20 ноября выдающемуся русскому актеру исполнилось бы 90 лет.

Большую часть жизни (60 лет из 79) Михаил Александрович провел в Москве, но неизменно говорил: «Я всегда хочу в Тару». Этот городок в 300 км от областного Омска Ульянов считал малой родиной, хотя родился в селе Бергамак. Именно в сибирской Таре, в родительском доме артиста, был открыт музей, часть улицы, на которой он жил, названа в его честь. А рядом с Северным драмтеатром на народные средства воздвигнут памятник.

Здесь в тридцатые годы прошлого века завязалась дружба четвероклассников школы № 2 Миши Ульянова и Майка Хворова, которая продолжалась до последних дней Михаила Александровича. Только его знала вся страна. А Майка Ивановича — узкий круг коллег: несколько десятилетий Хворов трудился в системе противоракетной обороны. Даром что стал доктором технических наук и лауреатом Ленинской премии.

Отличником не был, но пошалить любил

— Миша пришел в нашу школу, когда его отца Александра Андреевича перевели на работу в Тару, и поначалу ничем особо среди сверстников не выделялся, — рассказывал мне Майк Иванович, с которым мы встретились в его небольшой по нынешним временам квартире в старом доме без лифта. — Тогда ведь почти вся страна жила одинаково. Отличником он не был, а вот пошалить любил. Видите на фото, как Миша пижонит, с ножом и вилкой изображает, что «режет» щенка? Парнем он был крепким. Мы с ним и в Иртыше купались, и на лодке плавали, и в походы ходили. Где-то даже фотография была: я, Мишка и еще один наш друг лежим полуголые на берегу.

Позже Хворов серьезно занялся альпинизмом. А Ульянов увлекся театром. Этому увлечению, ставшему делом всей жизни, а точнее — самой жизнью, Михаил Александрович был обязан учительнице литературы, которая давала ребятам читать запрещенные книги, инсценировала пьесы. Играл в школьном театре и будущий народный артист Ульянов.

— Помню, однажды и я с ним вышел на сцену. Он был отцом Варлаамом в «Борисе Годунове», а я — отцом Мисаилом. Когда появились приставы, я от страха спрятался под столом. И вдруг зрители стали хлопать мне, а не Мише. Так что и у меня был успех на сцене…

Во время войны рядом со школой разместили эвакуированных артистов: Михаил играл с ними в спектаклях. И тут же стал в глазах местных девчонок героем. Они бегали за ним, влюблялись...

— В старших классах девочки сильно изменились. На каждой перемене стали танцевать, пытались привлечь к себе наше внимание. Кто-то даже сфотографировал Мишу, как он, довольный, стоит с красавицами. Впечатление он умел произвести. Но держался пристойно.

В 1944 году Миша и Майк заканчивали 9 класс, когда их призвали на сборы. «Кто хочет учиться — шаг вперед», — велели мальчишкам. Друзья этот шаг сделали. И уже летом на пароходе отправились в Омск. Майк пошел в политех. Миша — в театральную студию.

Земля задрожала под его ногами

— К сожалению, я опоздал на экзамены. Пришлось вернуться в Тару и оканчивать 10 классов. Зато единственный в городе заработал золотую медаль. Через год Миша поехал в Москву, в училище при театре Вахтангова. Уговорил меня. И я как медалист без проблем поступил в МГУ.

В столице Ульянов сначала жил с коллегой в комнатке при театре, Хворов — в общежитии. Красивый, обаятельный Михаил любил девчонок. Но не забывал и про друга детства Майка. Они общались, как прежде, были близки. И как-то даже в одно время сломали левую ногу.

— Я «красовался» перед Юлькой, которую любил: показывал стойку на брусьях, соскок. И радовался, что она ходила потом ко мне в больницу. А Миша выпивши ехал домой и спрыгнул с трамвая на ходу...

Спустя годы Ульянов не раз возвращался на малую родину. И Тара всегда встречала его с почестями: народным артистом СССР Михаил Александрович стал в 1969 году, уже будучи лауреатом Ленинской премии. Потом у него будет и Государственная премия. И звание Героя соцтруда...

— Помню, в восьмидесятые годы мы почти в одно время приехали в Тару. Но так и не увиделись. Земля задрожала под ногами Ульянова, когда его встречали в аэропорту, писали местные газеты. А я приплыл на лодке из Омска, сошел на берег и удивился: никого нет, земля не дрожит... В  тот приезд Мишенька, наверное, сильно замотался и не успел навестить наших учительниц. Обиженные старушки потом выговаривали мне: «Миша-то к нам не зашел...»

Отношение Ульянова к Хворову не могли изменить ни звания, ни бешеная слава. Они встречались, бывали друг у друга в гостях. Майк Иванович приходил в театр Вахтангова, где служил Михаил Александрович, приводил к «дяде Мишке» дочек.

Отцом был сумасшедшим

— Однажды звоню ему: «Слушай, Надька моя совсем с ума сошла: в вагоновожатые решила податься. Надо прочистить ей мозги. Поможешь?» Потом Миша наставлял на путь истинный Анастасию. Позже — старшую внучку Аню. И, представьте себе, на каждую отводил специально время, разговаривал с глазу на глаз в кабинете. Папа-то для них — просто папа: подумаешь, физик, доктор наук, лауреат Ленинской премии! То ли дело великий актер Ульянов! Вот кто авторитет! Он ведь и сам отцом был сумасшедшим. Друзья-врачи, лечившие его дочь Лену, только руками разводили: Михал Саныч всегда сам привозил ее в больницу. Так всю жизнь и заботился, как о маленькой. В последнее время мы уже редко встречались: он плохо себя чувствовал. Помню, навещаю его в ЦКБ. А он даже пообщаться толком не может, телефон из рук не выпускает: «Доченька, ну как ты? Добралась? Тебя встретили?..»

Народный артист помогал многим. Коллегам, незнакомым людям. Что уж говорить о друге Майке, который, впрочем, никогда не обременял Ульянова серьезными просьбами.

— Миша не забывал меня. И я до конца жизни не забуду, как он приехал на похороны нашей дочки Кати, в шесть лет умершей от рака, а потом посадил мою жену Дину в машину и часа три катал по городу, показывая любопытнейшие, но не исхоженные туристами места. Хотел утешить. Как мог... Спустя несколько лет мы стали опекать девочку из детдома в Архангельской области, над которым Диана Георгиевна взяла шефство. Ульянов знал, что на каникулы она привозит ребят в Москву, и всегда оставлял для них билеты в театр Вахтангова: достаточно было один раз позвонить. Ничего не забывал. Все делал четко, сам контролировал. Такой у меня был друг...