Принято думать, что во всех препятствиях, стоящих на пути к регистрации Русской культурной автономии в Эстонии, виноват несовершенный закон. Однако, когда копнешь глубже, выясняется, что если бы участники спора руководствовались только законом, никаких проблем вообще не возникло бы.

На самом деле сыр-бор разгорелся из-за вопроса, имеют ли лидер Русской партии Станислав Черепанов и созданное им некоммерческое объединение моральное право присвоить гордое имя русской культурной автономии. Конфликт осложняется тем, что противники автономии из числа самих русских зачастую имеют весьма смутное представление о том, что же это за явление такое – автономия. Незнание порождает страх, что это – некое «русское гетто», что Черепанов приберет к рукам все причитающиеся русским деньги, ничего не оставив другим организациям, что автономии отдадут на откуп все русские школы, а она их загубит, как загубили «русские политики» многое другое. Многим претит и то, что закон дает право членства в автономии только представителям русской национальности.

Создатели MTÜ Vene Kultuuriautonoomia до сих пор тоже предпринимали недостаточно усилий, чтобы разъяснить свою позицию потенциальным партнерам, а порой и сами напускали туману. Например, Станислав Черепанов неоднократно высказывался, что автономия поможет решить и политические проблемы неэстонцев, хотя закон не дает культурному самоуправлению права заниматься политикой. В беседе с «ДД» Черепанов пояснил: на самом деле он имел в виду, что, сплотившись в рамках автономии, люди самоорганизуются и, возможно, решат создать или поддержать какую-нибудь партию.

Кто виноват?
Тем не менее закон объединению Черепанова скорее благоприятствует. Это подтверждает и тот факт, что до сих пор на его сторону становились и канцлер юстиции, и суд, который 19 мая обязал Министерство культуры в течение 30 дней рассмотреть ходатайство о регистрации русской культурной автономии. У министерства вызывают сомнение два факта: во-первых, ходатайствовать об автономии могут только культурные объединения и их союзы, а никаких сведений о своей культурной деятельности MTÜ Vene Kultuuriautonoomia не предоставило. А во-вторых, Черепанова пока не поддержала ни одна другая русская культурная организация, зато негативных отзывов о нем было достаточно.
У государства есть в том числе и чисто практические основания желать, чтобы автономия объединяла как можно больше организаций. Как пояснил «ДД» заместитель заведующего отделом внешних сношений Министерства культуры Мадис Ярв, деньги из госбюджета проще было бы выделять централизованно.
Однако закон не дает определения культурному объединению, поэтому формально Черепанову не нужно отчитываться о своей деятельности. Достаточно того, что государство зарегистрировало его МTÜ. Кроме того, министерство не имеет полномочий толковать непроработанные места закона. Этим занимается Государственный суд, до которого дело о русской культурной автономии, вполне возможно, еще дойдет. А пока по общепринятой правовой практике любые сомнения должны толковаться в пользу Черепанова.

Русская разобщина
Теперь о том, принесет ли автономия пользу самим русским или еще больше расколет их и окончательно подорвет авторитет и жизнеспособность местной русской культуры. Если отталкиваться только от буквы закона, то опять же никакой проблемы нет и здесь.

Культурная автономия – это не гетто, где, приватизированная узким кругом лиц, должна отныне обретаться вся русская культура. Это – только еще одна общественная организация, предлагающая русским возможности для самореализации на средства из госбюджета. Если кому-то проще развивать русскую культуру без такого посредника – пожалуйста. Но странно точить зуб на Черепанова и его MTÜ за то, что раньше автономия была никому не нужна, а им вдруг понадобилась.

Более того, Закон о культурной автономии, несмотря на всю его кургузость, предусматривает четкий механизм коррекции состава культурного совета автономии, а также ликвидации культурного самоуправления. Если в течение пяти лет количество лиц, включенных в национальные списки, не дотянет до отметки в 3000 человек, если на двух выборах подряд не удастся составить избирательных списков или если в выборах примет участие менее половины избирателей, культурная автономия прекратит свою деятельность. Она может также самораспуститься.
Так что все просто: если большинство местных русских хочет видеть культурную автономию, но с другими лицами во главе – пусть присоединяются и переизбирают. Если большинству не нужна никакая автономия – значит, она умрет естественной смертью. Демократия, как известно, отвратительная форма правления, но лучшей пока не придумано.

Что делать?
Согласно закону, культурная автономия занимается учреждением стипендий и фондов, организацией работы частных учебных заведений с углубленным изучением национального языка или культуры, созданием культурных организаций и организацией культурных мероприятий, а также контролирует выделяемые на это средства.
Член Русской партии Эстонии и один из активных сторонников автономии Геннадий Афанасьев видит в качестве двух главных источников финансирования бюджеты Эстонии и России. В частности, он возлагает надежды на готовящийся в Москве новый Закон о соотечественниках, где культурная автономия (несмотря на то, что, по сведениям Афанасьева, нигде в мире русских культурных автономий пока не существует) упоминается наравне с организациями соотечественников.
Российское посольство, правда, сообщило «ДД», что с появлением русской культурной автономии принципы сотрудничества России с русскими в Эстонии не изменятся, поскольку к идее автономии российская сторона относится с сомнением, а новый закон – вопрос настолько темный, что его рано принимать в расчет.

Умножать и делить
О том, на основании чего будет определяться сумма денежной помощи и по какому принципу ее делить, создатели автономии пока имеют очень туманное представление, поскольку в законе эта схема четко не прописана. По словам Афанасьева, это вопрос переговоров с государством.
Ситуацию «ДД» немного прояснила председатель культурного совета шведов-поморов Уйле Кярк-Ремес, рассказавшая, что их зарегистрированной чуть больше года назад автономии средства из госбюджета Эстонии выделяются на основании ходатайства, в котором описываются все проекты и виды деятельности, запланированные на следующий год. Материальной поддержки от Швеции поморская автономия не получает, но зато создание самоуправления помогло укрепить связи со шведскими эстонцами и комплексно планировать работу местных культурных и образовательных организаций.
Кярк-Ремес признала, что автономия часто сталкивается с юридическими сложностями, поскольку руководствоваться приходится законом, не работавшим на протяжении многих лет, но отношение к ней эстонских властей всегда было исключительно доброжелательным.

Что делать?
Еще ходят упорные слухи о том, что русской культурной автономии противится КаПо, видящая в ней угрозу государственной стабильности. Однако комиссар Полиции безопасности Андрес Кахар сказал «ДД»: «Вопросы культурной автономии в Эстонии регулируются Законом о культурной автономии национальных меньшинств. И если ходатайство об автономии соответствует требованиям названного закона, то Полиция безопасности не видит во всем этом проблемы».
В общем, с какой стороны ни глянь, для всех было бы проще автономию зарегистрировать, чем раздувать вселенскую склоку и давать очередной повод рассуждать о том, как в Эстонии притесняют русских. Пусть сама жизнь определит, кто прав.

Справка «ДД»:
Культурная автономия, в отличие от территориальной, не имеет географических границ, кроме государственных. Это не регион, а общественная организация. Право на культурную автономию в Эстонии имеют русские, немцы, евреи и шведы, а также другие народы, в рядах которых численность граждан Эстонии превышает три тысячи. Ходатайствовать о праве культурного самоуправления могут культурные объединения на основании составляемых ими национальных списков. При включении в список нужно, помимо прочего, указать свою национальность, родной язык и вероисповедание. Из списка можно выйти в любой момент. В деятельности автономии могут принимать участие и те, кто не является гражданами Эстонии.
Деятельностью культурной автономии руководит культурный совет, численностью от 20 до 60 человек. На основании национальных списков, с добровольного согласия людей составляются избирательные списки. Для проведения выборов нужно, чтобы в избирательные списки попало не меньше половины состава национальных списков. Чтобы выборы были признаны состоявшимися, необходимо, чтобы в них приняла участие хотя бы половина избирателей. Совет переизбирается каждые три года.
Культурная автономия не ограничивает деятельности других национальных культурных организаций, не имеющих к ней отношения.

Фото: AGF
Закон позволяет культурной автономии заниматься культурой, но не политикой.

Обсуждение закрыто