Кое-что об Иване Шувалове, основавшем Московский университет

В МГУ ему установлен памятник, в Москве есть улица Шувалова. Его заслуги перед Отечеством бесспорны, Шувалова по праву считают одним из замечательнейших персонажей своей эпохи. Хотя однозначно ответить на простой вопрос – кем всё-таки конкретно был Иван Иванович – непросто.

Не граф!

Фаворит императрицы Елизаветы Петровны, сооснователь Московского университета, друг Ломоносова и Дидро, создатель Академии художеств, покровитель талантов и меценат, Иван Иванович Шувалов прожил жизнь, внешне лёгкую и блистательную, как царский выезд. Но удивительное дело – если вглядеться в ту или иную область общественной жизни России второй половины XVIII века, практически везде видны следы деятельности этого человека. Дипломатия, общественные институты, образование, наука, искусства, медицина, литература, мода, наконец! Где-то Шувалов шёл первым, где-то явил уникальную «мудрость дилетанта», открывавшего дорогу профессионалам. Возможно, это и было смыслом и счастьем его жизни. Ради того чтобы «новым в бытии животвориться духом» (посвящённые Шувалову слова Ломоносова из тех самых хрестоматийных стихов, которые мы вспоминаем в нашей справке), он отказался от фантастического с традиционной точки зрения шанса. Умирая, Елизавета предложила своему любимцу регентство при малолетнем императоре Павле. На подкуп сановников подарила миллион рублей – немыслимые деньги! Но не захотел Иван Иванович быть регентом. И просто отошёл от дел. А миллион передал преемнику Елизаветы на троне Петру III.

Он вообще отличался удивительным для того времени (только ли для того!) бескорыстием. Сегодня Ивана Шувалова, например, регулярно называют графом. Но Шуваловы-графы – это его родственники, Пётр и Александр, государственные деятели, столпы елизаветинской России.
А Иван, которому две (!) русские императрицы предлагали графский титул, оба раза категорически отказался: «Мои заслуги столь мизерны, что не должны (…) вознаграждены быть титулованьем…»

Он говорил, что всегда получал удовольствие от всего, что делал. По этой логике – действительно, за что ж «титуловать»?

«Сурьёзник»

Казалось, ничто не предвещало Ивану Шувалову роли фаворита капризной и любвеобильной императрицы Елизаветы Петровны. И ростом до семнадцати лет был мал и по характеру «сурьёзник» – вечно с книжками. Ни потанцевать, ни с фрейлинами «помахаться», ни поохотиться. Но к восемнадцати годам неожиданно вырос в высокого, статного красавца. Таким на свадьбе его сестры с князем Голицыным увидела Ванечку Елизавета Петровна. Увидела – и по-женски разглядела.

Встреча наедине, конечно же, была не случайной: её подстроили Пётр и Александр Шуваловы. Оба делали стремительную карьеру (один станет фактическим главой русского правительства, второй – начальником Канцелярии тайных розыскных дел). Рассчитали: если и с альковной стороны будет Шувалов – тут уж наш клан точно возьмёт верх над конкурировавшим кланом Разумовских. Что ж – верх взяли. Но всё оказалось сложнее – с роднёй и с императрицей. Родне поперёк новый фаворит, конечно, не шёл – однако поставил себя так, что в грязи не замарался. А государыня…

Любил ли он Елизавету? Или это была лишь привязанность неокрепшего молодого сердца к умной, цепкой, довлеющей зрелости? Я убеждена, что любил. И искренне желал её как женщину. Да, ему было двадцать, ей сорок. Но и при таком возрастном соотношении, случается, возникают страстные взаимные привязанности, особенно если обе личности неординарны.

Любила ли его Елизавета? Не просто любила – она ему верила.

Дела державные

Елизавета была ленива к государственным делам. Однако – парадокс! – как раз это стимулировало яростную борьбу Ивана Ивановича с собственной натурой, склонной к созерцательности и уединению. Шувалов, например, составил проект общественно-политических реформ. Предлагал усовершенствовать деятельность Сената, упорядочить бюрократический аппарат, определить, наконец, юридический статус купечества и крестьянства. Его свод «фундаментальных законов» практически, на деле, ограничивал самодержавие. Он закладывал банки и развивал торговый флот, начал строительство в России сиротских домов и выпускал литературный журнал – всего не перечесть. В делах международных союзником считал Францию: у нас с этой страной нет оснований для геополитической конкуренции, между тем именно оттуда идёт свет идей Просвещения (а Шувалова не зря называют идеологом Просвещения в России). Так что последующее «офранцуживание» русского двора и общества в целом – тоже во многом с подачи Ивана Ивановича.

Татьянин день

Но, конечно, главное деяние Шувалова – Московский университет, основанный им совместно с Ломоносовым. Соответствующий указ императрица подписала в день именин матери Шувалова, Татьяны Семёновны, и Татьянин день с тех пор – праздник и МГУ, и всего российского студенчества. Но чего стоила Шувалову борьба за университет – один Ломоносов знал! Шувалов затевал разговор с государыней при любом поводе, объяснял, доказывал… «Опять Ванечка в уши дул, клянчил свой университет», – жаловалась Елизавета. Чего упиралась – понятно: денег не было в казне. А когда дала «добро», то выделенная сумма оказалась смехотворно мала, и Шувалов «докладывал» свои, о чём даже Ломоносов поначалу не ведал. А императрица долго ещё не желала вычёркивать богословский факультет, вместо которого «отцы-основатели» планировали медицинский. Однако Шувалов настоял – «на врачей» в университете тоже стали учить. Дал он денег и на университетскую типографию, основал газету «Московские ведомости»…

Через два года пришёл черёд Академии художеств. С ней вышло полегче: Елизавета уже прихварывала, реже выходила из покоев, и Шувалову проще было «дуть в уши». Первыми воспитанниками Академии стали 16 студентов университета и 22 мальчика из солдатских семей. Отбирал сам Шувалов – и без него не знала бы Россия ни Фёдора Рокотова, ни Федота Шубина…

«Прочь от смут»

Смерть Елизаветы едва его не сломала. Близкий друг Чернышёв писал, что Шувалов тогда ходил «как помешанный». Спасла дочь.

В ранней молодости, до того поворотного дня, когда императрица «положила глаз» на красавца камер-пажа, Иван был помолвлен с Машей Нарышкиной, сестрой друга детства. Нарышкину Елизавета срочно выдала замуж. Однако Мария и Иван успели, как раньше говорили, «сладиться», и Маша родила дочь Лизу. А вскоре умерла от скоротечной чахотки. Иван Иванович малышку воспитывал сам. Из-за неё и уехал из России после смерти своей государыни. Как писала Екатерина II графине Бьелке, Шувалов стремился увезти подросшую девочку «прочь от наших смут». От «смут» увёз, от опасностей защитил (вскоре выдал замуж на английского лорда), не уберёг лишь от сплетен. Широко известна история «княжны Таракановой», авантюристки, выдававшей себя за дочь Елизаветы и заявлявшей претензии на русский трон. Кем она была на самом деле – спорят до сих пор. Но по одной из ходивших тогда версий – ребёнком Елизаветы и Шувалова. Слух мог пойти от иностранных дипломатов, знавших, что в доме Шувалова росла маленькая девочка, но о подлинной её матери не слыхавших.

Часто пишут, что с приходом Екатерины Шувалов попал в опалу. Поначалу, возможно, у новой «хозяйки земли Русской» и были какие-то опасения на его счёт: очень уж сильная фигура. Но Шувалов, как сказано, сам вышел из игры (и вовремя), а потом, когда вернулся… Факт, говорящий за себя: во время знаменитого путешествия Екатерины по России именно Иван Иванович был её спутником в карете. Столько дней вдвоём, в замкнутом пространстве, глаза в глаза – о чём беседовали они?

«…которые Стекло чтут ниже Минералов». Забавно, но имя Ивана Шувалова большинство читателей помнит, видимо, именно по этим «научно-популярным» стихам Ломоносова. Они приводились в советских школьных учебниках химии. Хотя на уроках химии не уточнялось, кто был адресатом ломоносовских строк.

Иван Иванович Шувалов (1727–1797) – русский государственный деятель. Фаворит императрицы Елизаветы Петровны. Генерал-адъютант, обер-камергер двора. Первый куратор Московского университета (1755) и Академии художеств (с 1757 по 1763-й – её президент).

С воцарением Екатерины II отошёл от дел, в 1763-м уехал за границу. В Россию вернулся в 1777 г., жил внешне частной жизнью…

Письмо о сбережении народа

Скромный объём газетной статьи вынуждает опустить многие эпизоды этой удивительной жизни. А как хотелось бы рассказать, например, о тайных дипломатических поручениях, которые Екатерина давала Шувалову в бытность его за границей! Или о его отношениях с французской королевой Марией Антуанеттой и приглашении в парижскую «Сиреневую лигу» – узкий круг тех, кто вершил тогда политику Франции (иностранцев туда не принимали по определению, но для Шувалова сделали исключение). О благородном меценатстве по возвращении домой, о том, как защищал опального Княжнина, как помогал гениальному архитектору Баженову, как передал Эрмитажу свою бесценную коллекцию произведений искусства… Как пытался при дворе Екатерины заменить дуэли подобием спортивной борьбы…Впрочем, разговор про Ивана Ивановича может быть бесконечен.

Но вот что хотелось бы отметить особо. Памятник человеческому и духовному содружеству Шувалова и Ломоносова – не только Московский университет. Есть знаменитое ломоносовское «Рассуждение о размножении и сохранении российского народа» – своего рода наказ великого учёного всем властителям России («АН» подробно рассказывали о нём – см. №26, от 2.11.2006). Этот документ и ныне вспоминают лидеры страны. Но напомним: писалось «Рассуждение» именно как письмо другу – Ивану Шувалову.

12 ноября – 285 лет со дня его рождения. 26 ноября – 215 лет со дня смерти. Достаточно поводов, чтобы вспомнить этого человека?