Лауреат премии «Хранители наследия-2011» Кристофер Муравьев-Апостол: «Из-за того, что в нашем роду дети появлялись поздно, меня отделяют от декабристов всего три поколения»

В октябре на территории Изборской крепости в Псковской области прошло вручение премии «Хранители наследия-2011», учрежденной Всероссийским обществом охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК).

— Кристофер, не секрет, что вы родились и выросли за границей. Когда пришло понимание того, что вы не просто русский, а еще и представитель известной дворянской фамилии?

— Я родился в Бразилии, но всегда знал, что наш род из России и что среди наших предков были декабристы, люди героического и романтического склада. Когда я первый раз приехал на родину моих предков, хотелось больше узнать о своих семейных корнях, и я был удивлен, что моя фамилия много говорит русским, что люди здесь так уважают историю своей страны. Из-за того, что в нашем роду дети появлялись поздно, меня отделяют от декабристов всего три поколения. Мой отец родился в 1913 году в Канне, учился в Швейцарии, поступил на работу в ООН, был командирован в Бразилию для работы с беженцами. Именно там он познакомился с мамой, там родился и я, так что мой родной язык — португальский. И любовь к России мне передали мои родители. К тому же мне повезло, моя жена тоже очень любит эту страну, у нее есть русские корни: одним из ее предков был Остерман-Толстой.

— Как ваша семья оказалась в Швейцарии?

— Дело в том, что мои дед и бабушка — англофилы, приезжали в швейцарские горы зимой. До революции это было в моде у англичан. Бабушке достался от отца, украинского сахарного магната Терещенко, дом в Канне. Затем у них закончились средства, содержать особняк стало не на что, они его продали и уехали в Швейцарию. Купили дом на берегу Женевского озера — мы до сих пор живем в этом месте.

— Тогда как вас занесло в Москву и почему вы решили восстановить усадьбу предков?

— В 1991 году по приглашению Фонда культуры, возглавляемого тогда академиком Дмитрием Лихачевым, и при участии Раисы Горбачевой, я приехал в Москву со своим отцом и дядей. Наше мнение было единодушным: «Россия до революции и сегодня — это одна страна, и наступило время вернуть те ценности, которые так важны для истории». Мы передали семейные реликвии, хранившиеся до этого у нас, а Фонд культуры предложил нам путешествие по местам, связанным с нашей семьей. Когда увидели печальное состояние дома предков, то решили восстановить его своими силами. Кроме московской усадьбы мы впервые попали и в усадьбу Хомутец на Украине. Раньше там располагался какой-то НИИ, а теперь здание быстро разрушается. Восстановление этой усадьбы — уже следующий этап.

— Это же совсем некоммерческий проект, чистая благотворительность... Зачем вам это?

— Приехав в первый раз, я подумал, что, может быть, больше сюда не вернусь. Но почувствовал, что здесь мои корни, что это моя страна и что мне опять нужно сюда. А идея восстановить свой дом появилась позднее. В первый мой приезд дом в Москве числился филиалом Государственного исторического музея, Музеем декабристов, но уже был закрыт для посетителей, так как находился в аварийном состоянии. Когда стало ясно, что музей закрывается окончательно и здание гибнет, я решил что-то сделать. Это ведь уникальная возможность — спасти дом предков. Были ли тогда деньги, разумно это или неразумно — все оказалось не важным. Когда от здания отказался Государственный исторический музей, появилось много желающих заполучить его и устроить здесь, например, казино. Но нам помогли получить усадьбу для восстановления, когда удостоверились, что мы не собираемся превращать здание в офис, а хотим отреставрировать старинную усадьбу и опять открыть ее для посещения, чтобы она стала неотъемлемой частью культурной жизни Москвы. И когда мы смогли убедить в этом московские власти, нам дали этот дом в аренду на 25 лет с правом пролонгации.

— Реставрационные работы, проведенные на уникальном московском особняке, названы ярким примером комплексной научной реставрации. Скажите, какие трудности вам пришлось преодолевать, чтобы сохранить историческую правду?

— При реставрации стен и крыши нам пришлось заменить до 80 деревянных конструкций. Пораженные грибком и гнилью бревна заменили на новые, утеплили, как и раньше, паклей. Все делается с использованием старых технологий, если надо, воссоздается по сохранившимся образцам, как, например, лепнина. Или вот посмотрите на эти двери, они подлинные, и когда к ним прикасаешься, то понимаешь, что люди пользовались ими больше двухсот лет. Существуют два важных аспекта, о которых следует помнить при реставрации: сохранение исторической среды и сохранение духа памятника. При реставрации усадьбы мы постарались учитывать именно эти две вещи. Что касается исторического духа, то о его присутствии в доме Муравьевых-Апостолов говорят постоянно все, кто сюда приходит.

— Использовали ли вы старинные технологии?

— Не будем забывать, что в России в отличие от Европы широко использовалось дерево — материал не слишком долговечный. Идеальным решением было бы использование старых материалов, но, к сожалению, в России не существует вторичного рынка. При разборке старых сооружений даже то, что можно было бы использовать вторично, уничтожается. Мы в своей практике старались подбирать материалы, подобные тем, что применяли когда-то строители дома, в частности дерево. Сгнившие деревянные перекрытия заменили новыми, но тоже деревянными, по той же технологии. Известковую обмазку нижнего этажа делали по старинным рецептам, без добавок. И еще одна важная деталь, мы сумели восстановить подлинные пропорции дворового фасада, убрав наросший за более чем два века слой земли. К сожалению, красивый уличный фасад утонул в асфальте, полностью его раскрыть нельзя.

— Что здесь планируется после реставрации?

— В доме три уровня: цокольный этаж с кирпичными сводами, где будут выставочные залы, главный этаж с парадной анфиладой комнат — там разместится постоянная экспозиция музея и будут проходить временные выставки, и антресольный этаж, который будет жилым. Кроме экспозиции семьи Муравьевых-Апостолов с мемориальными вещами и документами мы надеемся получать для показа вещи из коллекции Исторического музея и из частных коллекций потомков декабристов — здесь будет коллекция декабристских реликвий. Но это не станет таким музеем, куда люди пришли один раз, посмотрели и решили, что им этого хватит на всю жизнь. Это живая усадьба, где меняются выставки, проходят концерты, организуются встречи. Есть идея придумать что-то для детей. Хочется, чтобы дом жил. Мы хотим участвовать в культурной жизни Москвы, России и других стран и уже провели немало мероприятий, и люди, которые сюда приезжали, захотели сделать нечто подобное. Дом вновь становится красивым, он уже живет — и я рад этому.