Министр культуры Эстонии Лайне Янес и министр культуры Российской Федерации Александр Авдеев подписали в Таллинне Программу сотрудничества в области культуры на 2009-2011 годы. Событие, прямо скажем, историческое. Хотя бы потому, что это единственный договор между двумя странами, подписанный на государственном уровне. О роли культуры в нашей жизни, которую, к великому сожалению, далеко не все оценивают по достоинству, с министром культуры Лайне ЯНЕС беседует Элла АГРАНОВСКАЯ.

— Госпожа министр, мне показалось (должна заметить, не только мне), что многие в нашей стране довольно прохладно, если не сказать пренебрежительно, отнеслись к этому событию. Это весьма странно, поскольку культура – очень мощный рычаг воздействия на наше самоощущение, на наши, скажем так, проявления, причем как на глобальном, так и на личностном уровне.

— Уверяю вас, это понимают только люди, работающие в этой сфере, люди интеллигентные, культурные во всех отношениях, те, кому это понятие прививается с первых дней жизни. Согласитесь, очень существенную роль играет среда, в которой человек вырос и живет. Семьи-то очень разные: у кого-то есть традиция читать книги, ходить на концерты и в театры, а у других такой традиции нет — откуда ребенок получит это жизненно важное знание? Люди ведь очень по-разному понимают роль культуры. Некоторым вообще кажется, что коль эта сфера не приносит никакой прибыли, она нам и не нужна. И людям, которые только деньги считают, очень трудно объяснить, что означает культура для государства. Мое же глубокое убеждение заключается в том, что своя культура и есть свое государство, поскольку о стране судят не по бюджету, а по тому, что составляет его своеобразие.

— Культурное сотрудничество Эстонии и России, по счастью, оказалось процессом непрерывным в отношениях между двумя странами. Появились ли в нынешней Программе какие-то новые направления?

— Если говорить о рамке, то она по-прежнему охватывает все области культуры: театр, музыка и так далее. Сильная сторона Программы – это не только новые, но и сохранение и развитие ставших уже традиционными многолетних проектов. Но что-то и добавилось, например, в связи с тем, что 2009 год объявлен Годом музеев, мы существенно расширили пункт, в котором оговариваются формы сотрудничества между музеями России и Эстонии. Кроме этого, договорились оказывать содействие изучению и представлению культуры староверов, развитию контактов между старообрядцами Эстонии и России. Всего здесь не перечислить, так как Программа очень обширна.

Также мы знаем, что российские и эстонские телеканалы очень заинтересованы в более тесном сотрудничестве: ЭТВ2 хотел бы транслировать телепередачи канала «Культура», а по заказу телеканала «Культура», в свою очередь, в прошлом году в Эстонии были отсняты 4 сюжета об эстонской культуре. К сожалению, в Программу не удалось включить пункт, касающийся телеканалов, так как массовые коммуникации не входят в ведение Министерства культуры России. Но господин Авдеев обещал информировать своего российского коллегу о желании телеканалов, так что это тема для будущих новых форм сотрудничества между нашими государствами…

— Вы довольны тем, что подписание этого договора выпало на вашу долю?

— Безусловно! Конечно, мне все равно пришлось бы этим заниматься, поскольку подошло время. Но ведь сама процедура подписания может происходить по-разному: можно отправить документ по почте, а можно это сделать лично. В прошлом году я посетила Российскую Федерацию, так что в этом смысле, наверное, наступил черед моего российского коллеги Александра Авдеева. Но, понимая, что у него была возможность уклониться и найти другие варианты, я очень ценю то, что министр посчитал возможным откликнуться на мое приглашение и приехать в нашу страну. Тем более, на такое короткое время. Ведь из-за метеоусловий ему пришлось ожидать вылета из Москвы 5 часов, и в Таллинне он пробыл всего полтора часа. Такое отношение очень важно для межгосударственных контактов.

Всегда лучше общаться, чем не общаться

— У вас с российским коллегой сложились исключительно официальные отношения? Или это не совсем корректный вопрос?

— Почему некорректный? Мы все люди. С одним человеком у тебя есть контакт, с другим – вроде все, как положено, но не более того. И ты всегда чувствуешь, кто к тебе теплее относится, а кто – холоднее. Но как министр я не могу и не хочу делить людей, которые приходят в этот кабинет официально, по принципу «нравится – не нравится». Например, здесь часто бывают послы, получившие назначение в нашу страну. Уверяю вас, они очень разные люди, но я со всеми нахожу контакт. Я не ухожу от вопроса: с г-ном Авдеевым у нас сложился очень хороший человеческий контакт, и мне лично показалось, что на схожем интеллектуальном уровне.

— Как член правительства вы считаете, наши отношения с Россией по-прежнему «заморожены», или все же двигаются в какую-то сторону?

— Мне кажется, двигаются. По-моему, министр иностранных дел довольно активно общается со своим российским коллегой, о чем свидетельствует недавний приезд в Эстонию заместителя главы внешнеполитического ведомства России. Словом, отрицательной тенденции не наблюдается.

— А положительная? Конечно, я не специалист в области международных отношений, но у меня есть некоторые основания полагать, что охлаждение между нашими странами было во многом искусственное.

— Я не могу отвечать за всех, но моя личная точка зрения: всегда легче – и лучше! – общаться, чем не общаться. С этой позиции и строю свою работу. Это мой стиль.

— А в вашей жизни есть люди, с которыми вы не здороваетесь?

— Нет. К нам же все возвращается бумерангом. Если я кого-то ненавижу и, например, желаю ему чего-то плохого, то это плохое непременно ко мне вернется. А если у меня с кем-то конфликт или какие-то проблемы в отношениях, но при этом я желаю ему хорошего, то бумерангом ко мне придет только хорошее, а плохое останется где-то в другом месте.

— Верите в это?

— Абсолютно. И мне самой легче жить, если желаю людям хорошего.

Ничто так не объединяет людей, как культура и спорт

— В бывшем Советском Союзе у каждой республики было нечто, составлявшее ее особенное отличие. Вот Эстония считалась страной особой культуры. На ваш взгляд, мы сохранили это непреложное достоинство?

— К счастью, сохранили. Но в разные исторические периоды в фокусе оказываются разные сферы нашей жизни. И сегодня не секрет, что в советские времена культура объединяла людей, стремившихся ее сохранить, людей, которые радели за то, чтобы эстонскую культуру не растащили в разные стороны и не вытоптали. Меж тем в начале 90-х годов стоял вопрос: нужны ли нам Певческие праздники? Дескать, они никого не интересуют, поскольку уже не с кем бороться. Я работала тогда в совете Эстонского хорового общества и помню дискуссию, в ходе которой предлагались псевдоидеи трансформировать Певческие праздники, даже внедрить в них поп-музыку, иначе молодые не будут в этих праздниках участвовать, и так далее. Сегодня даже странно об этом вспоминать: молодежный Певческий праздник 2007 года прошел с триумфом. Сейчас на Певческий праздник зарегистрировано более 51 тысячи певцов и танцоров, тогда как Певческое поле может вместить 35 тысяч. То есть у нас будет просто-таки драматический конкурс, когда 16-17 тысячам певцов и танцоров придется сказать: вы не пойдете на праздник. Вот, пожалуйста — новый подъем!

— Что же, на ваш взгляд, мотивирует этих людей, так стремящихся выйти на Певческое поле?

— Возможно, опасения, что в Евросоюзе наша культура может не сохраниться. Большие государства не должны об этом волноваться, а маленькие, я думаю, должны. А Певческие праздники – то, что в течение 140 лет держит нашу культуру. И, обратите внимание, русские коллективы с удовольствием учат эстонские песни! Когда в прошлом году хор малышей из Нарвы исполнял на эстонском языке песню про Буратино, у меня от волнения даже горло перехватило: как прекрасно они пели! Что может быть лучше, чем эти мосты — изучение культуры друг друга?

С другой стороны, возможно, людей объединяет кризисная ситуация: нам сейчас трудно, а в хоре мы собираемся вместе, вместе поем, и у нас поднимается настроение. В этом смысле культура дает людям силы и положительные эмоции. А может быть, люди стремятся показать свое единство правительству: смотрите, тут собрались десятки тысяч человек, которые очень ценят свою культуру, они хотят выйти на эту сцену – и петь! Ничто так не объединяет людей, как культура и спорт. И когда на пьедестале стоят наши спортсмены, и поднимается флаг, и играют гимн — все же плачут от радости. А когда победители возвращаются домой, их носят на руках. Или Евровидение! Когда Эстония попала на пьедестал, то, невзирая на то, нравится кому-то этот конкурс или нет, все ликовали! Потому что благодаря этой победе миллионы людей узнали и запомнили нашу страну. Неужели кто-то думает, что человек, приехавший к нам из Америки, первым делом спросит, какой у нас оборот бюджета и сколько троллейбусов разъезжает по улицам? Это интересует только тех, кто приезжает на официальные встречи. А нормальный человек посмотрит, какая у нас архитектура, поинтересуется музеями и концертами. И, несмотря на то, что кто-то там говорит, мол, все политики такие-то и такие-то, несмотря на все глупости, которые я должна выслушивать в свой адрес, моя миссия – знакомить с нашей культурой, развивать нашу культуру. И я это буду делать, пока не кончится мое время. Я говорю не о политике, а о своей жизни. Я это всегда делала, на любом посту, и буду делать всю жизнь. Кому-то, может, не нравится, кому-то хотелось бы, чтобы я делала по-другому. Но ведь каждый делает так, как может. А чтобы дело продолжалось, надо ценить работу своих предшественников, а не, изобразив из себя «новую метлу», все начинать сначала.

Недовольство есть то, что нас двигает вперед

— Наверное, тех, кто доволен вашей работой, все же больше?

— Отнюдь! Когда мы поднимали бюджет на культуру на 500 миллионов, вы думаете, кто-то был доволен? Кто-то сказал: «Ой, спасибо!»? Никогда! Все говорили: «Всего на 500 миллионов больше? Почему так мало?». А сегодня было бы великолепно, если бы его хотя бы не сокращали.

— На сколько его сократили?

— На 337 миллионов крон. И все, конечно, кричат: почему так много сняли? Я хочу хотя бы однажды увидеть одного-единственного человека, который будет доволен тем, что есть. С другой стороны, недовольство и есть то, что нас продвигает.

— Но все-таки лучше, если бы недовольны были не нами.

— Кто-то все равно должен быть. Я хотя бы знаю: если сегодня я здесь, то сделаю все для того, чтобы сберечь фундаментальные вещи. И вообще, думаю, что благодаря кризису все возможности анализируешь гораздо глубже и тщательнее.

— А сокращение бюджета не помешает реализовать Программу культурного сотрудничества?

— Все-таки сегодня ситуация не такая, что мы должны свернуть буквально все. В принципе, у нас сейчас бюджет 98 миллиардов, а необходимо 90. Но и 90 – это тоже больше, чем, например, 68 миллиардов, которые были два года назад. Однако и тогда жизнь шла своим чередом, что-то же делалось, и довольно активно. Вспомните, например, 2006 год. Как мы тогда жили? Тосковали и унывали, что ли?

 

 

Обсуждение закрыто