«Ведущие политики двух крупнейших правящих партии — Реформистской и Союз Отечества и Республики — впервые открыто признали острые противоречия с социал-демократами, что указывает на возможность изменения коалиции»
Тройственный союз на грани раскола

Когда министр внутренних дел вошел в полицейский участок, по стойке «смирно» вытянулись все, даже служебные собаки.

— Показывайте, где эти… сказочные персонажи? — потребовал Пихл. Его тут же проводили к камере предварительного заключения. Министр заглянул в глазок.

 

На дощатых нарах, свернувшись клубочком вокруг грязной лопаты, мирно посапывала одна фигура. Второй человек, мятый и всклокоченный, уже проснулся. Одной рукой он нервно почесывал бороду, другой — ощупывал забинтованный левый глаз, явно не понимая, что с ним приключилось.

Пихл щелкнул пальцами, дверь со скрипом распахнулась, пропустила министра, и с лязгом захлопнулась. На все эти звуки проснулся и второй задержанный. Встреча руководителей правящих партий началась.

— Привет, камрады! — широко улыбнулся Пихл. — Как самочувствие? Может, пивка плеснуть на каменку?
— Еще и издевается! Я всегда подозревал, что ты садист, — заявил бородач, оказавшийся Лааром. Пихл достал из кармана две банки зеленого цвета. — Да ты просто святой человек! — тут же изменил мнение Лаар, жадно схлебывая пену. Сидящий рядом Ансип продолжал хранить осторожное молчание.

— Вот ведь как оно в жизни бывает… — вздохнул Пихл, подсаживаясь к арестантам. — Только вы заговорили о смене коалиционного партнера, и тут же начались неприятности. Нельзя вам без меня, пропадете совсем. Одних только вчерашних ваших подвигов хватит на отставку любого правительства. А сколько интересного я о вас узнал за два года! На десять отставок хватит — плюс пожизненное…
Он раскрыл принесенную с собой папку, достал из нее несколько листов бумаги.

— Ведь обычный полицейский протокол, а сколько в нем познавательного, — произнес силовой министр, ласково разглаживая бумагу.

— Что-то я ничего не помню… — поморщился Ансип. — Последнее — как у тебя вчера кофе пили, а потом — полный провал, просто черная дыра какая-то…
— Современной медицине явление временной амнезии хорошо знакомо, — доложил Пихл. — А современная фармакология даже может пояснить, как такое становится возможным. Так что, почитать вам занимательного? Вот особенно это место мне нравится, — сказал он, вытаскивая из середины пачки один лист и надевая очки.

— Ага… Вот отсюда… «Затем вышеуказанные объекты оперативной разработки направились к зоопарку. Один из них кричал, что он — Борода, второй всем представлялся как Полботинка. На кассе они заявили, что ищут третьего на освобождающееся место их лучшего друга, что им нужен некий Муфта, и что по имеющимся у них точным данным он находится где-то на территории зверинца…»

Пихл сделал паузу и продолжил уже с другого места:

— «Именующий себя Полботинком, дойдя до вольеры носорога, принял его, спящего, за памятник, тут же громко потребовал его переноса на кладбище домашних питомцев, отнял у служителя лопату и принялся окапывать территорию вокруг животного. Возмущение посетителей он пресекал, очень ловко бросаясь в них продуктами жизнедеятельности носорога…»
Пихл снова остановился, поискал глазами:

— «Борода в это время забрел в обезьянник, где повторенным раз пятьдесят возгласом «Ты-ы, сво-о-олочь красножопая!..» довел до истерики макака суматранского, инвентарный номер 53/408. Затем он залез в его клетку, где тут же получил в глаз от…»

— Хватит! — попросил Лаар, потирая повязку. — Пошутили — и хватит…

— Да какие уж тут шутки… — вздохнул министр внутренних дел. Все дружно помолчали.

— Похоже, нам без тебя таки никак, — выразил общее мнение Ансип. — Давай снова дружить. Что мы, в самом деле, как неродные. А протокольчик нам отдай…

— На! — легко согласился Пихл, и, глядя, как бумага превращается в конфетти, равнодушно добавил: — Чего ж не отдать копии-то…

— Камрад! — очнулся и Лаар. – Как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон!

— Уже! — ответил Пихл, разглядывая повязку на левой глазнице камрада. — Чтоб, как говорится, и не забывалось…
Лаар взвыл и заверещал как тот, суматранский, но в этот момент Ансип проснулся, с облегчением обнаружив себя не в КПЗ, а в кабинете Пихла, на переговорах об условиях сохранения коалиции и правительства. Он огляделся по сторонам:

— А камрад Лаар где?

— Да к офтальмологу побежал, чего-то у него глаз засвербило, — спокойно ответил Пихл, потянувшись к кофейнику. — Тебе подлить горяченького?
— Нет!!! — пискнул премьер. И переговоры продолжились.

stalnuhhin.ee

Обсуждение закрыто