Таллинский клуб ветеранов флота провел конференцию, посвященную 75-летию «Таллинского перехода».

Модератор встречи, заместитель председателя этого клуба, капитан II ранга Александр Караулов рассказал, что наряду с участниками перехода, потомками погибших, а также живущими в Эстонии ветеранами ВМФ СССР и работниками таллинского Морского музея приехали и гости из Санкт-Петербурга и Москвы.

Петербуржцев представляла РОО «Память Таллинского прорыва» во главе с Марией Сергеевной Инге-Вечтомовой — внучкой латышского поэта Юрия Инге, погибшего во время перехода. Гости подарили конференции тираж репринтного издания ежедневной краснофлотской газеты Краснознаменного Балтийского флота «Красный Балтийский флот» (№207 (6000), за понедельник 25 августа 1941 года).

К памятной дате при содействии дипломатических представительств РФ в Латвии и Эстонии был напечатан посвященный 75-летию Таллинского перехода специальный выпуск издаваемого в Риге журнала Балтийского военно-исторического журнала BALTFORT. В нем вступительные слова российских послов в Эстонии и Латвии — соответственно Александра Петрова и Александра Вешнякова. Посольство России в Эстонии, таллинский Клуб ветеранов флота и Фонд памяти Бориса Чаплыгина только что открыли в интернете сайт perehod. eu, где будут публиковать исследования и воспоминания о Таллинском переходе.

Его сегодня все чаще называют «прорывом», что, наверное, точнее характеризует перемещение кораблей Балтфлота из Таллина в Кронштадт во главе с флагманом — крейсером «Киров», на котором были штаб и командующий Балтийским флотом контр-адмирал В. Ф. Трибуц. На полпути огромная флотилия боевых кораблей и катеров Балтфлота (153), а также транспортов и вспомогательных судов (75) с ранеными красноармейцами и краснофлотцами, спасавшимися от нацистов мирными жителями и представителями советской власти. По разным источникам, погибло около 65 кораблей, подводных лодок и катеров, но в основном транспортов и вспомогательных судов. Но можно сказать и по-другому: в Кронштадт добралось ядро флота — 163 корабля и судна, в том числе крейсер «Киров».

В окруженном немцами Таллине утром 28 августа все плавсредства приняли на борт около 41 993 человек — военных и гражданского населения (14 тысяч). В Кронштадт прибыли 26 881 человек. Общие потери в ходе прорыва у мыса Юминда составили, по разным оценкам, от 15 111 (из них 4400 гражданских лиц, в основном женщины и дети) до 18 тысяч людей и больше. На утонувшем пароходе «Вирония» погибло правительство вошедшей за год до этого в состав СССР Эстонской ССР.

В советские времена эта грандиозная трагедия, в которой пострадало много мирных жителей, считалась исключительно постыдным поражением в начале Великой Отечественной войны, а потому многие десятилетия об этом страшном, но героическом переходе публично почти не вспоминали и официально не писали.

Сегодня об этом пишут даже слишком часто, во всяком случае, настораживает воинственность тех, даже отставных, военных моряков, которые рассказывают о таллинском переходе в прокурорском духе, без предъявления убедительных, бесспорных доказательств. Псевдоисторики поражают, прежде всего, многозначительностью и широтой выводов, они будто хотят показать, что, будь они на месте тех, кто принимал решения или не принимал их вообще, все было бы иначе. Достается командованию Северо-Западного фронта во главе с К. Е. Ворошиловым и командующему Балтийским флотом В. Ф. Трибуцу. С одной стороны, все признают вероломность нападения Гитлера на Советский Союз, с другой — обвиняют командиров разных степеней, в том числе боевых кораблей, что они не отрешились от настроений мирной жизни. Но всем известно, что СССР не был еще готов к войне! И это — не оправдание тех, кто совершал ошибки, действовал непрофессионально, это — призыв к реализму и здравомыслию. Даже правильно указывая на промахи и недостатки, дилетанты поражают узколобостью анализа, а то и важностью пешки, радующейся ошибке ферзя. И такой литературы предостаточно. Это мемуарное поветрие — следствие либерализации всего и вся, с чем, хочется надеяться, будет-таки покончено.

Выступивший на конференции контр-адмирал Иван Иванович Меркулов привел достойные имена историков, у которых за каждой цифрой и событием — архивные источники. Это, например, контр-адмирал в отставке Радий Зубков и эстонский профессор военной истории Мати Ыун.

Профессиональную критику без истерики выказал на таллинской конференции капитан второго ранга в отставке Юрий Иванович Зорин. Он привел пример грубого просчета в военной суматохе. Еще летом 1941 года из Таллина (а тут стоял Балтийский флот) был отправлен на восток весь запас морских вех, чем лишили возможности ограждать навигационные и минные опасности при переходе в Кронштадт. (Ве́ха — плавучий знак, указывающий фарватер и предостерегающий об опасности на воде.) Но выступавший сказал, что он констатирует сам доказанный факт, а для того чтобы выяснить, почему это произошло, нужно глубокое исследование. Это — профессионально.

Даже обнаружение фактов преступной халатности — не аргумент для приуменьшения героизма, проявленного 27−28 августа 1941 года моряками Балтфлота и другими участниками перехода.

О деликатности критического отношения к войне, истории и вообще жизни можно судить по такой байке. После войны в компании полковников стали хвастаться тем, у кого в части было больше повторов подвига Александра Матросова. Один из них усмехнулся: «У меня такого не было, я берёг своих солдат». Но, согласитесь, и это еще не основание попрекать его компаньонов.

Критики организации Таллинского перехода зациклены на деталях, когда оправданно, когда надуманно, но забывают простую истину — в конце лета 1941 года главной стратегической задачей была защита Ленинграда. Кстати, с его потерей спасенный флот был бы обречен, так как он не мог существовать без собственной военно-морской базы, которая располагалась в Кронштадте. Так что оборона Таллина (город защищал 10-й стрелковый корпус), кстати, тоже героическая и недооцененная, спасала Ленинград. Его сдача врагу, в свою очередь, усилила бы врага при захвате Москвы. И неслучайно командование требовало от защитников Таллина нанесения сильных контрударов по войскам врага. И потому разрешение на эвакуацию флота было получено только 26 августа, когда немецкая артиллерия уже вела огонь по советским кораблям в Таллинском порту.

И то, что германское командование выполняло директиву Гитлера № 33 о недопущении прорыва морским путем частей Красной армии в Ленинград, безусловно, отвлекало часть сил вермахта, наступавших на город Ленина. Не понять, как можно отрицать тот факт, что большая часть Балтфлота была спасена, и прежде всего крейсер «Киров», мощная артиллерия которого сыграла важную роль в последующей обороне блокадного Ленинграда. Контр-адмирал в отставке Иван Иванович Меркулов напоминает, что уже 6 сентября Ленинград был окружен, через три дня начался вражеский штурм. Так что свой вклад в оборону блокадного Ленинграда внесли и артиллерийская поддержка кораблей в целом спасенного Балтфлота, и доставленные из Таллина 12 тысяч красноармейцев (полноценная дивизия) и 7 тысяч краснофлотцев.

Когда о Таллинском переходе судят по-человечески, без амбиций, дилетантства и всезнайства, то чаще всего отмечают вроде бы несовместимые два понятия, это ужас и героизм.

Ужас происшедшего был столь велик, что даже сегодня спасшиеся военные моряки не могут пересказывать увиденное без слез на глазах. Это — разрывавшие людей на части взрывы, пытавшиеся спастись в воде, покрытой пленкой нефтепродуктов, трупы в кишащем минами море.

Степень героизма поразительным образом соответствовала кошмару происходящего, который описала на портале Baltija.eu журналист Нелли Кузнецова: «Морские уставы, принятые во всех странах мира, на всех флотах, запрещают кораблям, попавшим в такие сложные условия, останавливаться, чтобы спасать тонущих. Ведь опасности погибнуть подвергаются и те, кто спешит на помощь. Жестокое правило, страшное требование…

И все-таки многих в этих сложнейших обстоятельствах, под бомбами и снарядами всё-таки сумели спасти. В операции спасения участвовали корабли и катера охранения, а также специальный отряд, развёрнутый на острове Гогланд. Моряки рисковали собой, снимая людей с горящих кораблей, поднимая тонувших из воды. За два этих страшных дня было спасено, как говорят исследователи, более 13 тысяч человек, только из воды подняли 5 тысяч. Морякам пришлось вылавливать обессиленных людей баграми, вытаскивать собственными силами, не жалея ни себя, ни своих жизней. Об этом трудно рассказывать, это трудно читать и слушать, но надо, чтобы и сегодня люди об этом знали.

На транспорте «Луга», например, было 1200 раненых. Когда он подорвался на мине и стал тонуть, людей с «Луги» сняли моряки другого транспорта — «Скрудды». Но и этот оказался повреждён бомбами. Тогда раненых уже во второй раз перенесли, перетащили на другие корабли. Транспорт «Казахстан», на котором было около пяти тысяч человек, в том числе и множество раненых, немецкие самолёты бомбили непрерывно. Судно превратилось в пылающий костёр. Однако моряки невероятными усилиями погасили пожар и довели искорёженный транспорт до цели…

Как легко выговариваются эти слова «сняли», «перенесли». Но трудно даже представить, что кроется за этими простыми словами. Сколько опаснейшего труда, бесстрашия, упорства, самоотверженности редкостного мужества, самопожертвования, поразительного героизма военных моряков — командиров и матросов, а также обыкновенных гражданских людей, никогда не державших в руках оружие».

Неслучайно один из выступавших на таллинской конференции предложил обратиться к знаменитому кинорежиссеру, сценаристу и продюсеру Карену Георгиевичу Шахназарову с предложением снять кино о том трагическом дне войны. И не зря в эти дни в Таллине вспоминали слова адмирала П. С. Нахимова: «У моряка нет трудного пути или лёгкого пути. Есть один — славный путь».

Участники конференции приняли участие и в возложении венков к монументу на южном берегу Финского залива на полуострове Юминда (60 километров от Таллина в сторону Санкт-Петербурга). Сначала с участием российского посла в ЭР Александром Петровым, днем позже в торжественном поминальном мероприятии, устроенном руководством Сил обороны Эстонии, на которое были приглашены военные атташе посольств России, Финляндии, Германии, Латвии и Литвы (не прибыл только представитель ФРГ). Среди гостей были также представители местной власти и жители, члены Клуба ветеранов флота во главе с контр-адмиралом в отставке Иваном Ивановичем Меркуловым.

Кстати, именно он, руководивший расположенным в Юминда полигоном связи Военно-Морского флота СССР, а также подчиненный ему личный состав первыми в 1980 году установили памятник погибшим при трагическом переходе. В 90-е годы мемориал был разграблен, но в 2001 году местные жители и управа волости Куусалу упросили президента ЭР Леннарта Мери способствовать реставрации монумента. При этом отказались от текстов на кириллице. Нет их и сегодня, после того, когда в 2015 году памятник был реконструирован по инициативе Клуба ветеранов флота. Но в целом все считают памятник народным. Давний партнер и друг клуба — подводный археолог Велло Мясс, бывший капитан научно-исследовательского судна «Маре», которому удалось обнаружить много погибших кораблей, в том числе и броненосец «Русалка», памятник экипажу которого украшает Таллин, а также упомянутое выше судно «Вирония», считает, что этот памятник — словно сердце, оставленное на берегу. Громадный гранитный валун красноватого цвета по форме и впрямь похож на сердце.

Почему он установлен именно на полуострове Юминда (Juminda nina)? Он выступает в море, откуда начинались минные поля (36 заграждений, общей протяженностью 25 миль) очень высокой плотности. Немцы (777) и финны (1261) поставили около двух тысяч мин на глубине — от полутора до трёх метров. Здесь же располагались немецкие батареи тяжёлых орудий. Сюда прилетала немецкая авиация, приплывали финские торпедные катера. В этой части Финского залива и разыгралась трагедия. Море выкинуло тут на берег сотни и сотни погибших и утонувших. Старожилы до сих пор с содроганием вспоминают то, что видели тогда...

Участники поминального мероприятия отметили высокий уровень организации и торжественность поминовения. Был и почетный караул военно-морских сил Эстонии, и военный духовой оркестр. В этом году государство впервые взяло на себя организационные хлопоты. Молебен отслужили лютеранские и православные священники. Председатель парламентской комиссии гособороны, член националистической партии IRL Марко Михкельсон возложил венок от эстонского народа.

Фото: Олег Беседин