Все рассуждения о пользе вхождения Эстонии в зону евро базируются на легенде о скором выходе из экономического кризиса. При этом в реальности кризис будет продолжаться еще по меньшей мере 5-8 лет, такое мнение в интервью агентству BNS высказал один из ведущих российских экспертов в области экономики Михаил Хазин.

"Особых выгод в части вступления Эстонии в зону евро я не вижу даже в краткосрочном варианте, поскольку те плюсы, которые страна может получить от этого шага, она бы и так получила. Забота о рейтинге и соблюдение всех Маастрихтских и ЕС-овских соглашений нужны были бы до кризиса, потому что в этом случае вероятность привлечения в страну инвестиций действительно была. Но в условиях кризиса это практически исключено, поскольку на фоне спада совокупного спроса внутреннего спроса крупных стран Евросоюза уже не хватает для своих собственных производителей, а внутренний спрос Эстонии невероятно мал, к тому же, он во многом покрывается товарами из ЕС, которые в Эстонии уже не производятся", ‒ отметил возглавляющий компанию экспертного консультирования «НЕОКОН» Михаил Хазин.

По его словам, "у Евросоюза отсутствуют правила по созданию и поддержанию национальных культур и интеллигенции, и это означает, что по мере дальнейшего развития кризиса Эстония может потерять свою национальную культуру, поскольку будет не в состоянии содержать ее носителей".

Михаил Хазин, с 1997 по 1998 год занимавший пост заместителя начальника экономического управления президента РФ, полагает, что "рост экономики Эстонии ‒ пройденный этап".

"Наблюдавшийся в Эстонии высокий рост был, в некотором смысле, уникальным явлением, связанным со спецификой экономической модели в США с 1981 года, а в мире ‒ с середины 90-х годов. Эта модель постоянной кредитной накачки спроса требовала наличия реальных активов, которыми бы обеспечивалась растущая денежная масса. И таким активом, в первую очередь, стала недвижимость, которая сильно росла в цене. Поскольку в странах Балтии рост был практически с нуля, под него и был приток инвестиций, за счет которого и рос ВВП. Но сегодня этот механизм почти исчерпал себя, и единственный потенциальный источник ‒ внутренний спрос, который очень и очень мал и еще будет падать, поскольку богатые люди будут эмигрировать из страны. Так что, скорее всего, ни о каком высоком росте, даже вообще о росте, говорить не приходится", ‒ сказал он.

Михаил Хазин выразил сомнение в том, что предпринятые Эстонией меры по преодолению кризиса оказались самыми успешными и результативными в ЕС.
"Я бы сказал, что Польша куда более успешна, как и Германия, но они использовали внесистемные методы, которые сегодня рекламировать не принято. Польша девальвировала злотый ‒ и обошлась вообще без кризиса, а Германия на фоне долгового кризиса в Греции девальвировала евро, что позволило ей резко увеличить экспорт за пределы ЕС. Что касается Эстонии ‒ ее, скорее, хвалят как раз за категорическое следование принципам, но вот хороши ли эти принципы в условиях кризиса ‒ отдельный вопрос", ‒ отметил он.

Михаил Хазин, комментируя обстоятельство, что у Эстонии ‒ самый низкий госдолг в Евросоюзе, сказал: "низкий госдолг ‒ это всегда полезно в условиях кризиса, но у большинства стран он высокий, потому что там высокие социальные расходы бюджета. Что лучше? Если уровень жизни населения падает, государство должно это беспокоить или нет? Это принципиальный вопрос, и на него рано или поздно придется отвечать".
По словам российского эксперта, "скорее всего, по мере ухудшения ситуации в мировой экономике, спад экономики Эстонии продолжится".

"А то, что мировой кризис продолжается, видно по многим показателям. Во-первых, превышение спроса в США над реальными доходами населения по-прежнему около 3 триллионов долларов в год. Во-вторых, индивидуальные показатели домохозяйств крайне плохие ‒ рекордное количество личных банкротств, падение спроса, рост реальной безработицы и так далее. В-третьих, падает кредитование домохозяйств и корпораций. В-четвертых, в Китае провалились попытки развить внутренний спрос. И так далее, и тому подобное. В общем, модель кризиса, которая была разработана в России в начале 2000 годов, пока адекватно описывает ситуацию, и она показывает, что кризис еще будет продолжаться как минимум 5-8 лет", ‒ подвел итог Михаил Хазин.

 

Обсуждение закрыто