Автор извиняется перед всеми, кто не знаком с правилами и терминологией преферанса.

Ансип разделил карточную колоду пополам и ловко орудуя большими пальцами обеих рук, с треском отжал половинки, смешавшиеся при этом воедино. Затем двумя ударами о поверхность стола выровнял карты и вновь их перемешал. Повторив этот прием еще пару раз, он выложил колоду перед Юргеном Лиги, предлагая снять. Тот, всё еще в шоке от только что полученных на «восьмерике» пяти взяток, буркнул «Верю…» и шлепнул по колоде пальцами. Считающий висты Рейн Ланг, услышав это «верю», иронически хмыкнул. Ансип принялся сдавать. На несколько секунд, пока игроки раскладывали карты, наступила тишина.

 

— Мне будет всего этого не хватать… — сказал Лиги. И большая слеза мутной жемчужиной скатилась по гладко выбритой щеке министра финансов.

— Чего тебе опять не так? — грубо осведомился министр юстиции Ланг. — Пас! — сообщил он, оценив свои карты. Даже в узком кругу однопартийцев Ланг не выходил из образа грубоватого и резкого, но прямого и справедливого солдафона, сторонника фюрера и контролируемой демократии. — Всё ноешь и ноешь, как… — он задумался в поисках подходящего сравнения. Затем вспылил:
— Ты будешь играть или нет?!

— А что, моё слово? — удивился Лиги. — Тогда шесть пик, — начал он торговлю. — Не, правда ведь обидно. Ну вот закончилась наша борьба за евро… — пояснил Лиги. — И так жаль, что всё это уходит в прошлое… Так было славно разводить балбесов на эту приманку… А теперь очень скоро выяснится, что сама по себе европейская валюта — фикция, что она ничего не дает экономике. И что тогда делать будем?

— Шестерик на трефах… — начал торговлю премьер-министр.

— Не понял! — заявил Ланг, тяжело опираясь на стол. — Я как-то не просекаю, — начал он, обращаясь к Ансипу. — Наш камрад что, совсем не в курсе наших планов?

— Шесть бубей! — сообщил Лиги. — А с чем это я не в курсе? — тут же спросил он.

— Аналогично червей… — ответил Ансип, поворачиваясь к Лангу. — Ты бы поменьше язык свой поганый распускал. А то смотри…

Ланг промолчал, сделав вид, что ничего не услышал.

— Семь пик! — не прекращал торговаться министр финансов. — Вы это о чем?

Ансип, явно имеющий не более пяти взяток на червах, поджал губу. «Знал бы прикуп — жил бы в Пярну!» — подумал он, но вслух сказал:
— Пас!..

— Если творчески подойти, то любое дело можно превратить в искусство. Несколько лет мы добивались выполнения маастрихских критериев и, скорее всего, скоро перейдем на евро…

Лиги накрыл малку пик дамой, Ансип бросил сверху короля и сгреб взятку к себе. Затем зашел с короля треф, взял еще одну взятку на туза червей и отдался в бубну. Взятка ушла к министру финансов, который опять надолго задумался. Премьер продолжил:
— Но через год-другой станет ясно, что евро не может обеспечить Эстонии красивую жизнь, и мы поставим новую цель — перейти на юань, а для этого выполнить какие-нибудь там сычуаньские критерии. Так протянем еще года три, а то и четыре. Будем по прежнему считаться спасителями экономики. Потом кто-то из нас сделает открытие — опять, мол, не на то перешли. И мы начнем бороться за выполнение дубайских критериев…

Сделав паузу, Ансип сбросил несколько малок на взятки, которые отбирал Лиги.

— Но и это не финал, потому как через восемь или десять лет нам еще рано будет на пенсию. И мы, плюнув на динары, начнем борьбу за выполнение нижненовгородских критериев… И только на последнем этапе вернемся на круги своя — с рубля на крону…

— Для чего придется соответствовать каким-нибудь типа маардуским критериям? — показал, что он всё понимает, министр финансов. Ланг в это время выложил на стол оставшиеся карты, остальные молча признали, что последние взятки — его.

— При чем здесь Маарду? — поднял брови Ансип. — Мы ж на шведскую крону переходить будем.

— Без трех!.. — сообщил Ланг, посчитав взятки.

— А если народ нам не поверит? — спросил Лиги.

Ансип посмотрел на него, как на деревенского дурачка, с высокомерным сожалением, сгреб карты в кучу. Ланг принялся их тасовать.

— Вот ты меня сколько лет знаешь, как облупленного? — спросил он. — То-то же — почти всю сознательную жизнь. Но когда я карты тасую и сдаю, ты даже не срезаешь колоду! И что, надеешься после этого у нас с Лангом выиграть? А они-то, — кивнул премьер куда-то в сторону окна, — еще тупее. Причем живут, раздираемые вечным противоречием: верить правительству — глупо, а не верить — не патриотично. Но больше всего они как раз боятся последнего. И делать с ними поэтому можно всё, что угодно!

— Сними! — положил перед Ансипом колоду министр юстиции.

— Верю! — стукнул по ней пальцем, криво ухмыльнувшись, премьер-министр. Игра продолжилась. Министр финансов Лиги, сортируя свои карты, тихонько повторял себе под нос план действий на ближайшие годы: «Юань! Динар! Рубль!.. Юань! Динар! Крона!..»

stalnuhhin.ee

Обсуждение закрыто