6 ноября на Первом канале состоится премьера одного из самых ожидаемых сериалов этой осени «Троцкий», главную роль в котором исполнил Константин Хабенский.

Также в картине снялись Ольга Сутулова, Максим Матвеев, Евгений Стычкин, Михаил Пореченков, Сергей Безруков, Сергей Гармаш и многие другие.

Накануне премьеры исполнитель роли Троцкого Константин Хабенский рассказал АиФ.ru о том, как он относится к своему персонажу, как работал над ролью и не боится ли критики в свой адрес.

«Его речи меня не вдохновили»

Сергей Юрьев, АиФ.ru: — Константин, сценарист сериала Олег Маловичко и режиссер Александр Котт называют Троцкого рок-звездой. Вы согласны с таким определением?

Константин Хабенский: — Да, поскольку одна из главных черт Троцкого — это эпатажность, присущая рок-звездам. От этого его качества мы и отталкивались при создании образа. Это касается самых разных вещей — покроя одежды, некоторых его речей, зафиксированных историками. Но, помимо всего прочего, в этой личности есть еще какие-то другие грани — человеческие и античеловеческие.

— А что вас лично привлекает в этом человеке?

— Меня в этом человеке ничего не привлекает. Но Троцкий является личностью, является фигурой века, и поэтому нам было интересно разобраться в нем и вообще во всей той ситуации, которая была в стране 100 лет назад. Троцкий меня мне больше интересен и приятен не человеческими качествами, а профессиональными. Важно было показать, что лозунги, которыми гремели 100 лет назад, сегодня повторяются. Сейчас мы их слышим по телевизору в других странах и у нас в том числе. Так что со всеми этими словами и вещами надо быть предельно аккуратными.

— Вы уже играли Троцкого 12 лет назад в сериале «Есенин». Помогло ли это вам в нынешней подготовке к съемке?

— Нет, не помогло. 12 лет назад это была, наверное, больше шалость, попытка наполнить неплохие эпизоды, связанные с жизнью поэта, персонажем, благодаря которому Есенин выживал и двигался по жизни дальше. Здесь же несколько другая история.

«Дубинка Ленина». Главной пружиной Октябрьского переворота был Лев Троцкий

Подробнее

«Сыграть взгляд волчонка было сложно»

— Вы когда готовились к роли, смотрели видеохронику с Троцким?

— Я воспоминания о нем читал, слушал записи его выступлений. Но я не скажу, что был сильно вдохновлен энергетикой его речи. А воспоминаний о нем оказалось не так уж много. Их в определенный период истории тщательно вымарывали. Наверное, ко мне лично и создателям сериала будут вопросы от троцкистоведов и историков. Понимая это, мы не боялись фантазировать, что-то сочинять на тему этого страшного человека со страшной судьбой, жившего не под своей фамилией.

— А кого сложнее было сыграть — юного Бронштейна или уже Троцкого перед его смертью?

— То есть возрастного или совсем юного? Ну, играя Троцкого в возрасте, можно прикрыться накладными сединами и прочими вещами. А при воплощении его образа в юном возрасте, такие вещи не пройдут. Так что, наверное, мне сложнее было пытаться существовать в состоянии юношеского максимализма. И дело даже не в осанке и не в жестах, дело во взгляде. Во взгляде волчонка, который сам еще не понимает на какую дорогу он выходит.

— В картине особую роль играет бронепоезд Троцкого, который проносится по России. Как вы понимаете эту метафору?

— По задумке продюсеров, сценаристов и режиссеров этот бронепоезд — машина, которая перемалывает человеческие судьбы, историю человечества и, в конце концов, самого создателя.

Охота на загнанного Льва. Как готовилось последнее покушение на Троцкого

Подробнее

— Троцкий — фигура очень неоднозначная, особенно в советской истории, когда память о нем была начисто стерта. С одной стороны он тиран, деспот. С другой стороны в вашей картине показано много человеческих сторон Троцкого. Не боитесь ли вы критики по этому поводу?

— Нет. Если она будет значит, слава богу, получился неоднозначный персонаж. Если бы Троцкий был показан только с одной стороны, как человек категоричный, не принимающий никакой другой стороны жизни, тогда, наверное, он был бы не так интересен зрителю. А что перевесит, человеческое или страшное идеалистическое начало, переходящее уже в кровавое месиво — это уже посмотрим.