— Вы недавно сказали, что хотите сниматься в более качественных фильмах. “Механик” — один из них?

— Я думаю, что он стоит на пути к лучшим проектам, вне всякого сомнения. Мой персонаж — немного другой, чем все те, кого мне пришлось играть раньше. В моей биографии есть фильмы, которые заставляют меня стыдливо опускать голову, но стоит ли говорить о них сейчас? Потому что есть много фильмов, которыми я горжусь. И вот совсем недавно я закончил сниматься вместе с Робертом Де Ниро и Клайвом Оуэном в “Элите киллеров”, и это точно огромный шаг в направлении к лучшим проектам. Поверьте, никто не захочет выставить себя дураком перед Де Ниро.

— А как вы понимаете, что за проект стоит взяться?

— В основном инстинктивно. Что касается “Механика”, то причин сомневаться просто не было, ведь Саймон Уэст снял “Воздушную тюрьму”! Вот когда работаешь с дебютантами, тебя все время гложет мысль: “А не зря ли я согласился? Он сам-то знает, что делает?”

— Вы сказали, ваш персонаж отличается от предыдущих. Пришлось вживаться в роль по методу Станиславского?

— Да вы и сами отлично знаете, что я не актер метода. Я помню, после работы с Гаем Ричи, у которого я сыграл свою первую роль, я собирался идти в актерскую школу и просил у него совета. Так вот, он сказал мне: “Между методом и интуицией пролегает четкая граница. И я думаю, что тебе лучше всего следовать за своей интуицией”.

Так что когда я соглашаюсь на роль, это значит, что я нашел в себе возможность сыграть того или иного персонажа. Что касается физических нагрузок, то это легко. Все прочие составляющие — результат репетиций и обсуждений с режиссером.

— Что запомнилось больше всего на съемках?

— Сцена, когда мы с Беном Фостером были подвешены снаружи огромного здания. До сих пор помню, как Бен был напуган. Я знаю, это звучит садистски, но здорово, когда ты делаешь что-то, испытывая при этом реальное волнение. И вознаграждение за такую работу гораздо выше, чем за хорошо сыгранную драматическую сцену. Не аплодисменты, а настоящая эйфория.

— “Механик” — ремейк одноименного фильма с Чарльзом Бронсоном. Вы думали, что ваше кино будут сравниваться с оригиналом 1972 года?

— Я вообще большой фанат Бронсона, я видел все его фильмы, и не по одному разу. А сравнения… всегда будут сравнивать. И это не первый ремейк, который я сделал. “Ограбление по-итальянски”, например. Оригинал — прекрасное классическое кино, о котором все думали, что его невозможно повторить. И чем все закончилось? Вполне достойным ремейком. Большинство людей не видели оригинала и даже не знают о нем. Первый “Механик” был снят почти сорок лет назад, что вы хотите!

— Ваш герой в фильме ремонтирует старый “Ягуар”, а вы любите старые автомобили?

— Ну, я могу часами говорить о старом “Астон Мартине” и других винтажных британских машинах, но у меня нет ни одной, поверьте. На дороге с ними слишком много проблем. На них невозможно положиться, но я готов ходить вокруг старых автомобилей и восхищаться ими.

— Как вы себя чувствуете в роли героя боевиков для нового поколения?

— Думаю, вполне комфортно, меня не смущает такое определение. Я много работаю, и я счастлив, что мои труды вознаграждены.

— А ведь вы многому обязаны Люку Бессону, не так ли? Ведь именно он продюсировал всех трех “Перевозчиков”?

— В моей карьере он ключевая фигура. Он был первым, кто дал мне главную роль. Такое не забывается.

— А как зритель вы предпочитаете боевики?

— Вовсе нет. Я люблю разное кино. Просто иду в кинотеатр и смотрю все подряд. Из недавнего — “Боец” и “Король говорит!”. Замечательные фильмы.

— “Король говорит!” не растрогал вас? На нем плачут даже мужчины...

— Растрогал? Ну, немного. Я плакал, например, на “Голубом Валентине” (малобюджетная мелодрама с Райном Гослингом и Мишель Уильямс в главных ролях — М.Д.). И хотел бы поплакать вдоволь на “Короле”, но, к сожалению, был в большой компании, так что пришлось сдерживаться.