Латвийская газета Latvijas avīze публикует интервью с гостившими в Латвии членами общества "Мемориал" Светланой Ганнушкиной и Яном Рачинским. Приводим его текст полностью:

"Мемориал" относится к тем российским организациям, которых ценят и уважают и в Латвии. Что в России означает практически выступать против официальной власти и мнения большинства?

Я.Р.: Я бы не хотел преувеличивать уровень геройства, настоящая опасность для жизни грозит тем правозащитникам, кто работает в зонах конфликта. В этой связи могу упомянуть убийство нашей Наташи (работница бюро "Мемориала" в Чечне Наталья Эстемировой - LA), смерть и исчезновение других активистов правозащитников. К сожалению, такие вещи происходят и с участниками других групп правозащитников.. Если же говорить об активном участии в общественной жизни России, возможность выступать против власти, то для этого, определенно, необходимо обладать особым складом характера и готовностью считаться с некоторыми ограничениями в своей жизни.

 

С.Г: Сама жизнь тебя ставит перед выбором и ты не можешь его не перепрыгнуть, ни обойти кругом.

Я.Р. "Мемориал" занимается вопросами истории, а история в какой-то степени это и область прав человека. У людей есть право получать информацию о событиях прошлого. В советские времена это право было нарушено и сейчас происходит то же самое.

В российском обществе понемногу появляется понимание, почему ваша работа так важна?

Я.Р: Большинство друзей и знакомых принимает то, что мы делаем. В советские времена я работал в вычислительном центре Госплана. Сегодня большинство моих коллег работают в банках. Многие из них понимают, что и зачем мы делаем в "Мемориале", но сами к этому не готовы, другие - не понимают. Если бы мы имели свободный доступ к СМИ, то возможно, мы смогли бы объяснить это и российскому обществу. Например, Светлана из каждой поездки привозит огромное количество душераздирающих историй, многие из которых трагические. Это говорит о том, что в стране во многих сферах ситуация совсем не так благополучна. Если бы мы имели возможность рассказать эти истории среднестатистическому читателю, возможно отношение общества к проблемам, которые мы поднимаем, стадо бы более уважительным, а отношение к людям, которых мы пытаемся защищать -- более терпимым.

С.Г.: К сожалению, официальная власть делает все, чтобы отношение к нам было неблагоприятное. И у этого есть последствия... Представляете, даже те люди, которым мы помогаем, нас укоряют в том, что "вы берете деньги у Запада". Это же смешно. Ведь на эти деньги мы им же и помогаем. Отношение определенной части общества характеризуется философией прихлебателей: "Кто заказывает вашу работу? Кто платит, тот и музыку заказывает".

Я.Р.: Оказывается давление и на тех предпринимателей, кто решает нам помочь, пожертвовав деньги на общественно-важные проекты.

С.Г.: Только один пример. В 2004 году администрация Кремля в Нижнем Новгороде устраивала форум, на котором собралось много людей. Там был и политтехнолог Кремля Глеб Павловский, приближенные к власти круги, негосударственные организации. Приз представителей общественности за финансирование проектов получил Михаил Ходорковский. А в ночь после возвращения из Нижнего Новгорода он был арестован (Михаил Ходорковский был арестован утром 25 октября 2003 года в аэропорте Новосибирска - первым об этом сообщило ИА REGNUM) и до сих пор находится в тюрьме. Мы это воспринимаем как плевок в лицо общественности. И в кремлевских кругах первой реакцией было непонимание, Глеб Павловский решил, что Путин не в курсе и пригласил меня принять участие в пресс-конференции. Позже мы поняли, что без Путина там не обошлось.

При этом, хоть со стороны кремлевского общества в целом мы не чувствуем никакого понимания и поддержки, то же самое общество идет именно к нам если с ними что-то случается. Потому что в России больше нет никого, к кому бы они могли обратиться. Например, "Кремлевские патриоты" меня укоряют: вы помогаете нерусским! Но если что-то случается с русскими, например, теми, кто приезжает их Средней Азии, никто из наших критиков, этих ура-патриотов этим людям не помогает.

"Мемориал" работает и в созданном при президенте совете по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. Ваше слово имеет там вес?

С.Г: В подобных образованиях обычно очень много зависит от конкретных людей. Советом руководит Элла Панфилова, честный и энергичный человек, активный и умелый политик. Ей тоже приходится считаться с большим давлением с разных сторон. Я в совете представляю не "Мемориал", а "Гражданское сотрудничество". Как-то нас там терпят... в 2002 году я добилась встречи с тогдашним президентом Путиным, мы с ним говорили о гражданском законе России, который был неблагоприятен для иностранных граждан. Вскоре закон был изменен, позволяя ежегодно около 400.000 жителям России получать гражданство России. Другое наше достижение: мы сообщили, что лагеря чеченских и ингушских беженцев разорены и после этого по инициативе президента была создана особая комиссия. Этот процесс нам удалось остановить. Так же нам удалось убедить президента Медведева, что надо создать миграционную комиссию. Она работает с сентября 2009 года, и совместно с федеральной миграционной службой мы работаем над изменениями к закону, которые позволят легализоваться в России сотням тысяч людей, которые сейчас здесь живут без какого либо юридического статуса.

И конечно, есть еще множество вещей, о которых мы неустанно говорим, но власть на них просто не обращает внимания! Честно говоря, работать тяжело, нарушений много и ситуация с правами человека в России хорошей назвать нельзя.

Какое-то время назад Медведев гостил у своего французского коллеги Николя Саркози, который восхвалял российского президента за "приверженность законам" и "защиту прав человека". О чем, на ваш взгляд, могут говорить эти высказывания?

С.Г.: На мой взгляд, Европа недостаточно защищает свои демократические ценности, слишком часто отдавая предпочтение политической и экономической выгоде.

Я.Р: В то же самое время есть и другие сигналы. Например, министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер месяц назад посетил "Мемориал" и из его уст прозвучала не столь позитивная оценка ситуации с правами человека в России. Эти раскланивания в целом оставляют не слишком приятное впечатление. Частично это можно объяснить тем, что у Запада нет реального влияния на Россию. Политики очевидно думают, что если они скажут что-то плохое, от этого ничего не изменится, зато это нанесет урон их авторитету. Другая причина -- это экономическая выгода: нефть и газ, таковы расчеты реальной политики. Главное все же, чтобы в странах, которые представляют общественное мнение, не пропал интерес к тому, что происходит в России в плане прав человека и чтобы общество пыталось повлиять на позицию своего правительства.

В 2009 году была похищена и убита работница бюро "Мемориала" в Чечне Наталья Эстемирова. Как продвигается расследование дела? После этого трагического события "Мемориал" ушел из Чечни.

С.Г.: Так случилось, что последний день Наташи мы провели вместе. Было видно, что она напугана, так как опубликовала дело о незаконно приведенной властями в исполнение смертной казни. Мы понимали, что Наташу надо вывезти из Чечни, но решили это ненадолго отложить...

К сожалению, расследование проводилось на месте и не было передано в вышестоящие инстанции. У нас создалось ощущение, что следствию вставляют палки в колеса. Например, следователь попросил разрешение на эксгумацию тела, чтобы убедиться в том, что смерть человека, о котором сообщала Наташа, была насильственной. Его родственники моментально подписали документ, что тот человеку умер от инфаркта. Люди запуганы. Женщине, у которой в Чечне похитили сына, мы предложили написать заявление, чтобы мы могли начать работать над делом. Она нам ответила, жизнь сына вернуть она уже не сможет, но она может сделать так, что другие пятеро ее сыновей могли вырасти...

В Чечне творятся ужасные вещи - похищения, убийства людей, самые разные нарушения. "Мемориал" действительно ушел из Чечни на какое-то время, но сегодня, когда мы получили приз Сахарова, мы сообщили о своем возвращении в Чечню. Нас там опять встретили массивной, направленной против "Мемориала", серией статей, которые были написаны по указке местный властей. Одна из них напечатана за подписью 32 руководителей общественных организаций. Когда мы звонили этим людям, нашим коллегам, оказалось, что они об этих подписях ничего не знают. А затем мы узнали, что президент Чечни Кадыров приказал положить себе на стол список людей, которые публично откажутся от этих подписей. И хотя это были люди, которые прошли огонь и воду, никто не отказался. Они очень хорошо осознают опасность, которая грозит их семьям.

Европейский суд по правам человека рассмотрел более 120 дел, которые затрагивали различные нарушения прав человека в Чечне. Разве критическая масса для реального улучшения ситуации еще не достигнута?

С.Г.: Россия платит налог на преступления: Выплачивает присужденные ЕСПЧ компенсации, но ничего не делает для улучшения ситуации. Хоть ЕСПЧ и требует предотвратить повторение подобных преступлений. Эти вердикты ЕСПЧ по чеченским делам - уникальный материал. Ими ЕСПЧ написал всю историю чеченской войны.

Я.Р.: По именам названы даже некоторые из нынешних вышестоящих генералов, которые виновны в нарушениях и военных преступлениях и которые затем были повышены в рангах. Россия - член Совета Европы и Совет Европы должен отслеживать, что происходит в России и как она выполняет вердикты ЕСПЧ. Да, страны обязаны исполнять приговоры ЕСПЧ, но каковы санкции против стран, которые их не выполняют?

Ради чего вы работаете?

Я.Р.: Время работает не на Кремль, а на нас. Я это понимаю, все чаще слыша в метро разговоры молодых людей: один планирует летом поехать в Париж, другой в Будапешт, третий - в Лондон... Железный занавес рухнул и все больше молодых людей видят, как люди живут в других странах. Они уезжают и видят, что там, на Западе, оказывается, мэров выбирают жители, а не назначает президент. Что там мэра, который сделал что-то плохое, жители могут вынудить уйти в отставку. Надо надеяться, что у молодежи сложится свое представление о жизни - что демократично, а что не приемлемо. И это фактор, который в долгосрочной перспективе в России все изменит, но нам вряд ли уже доведется пережить это прекрасное время.

Со стороны официальной России в адрес Латвии часто звучат упреки в "искажении" истории, ее "переписывании". И центральный вопрос в этой дискуссии - была или не была в Латвии советская оккупация.

Я.Р: Да, было насилие, преступное присоединение, и я не понимаю, как этот факт можно оспаривать.

С.Г.: Конечно, то, что произошло в Прибалтике, было оккупацией. Если в Латвии проходят подобные обсуждения прошлого, то это говорит о том, что общество еще не готово двигаться вперед. Определенно настанет такой момент, когда прошлое будет восприниматься не столь эмоционально, более отстранено. Тогда и появится возможность двигаться дальше.