Крайне мало в России людей, которым на юбилей дарят фильм об их жизни и творчестве. Да еще и по Первому каналу. Да еще и снятый самим Леонидом Парфеновым. Организаций таких и вовсе не бывает. Точнее, не бывало. 30 ноября такой чести удостоился издательский дом "Коммерсант".

Как это часто бывает со СМИ, никто толком не помнит, когда именно родился "Коммерсант". И уж тем более никто не помнит, что было в первом номере. 22 октября (именно в этот день в 1989 году вроде бы вышел пилотный номер) основатель ИД Владимир Яковлев опубликовал сентиментальный мемуар о том, как все начиналось, на сайте своего нынешнего главного детища - проекта "Сноб". Сам "Коммерсант" отмечает двадцатилетие месяцем позже. На сайте ИД появление еженедельной газеты "Коммерсант" помечено и вовсе декабрем 1989 года.

В самом ИД предпочитают говорить не о двадцатилетии, а о столетии, называя (довольно произвольно) нынешний "Коммерсант" преемником одноименной газеты, выходившей в Москве в 1909-1917 годах.

История дней "коммерсантовских" прекрасного начала, как Яковлев и его команда в 1989 году сами придумали и создали в России деловую аудиторию, - это давно уже легенда, которая просится в какое-нибудь авантюрное кино. Байки про то, как Борис Березовский печатал свои политические воззвания в своей же собственной газете исключительно на правах рекламы, про пустой номер от 31 января 2004 года, про то, как сочинялись легендарные заголовки (от "Кошмар, на улице Язов" до некролога Хиту Леджеру "'Горбатую гору' могила исправит"), - все это давно уже общежурналистский фольклор. "Коммерсант" создал могучую журналистскую школу: многие ведущие современные отечественные СМИ (в том числе и это богоспасаемое издание) делают выходцы из ИД с твердым знаком на конце.

За минувшие двадцать лет "Коммерсант" прошел длинный и витиеватый путь: менял собственников, главных редакторов, формат, рубрикацию, запустил целый ворох разнообразных приложений, пережил два больших финансовых кризиса, много с кем ссорился, судился, не раз и не два оскандалился. Он давно уже не единственная деловая газета страны, а лавры "главной деловой газеты" должен как минимум разделить с "Ведомостями". Нынче можно рассуждать, что-де "'Коммерс' уже не тот...", поругивать издательский дом и его продукцию. Но по-прежнему ни одно другое издание не может предложить своему читателю такой харизмы в комплекте с каждым номером.

"Коммерсант" - единственное постсоветское СМИ, у которого есть по-настоящему интересная история. Едва ли получилось бы (даже у Леонида Парфенова) снять столь же захватывающий фильм про те же "Ведомости" - при всем уважении, это издание подчеркнуто, нарочито скучное, "застегнутое на все пуговицы". "Коммерсант" таким никогда не был: в нем парадоксальным образом сочетаются серьезность, солидность - и залихватский, хулиганский даже имидж. Это издание с характером, и что бы ни говорили критики, он все еще никуда не делся. Может, где-то подрастерял форму. Может, где-то "просел". Но сохранение характера - залог того, что за спадом обязательно последует подъем.

Парфенов начал и закончил свой фильм рассуждением, что "Коммерсант" - и дореволюционный, и нынешний - это газета для сравнительно немногих, для "верхних ста тысяч" - людей достаточно обеспеченных и достаточно вовлеченных в общественную и деловую жизнь страны. Тем более нетривиальная задача перед ним стояла: рассказать об этой газете многим - аудитории Первого канала, которая не только несравненно шире аудитории "Коммерсанта", но и имеет совершенно другие привычки в потреблении информации, совершенно другой вкус к ней. Для значительной части этой аудитории многие вещи в парфеновском фильме, которые просвещенной публике кажутся банальными, до сих пор остаются откровениями. Они и аудитория "Коммерсанта" живут попросту на разных планетах, они и "Коммерсант" едва ли нужны друг другу. Парфенов мог предложить этой аудитории разве что занимательную историю о какой-то совсем чужой жизни.

Именно это Парфенов им и предложил. В час эфирного времени (минус два перерыва на рекламу) он вместил и рассказ о дореволюционном "Коммерсанте", и канонический миф о (воз)рождении издания, и изложение важнейших событий его истории (участие в президентских кампаниях 1996 и 2000 годов, покупка и продажа ИД Березовским, скандал с разворотом самолета премьера Примакова над Атлантикой, конфликт с "Альфа-банком", с "Нашими" и туалетной бумагой), и разъяснение ключевых феноменов его бытия (карикатуры, фотографии, заголовки, Андрей Васильев, Андрей Колесников). Неизменно великолепный Андрей Васильев, чьим приходам, уходам и возвращениям в "Коммерсант" несть числа, стал главной звездой фильма и наверняка поразил в самое сердце не одну юную студентку журфака (уже в который раз...).

Парфенов взял интервью почти у всех ключевых фигур истории "Коммерсанта" (особенно не хватало Владислава Бородулина, но он теперь живет совершенно другой жизнью, в которой едва ли осталось место публичным воспоминаниям о "коммерсантовском" прошлом), в том числе у трех из четырех людей, в разное время владевших издательским домом: Владимира Яковлева, Бориса Березовского и Алишера Усманова (нынешнего собственника). Фильм стоило посмотреть хотя бы ради того, чтобы увидеть в эфире Первого канала Бориса Березовского, скромно представленного как "бизнесмен". Вовсе не был упомянут Бадри Патаркацишвили, и у Парфенова вышло, что Березовский продал "Коммерсант" напрямую Усманову, что, как известно, не совсем так. Вообще, история "Коммерсанта" (повторимся, весьма витиеватая) в изложении Парфенова получилась если не сглаженной, то сильно упрощенной. Но, в конце концов, от "датского" фильма, да еще и на Первом канале, трудно было ждать чего-то другого.

Парфенов и так на полную катушку использовал свое привилегированное положение на отечественном телевидении. Кто еще мог бы протащить на федеральный канал интервью Бориса Березовского, пусть даже такое невинное? Кто еще мог бы вот так запросто произнести в общенациональном эфире слова "политическое похолодание 2003 года"? И дело ведь не только в цензуре, а именно в аудитории Первого канала, которая давно уже отвыкла от плюрализма мнений (если вообще хоть когда-нибудь к нему привыкала).

Вообще говоря, Парфенов вольно или невольно (скорее всего, вольно) отхлестал эту аудиторию по щекам. Хотя бы словами о том, что публика привыкла, чтобы ей объясняли, кто хороший, а кто плохой, кто "за нас", а кто "не за нас". Сам Парфенов, впрочем, пишет: "В кои-то веки Первый канал поработал для нас, всего 100 тысяч". Лукавит, конечно. Вопрос только в том, дошел ли этот брошенный как бы невзначай упрек до миллионов зрителей Первого канала.

Разумеется, фильм Парфенова - это прежде всего признание в любви к "Коммерсанту". От своего имени и от имени тех самых ста тысяч. Разумеется, это великолепная реклама "Коммерсанта". Кроме того, это отличный пиар-ход Первого канала: мол, смотрите, сто тысяч, какие мы продвинутые! Помимо всего прочего, "Коммерсант" и Первый канал связывают давние партнерские отношения: они, например, с 2003 года совместно выпускают ежегодник "Коммерсант. Первый. Рейтинг". Но, в конце концов, дружба "с интересом" тоже бывает искренней.

 

Обсуждение закрыто