ИСТОРИЯ

1(12) сентября 1756 года у одного капитана лейб-гвардии Преображенского полка родился сын.

Имя мальчику дали в честь Димитрия Ростовского - нетленные мощи митрополита были обретены совсем недавно, и его ещё не успели прославить в лике святителя. Это произойдёт спустя год. А новорождённый своё имя - Дмитрий Дохтуров - прославит позже, во время войны 1812 г.

Слава эта, впрочем, носит сейчас какой-то абстрактный характер. Имя вроде бы и на слуху и с Отечественной войной, безусловно, связано, но каким образом - не вполне ясно. Многие и вовсе помнят его только по той причине, что фамилия забавная, - неужели из врачей?

Попадание точное. Родоначальник Дохтуровых, Кирилл Иванович, прибыл в Россию ещё в XVI столетии. И действительно был доктором при дворе Ивана Грозного. 

Призвание - спасать

Непостижимым образом фамильное призвание передалось нашему герою, генералу от инфантерии. В чём смысл профессии доктора? Спасать жизнь и здоровье. А чем был известен Дохтур, как прозвали Дмитрия Сергеевича солдаты, помимо того что четырежды был ранен и ни разу не покинул поля боя? «Наиболее ярко он проявлял себя там, где русская армия оказывалась на грани истребления. Можно сказать, он всякий раз спасал армию».

Роль незавидная и уж точно неблестящая. Настоящий герой всегда впереди, на лихом коне, перед ним трепещут враги, он ведёт своих «чудо-богатырей» от победы к победе. А Дохтуров, по мнению его современника, генерала Алексея Ермолова, совсем не таков: «Нечасто он провожал войска к победам, не под знамёнами бессмерт­ного Суворова утвердил он себя в воинских добродетелях».

Вот эти «воинские добродетели» у него постоянно пытались похитить. Характерный момент - самое начало кампании 1812 г. Корпус Дохтурова с первых же дней наступления Наполеона был отрезан от основных сил. Французы должны были его попросту уничтожить, а русское командование, похоже, заранее смирилось с потерей. Дохтурову ценой поистине суворовских маршей по 60 вёрст в сутки, а также постоянных стычек и боёв удаётся спасти войска. Явная неудача Наполеона. Но, вместо того чтобы признать мастерство русского генерала, Бонапарт обвиняет в своей неудаче... русский климат: «Тридцать шесть часов подряд шёл проливной дождь, чрезмерный жар превратился в пронзительный холод… Сия ужасная буря спасла корпус Дохтурова». Эти песни про «полковника Бурю и генерала Мороза» нам споют ещё не раз. Но, к сожалению, забудется, что свои поражения Наполеон стал сваливать на силы природы именно после встречи с Дохтуровым.

Кстати, Дмитрий Сергеевич даже выглядел не так, как полагается герою. «Росту небольшого, с чисто русской физиономией, в поношенном мундире, он не показывал порывов храбрости блестящей, а разъезжал спокойно, как добрый помещик между работающими поселянами». Между прочим, этот отзыв Фёдора Глинки, ветерана войны 1812 г., относится к Бородинскому сражению. К самому жаркому и страшному участку боя - именно там, согласно Лермонтову, «ядрам пролетать мешала гора кровавых тел». Да ещё и к тому самому моменту, когда смертельно ранили Багратиона. Когда всё левое крыло русских, лишившись командования, просто обязано было бежать или пасть, обрекая всю армию на поражение. Когда посланный на замену Багратиону принц Александр Вюртембергский, родной дядя русского императора, проявляет малодушие - не решается приблизиться к передовой и принять командование.

Кровавое поле Бородина... Археологи уточнили ход великой битвы

Читать об этом

«Не до крестиков» 

Но появляется Дохтуров. То, что он сделал на этом участке, можно уложить в короткую цитату из представления к наградам: «Приняв же командование после князя Багратиона, не потерял уже ни шагу принятой им позиции». А можно вспомнить и иное. «Смерть, встречавшая его на каждом шагу, лишь умножала рвение его. Под ним убили двух лошадей и одну ранили…» «Я нашёл Дохтурова спокойно сидящим на барабане, ядра и гранаты осыпали его…» «Отражая мужественно опасности и ободряя примером своих воинов, он говорил: «За нами Москва! Умирать всем, но ни шагу назад!»

В принципе, для того чтобы обессмертить своё имя, было бы вполне достаточно и этого. Но судьба Дохтурова сложилась так, что в войну 1812 г. у него всё шло по нарастающей. В самом начале он спас только свой корпус. В Бородинском сражении - уже целую армию. Дальше уже вроде бы и некуда. Или всё же есть варианты?

Оказалось, что есть. Дохтурову предстояло спасти ни много ни мало, а судьбу всей кампании. По большому счёту - судьбу России.

Произошло это под Малоярославцем. Сейчас известно, что именно там Наполеон планировал свернуть к югу, чтобы накормить изрядно оголодавшие и обтрепавшиеся войска в «самых хлебородных украин­ских губерниях» и продолжить войну с новыми силами. Тогда эти намерения были не столь очевидны. Дохтуров поначалу вступил в бой лишь с дивизией генерала Алексиса Дельзона, но очень скоро обнаружил, что на него наваливается вся наполеоновская «Великая армия» в «силе тяжкой». До подхода основных сил наших ему предстояло держаться одному. О том, чем именно было сражение при Малоярославце, лучше всего расскажут очевидцы: «Улицы можно было различить только по нагромождению трупов. На каждом шагу валялись оторванные руки и ноги, раздавленные головы, под углями разваленных домов тлели груды человеческих костей». Оставшиеся в живых жители Малоярославца собрали и продали 500 пудов свинцовых пуль, а ружейными ложами и прикладами отапливались ещё две зимы. 

Адъютант Наполеона Филипп Поль де Сегюр, вспоминая Малоярославец, сокрушался: «Помните ли вы злосчастное поле битвы, на котором остановилось завоевание мира, где двадцать лет непрерывных побед рассыпались в прах?» И ни словечка о том, что «завоева­ние мира» было, по сути, сорвано скромным, добродушным, весьма болезненным человеком, русским генералом Дохтуровым. Который, к слову, не требовал для себя ни наград, ни почестей: «Я, право, о сём очень мало забочусь. Теперь не до крестиков, когда Отечество в опасности».