дом, где провел последние годы жизни мореход и основатель крепости Росс Иван Кусков. Среди документов, писем, портретов XVIII–XIX веков есть и рассказ об одном из учредителей Российско-Американской компании Николае Петровиче Резанове. О службе на благо страны и романтической истории одного из инициаторов первой российской кругосветной экспедиции.

Первая рок-опера

В качестве первой советской рок-оперы мировую известность получила «Юнона и Авось». Но в 1975 году ВИА «Поющие гитары» впервые в Советском Союзе в оперной студии при Ленинградской консерватории поставил зонг-оперу «Орфей и Эвридика» Александра Журбина и Юрия Димитрина. Буржуазное словечко «рок» заменили на «зонг» (с немецкого — «эстрадная песенка»). В Книге рекордов Гиннесса «Орфея и Эвридику» назвали мюзиклом с рекордом исполнения одним коллективом 2350 раз.

Новые строки

Спектакль «Юнона и Авось» — визитная карточка «Ленкома». Николай Караченцов играл Николая Резанова без дублера почти четверть века. Образ, созданный актером, сохранился в видеоспектакле 1983 года. Сейчас в главной мужской роли Дмитрий Певцов и Виктор Раков. Диктует изменения и время. По просьбе Марка Захарова Андрей Вознесенский изменил финальную строчку: «Дети двадцать первого столетья! Начался ваш новый век».

Другие сцены

«Юнона и Авось» шагнула со сцены московского театра в петербургский театр «Рок-опера». Алексей Рыбников отмечал, что «Поющие гитары» более точно воплотили идею создателей, сохранив авторский жанр оперы-мистерии. Про любовь девушки и командора рассказывали афиши на польском, венгерском, чешском, корейском и многих других языках. А в 2009 году во Франции вышла авторская версия спектакля Театра Алексея Рыбникова. Там главный акцент приходится на музыкальные партии.

Резанов и Кончита в ХХI веке

В Красноярске, где умер Николай Резанов, на Троицком кладбище поставили белый крест с надписями «Камергер Николай Петрович Резанов. 1764–1807. Я тебя никогда не увижу», и ниже — «Мария де ла Консепсьон Марцела Аргуэльо. 1791–1857. Я тебя никогда не забуду». Они больше не встретились, но это лишь при жизни. Такой финал посчитал грустным шериф города Монтерей: он развеял у креста горсть земли с могилы Кончиты и увез горсть земли для могилы на другом краю земли.