Действия России в Южной Осетии были названы ,"операцией по принуждению к миру". Закончились они, как известно, признанием ею независимости и Южной Осетии, и Абхазии. Непосредственно перед принятием этого решения  Сергей Багапш в очередной раз подчеркнул этническую природу обоих конфликтов: "Абхазы и осетины ни при каких обстоятельствах не будут жить в одном государстве вместе с грузинами." То же самое повторил и Эдуард Кокойты. Между тем, в обоих случаях речь идет о политических конфликтах, удобно упакованных в форму сугубо этнических.

При определении этнической принадлежности, несомненно, важна самоидентификация, однако, не секрет, что и в советское время, и в «пост-советское», изменение национальности «по паспорту» диктовалось далеко не всегда искренней жаждой самоидентификации, та или иная национальность в зависимости от времени и места была предпочтительней с точки зрения безопасности и открывающихся возможностей, гарантировала «лучшую участь», да и вообще жизнь поспокойней. Людей винить трудно.

В девяностых на абхазской стороне воевала группа боевиков под предводительством грузинки Розы Мирцхулава. Об этом молчит грузинская сторона: неудобно как-то получается, - вроде как изменники, молчит и абхазская – иначе не получится этнической природы противостояния. Эксперт абхазской неправительственной организации Центр гуманитарных программ Арда Инал-апа Лиана Кварчелия (тоже грузинка) считает, что грузины и абхазы вполне могут проживать вместе - на территории Абхазии, но не в границах единой Грузии. Но раз так, то опять «этническая природа» не получается.

До тех же девяностых годов прошлого века осетины и грузины тоже жили вместе в дружбе и согласии, причём на всей территории Грузии. Утверждение, что приход большевиков в двадцатых годах избавил осетин от притеснений грузинского меньшевистского правительства, не является бесспорным. Противоположную точку зрения высказал выдающийся советский философ и мыслитель Мераб Мамардашвили: "социально-классовый десант, который большевики осуществили против тогдашней независимой Грузинской республики, имел целью создание в Закавказье плацдарма социального размежевания и вражды". Несомненно, не лучшую роль в грузино-осетинских и грузино-абхазских отношениях сыграла политика правительства Гамсахурдия. Увы, так и не стали они предметом серьезного политического диалога.

«Мы видим двух сцепившихся врагов, рвущих друг другу глотки, и знаем, что они братья родные, а они этого не знают... Трагически на твоих глазах сцепились обстоятельства вражды и ненависти, а ты видишь в этом совершенно другой смысл – с абсолютной ясностью, но недоказуемой. Которую ни сам себе не можешь доказать, ни этим сцепившимся в борьбе врагам-братьям. А значит, не можешь и помочь им. Но поскольку ты видишь другой смысл – их братство, то в этой способности умственно видеть нота радости все же присутствует. Что бы ни случилось, как бы они друг друга ни терзали, куда бы ни покатился мир, но увиденное знание истинной связи этих людей – их братство – и есть то, что ты увидел, это и называется мыслью или истиной.» (Мераб Мамардашвили)

В моём подъезде  восьмиэтажного дома в центре Тбилиси живут две осетинских семьи. У одной нашли приют близкие родственники – беженцы из Южной Осетии.

Статья на сайте svobodanews.ru

Обсуждение закрыто