Он говорит:

— Да кто тебя узнает, кроме соседей по площадке. Вот если я тебя раскручу, ты мусор не сможешь вынести без охраны. Узнают его. Да тебя до сих пор с Коклюшкиным путают. Вот Ксюшу Собчак узнают! Она недавно пошла без охраны в туалет. Вопросами замучили: с кем живет? что ест? видела ли она Ленина? И чего вообще здесь в Бибиреве делает? Да если бы она, Ксюша, в метро спустилась, ее бы на куски разорвали!

— Что, — говорю, — так ее ненавидят?

— Да сувениры и книги ее такими тиражами издаются, что тебе не снилось.

Я говорю:

— Мне вообще кошмары не снятся.

— Да, кстати, если хочешь знать, она за одну вечеринку получает больше, чем ты за всю жизнь. А кто ее знал, пока мы ее пиарить не начали? Кто она была? Да никто. А теперь светская львица.

Я говорю:

— Какого зоопарка она львица? Ни разу не видел, чтобы львица в зоопарке так матом крыла.

— А ты знаешь, сколько на мате наших звезд выросло?

— Откуда мне знать.

— Сережку Зверева возьми. Кто он был — бомж в парике. А материться начал — и все видят: интеллигентный человек. Они скоро с Собчак петь будут, дуэт “Зверский Собчак”.

— Круто.

— Пошли дальше. А Семенович возьми.

— Да я бы взял с удовольствием.

— Да ты хоть раз слышал, как она поет? То-то. А какой у нее размер, все знают.

— Да, — говорю, — как пела моя бабушка, “в царство свободы дорогу грудью проложат себе”.

— Она не только эту дорогу грудью проложила, но и заасфальтировала. И, наконец, Басков. Про него каждый день газеты пишут. Он чихнет случайно — а все: какой диапазон! И вот пока о них пишут, гонорары у них растут.

Я говорю:

— И что же теперь делать?

— Давай 200 тысяч долларов, и начинаем тебя раскручивать.

Я говорю:

— У меня столько даже копеек нету.

— Ладно, — говорит, — давай так: я тебя раскручиваю, а ты как заработаешь, так и отдашь.

Призадумался я. А Володька дальше говорит:

— Для меня нужен скандал. Скажи, ты кому-нибудь из братьев Кличко плюнуть в лицо можешь?

— Да любому, результат один и тот же. Нет, плюнуть я, конечно, могу, но это будет прощальный плевок в моей жизни.

— Ну хорошо, а Киркорову можешь дать в глаз?

— Да я ему не то что до глаза, до пупка не достану. А бегать за ним со стремянкой замучаешься.

— Ладно, — сказал Володька, — следи за прессой.

И на следующий день в газетах появляется заголовок: “Измайлов не хочет встречаться с Пугачевой”.

Я в ужасе позвонил Володьке:

— Ты чего написал?

Он говорит:

— А ты чего, хочешь с ней встречаться?

— Да вроде нет.

— Значит, я правду написал.

И понеслось. “Измайлов по-прежнему не хочет встречаться с Пугачевой”. “Измайлов категорически отказался встречаться с Пугачевой”. Стали звонить друзья, спрашивать, почему я не хочу встречаться с Пугачевой.

— Что она тебе сделала плохого?

— А что хорошего? — ответил я, и все отстали.

Кроме Надежды Бабкиной. Бабкина прислала телеграмму: “Черт с ней, с Аллой. Твоя Надя”.

Меня начали приглашать на корпоративы. Причем объявляли оригинально: “К вам пришел тот, кто отказался встречаться с Пугачевой”.

А Володька продолжал безумствовать. Чего только обо мне не писали: “Николай Басков пел на дне рождения у Измайлова за еду”. “Измайлов одолжил Абрамовичу 100$ на новую яхту”. “Измайлов подарил Саакашвили почти не ношеный съедобный галстук и носки”. “Измайлов встречался с Николаем Валуевым и продержался 10 раундов, но его так и не смогли вытолкнуть на ринг”.

Меня стали приглашать на дни рождения и свадьбы к таким людям, что по ночам мне стала названивать сама Ксения Собчак: “Лион, мне так одиноко. Давай хотя бы по телефону. Обожаю богачей, а бедные меня почему-то не возбуждают”.

Заголовки газет просто грохотали: “Измайлов стал лицом года журнала “Хомячки и суслики”. “Анджелина Джоли просит Измайлова стать отцом ее четвертого ребенка”. И вдруг ни с того ни с сего: “У Измайлова родилась тройня, все три матери чувствуют себя хорошо!”

Хотите верьте, хотите нет, но мое благосостояние росло. А про меня продолжали писать. Вдруг ни с того ни с сего я побывал на гастролях в Америке. На подпевках у меня были Хворостовский и Мадонна. Я там встречался с Обамой, завел роман с Бритни Спирс и отметелил самого Сильвестра Сталлоне.

Вернувшись на Родину, я бросил Анастасию Заворотнюк, целовался с Андреем Малаховым, спутав его с Тиной Канделаки, и поругался с Лолитой, причем крыл матом так, что она попросила списать слова. Особенно мне понравилось сообщение: “Измайлов дал швейцару на чай 100 долларов и потребовал 97 долларов сдачи”.

Недавно, едучи по Москве, я увидел, что весь город увешан плакатами: “Измайлов возвращается”. Не видели, нет? Я тоже не видел. Потому что я от Володькиной раскрутки отказался сразу.

А послушался бы год назад Володьку, был бы сейчас “Измайлов в шоколаде”. А я как жил, так и живу нормальной, абсолютно непропиаренной жизнью.

И не нужны мне никакие пиарасты.