Народ рассвирепел, камни посыпались на обидчиков, которые принуждены были спасаться бегством во дворец, толпа кинулась за ними, и тут, чтоб остановить ее, повели на казнь Плещеева! Но народ вырвал его из рук палача и умертвил. Морозов вышел было на крыльцо с увещеваниями от имени царского, но в ответ на его увещание послышался крик, что и ему будет то же, что Плещееву; правитель должен был спасаться бегством во дворец, дом его разграбили, убили холопа, который хотел защищать господское добро; жене Морозова сказали, что если бы она не была царская свояченица, то изрубили бы ее в куски; сорвали с нее дорогие украшения и бросили на улицу; потом убили думного дьяка Чистого, хотели было сделать то же и с богатым гостем Шориным, обвиняя его в возвышении цены на соль, но он успел выехать из города; дом его разграбили, вместе с домом князя Никиты Одоевского, князя Алексея Михайловича Львова и других вельмож. На другой день, после полудня, вспыхнул страшный пожар и продолжался до полуночи: погорели Петровка, Дмитровка, Тверская, Никитская, Арбат, Чертолье и все посады; уняли пожар, вспыхнул новый мятеж. Отряд служивых иностранцев двинулся защищать дворец; немцы шли с распущенными знаменами, с барабанным боем; москвичи дали им дорогу, кланялись и говорили, что у них к немцам никакой недружбы нет, знают, что они люди честные, обманов и притеснений боярских не хвалят. Когда немцы расположились стражею около дворца, то царь выслал к народу двоюродного брата своего, Никиту Ивановича Романова, зная любовь к нему народную. Никита Иванович вышел с шапкой в руках и сказал, что царь обещает выполнить желание подданных и увещевает их разойтись, чтоб можно было ему выполнить обещание. Народ отвечал, что он не жалуется на царя, а на людей, которые воруют его именем, и что он не разойдется до тех пор, пока ему не выдадут Морозова и Траханиотова. Никита Иванович отвечал, что оба скрылись, но что их отыщут и казнят. Народ разошелся. Траханиотова действительно схватили подле Троицкого монастыря и казнили; Морозова отправили подальше, в Кириллов-Белозерский монастырь, и между тем начали хлопотать, как бы успокоить народное раздражение против него. Царь приказал угостить стрельцов вином и медом; тесть его Милославский позвал к себе обедать москвичей, выбрав из каждой сотни, угощал их несколько дней сряду. Места убитых немедленно были замещены людьми, которые слыли добрыми. Наконец царь, воспользовавшись крестным ходом, обратился к народу с такою речью: "Очень я жалел, узнавши о бесчинствах Плещеева и Траханиотова, сделанных моим именем, но против моей воли; на их места теперь определены люди честные и приятные народу, которые будут чинить расправу без посулов и всем одинаково, за чем я сам буду строго смотреть". Царь обещал также понижение цены на соль и уничтожение монополий. Народ бил челом за милость; царь продолжал: "Я обещал выдать вам Морозова и должен признаться, что не могу его совершенно оправдать, но не могу решиться и осудить его: это человек мне дорогой, муж сестры царицыной, и выдать его на смерть будет мне очень тяжко". При этих словах слезы покатились из глаз царя; народ закричал: "Да здравствует государь на многие лета! Да будет воля божия и государева!" По другим известиям, сделано было так, что сам народ просил о возвращении Морозова».

Московский летописец:

7156-го (1648 г.) июня в 2 день праздновали Стретению чюдотворныя иконы Владимирский, потому что было майя 21 число царя Константина и матери его Елены в самый праздник в Троицын день. А государь царь и великий князь Алексей Михайлович Всеа Русии был втепоры у праздника у живоначальные Троицы в Сергееве монастыре и с царицею, а без себя государь праздновати Владимирской иконы не велел, а от Троицы государь пришел июня в 1 день. И на праздник Стретения чюдотворныя иконы Владимирские было смятение в мире, били челом всею землею государю на земсково судью на Левонтья Степанова сына Плещеева, что от нево в миру стала великая налога и во всяких разбойных и татиных делах по ево Левонтьеву наученью от воровских людей напрасные оговоры. И государь царь того дни всей земле ево Левонтья не выдал. И того ж дни возмутились миром на ево Левонтьевых заступников, на боярина и государева царева дятку на Бориса Иванова сына Морозова, да на окольничево на Петра Тихонова сына Траханиотова, да на думново дьяка на Назарья Иванова сына Чистово и иных многих единомыслеников их, и домы их миром розбили и розграбили. И самово думново дьяка Назарья Чистого у нево в дому до смерти прибили.

И июня в 3 день, видя государь царь такое в миру великое смятение, велел ево земсково судью Левонтья Плещеева всей земле выдать головою, и его Левонтья миром на Пожаре прибили ослопьем. И учели миром просити и заступников ево единомыслеников Бориса Морозова и Петра Траханиотова. И государь царь высылал на Лобное место с образом чюдотворныя иконы Владимирския патриарха Иосифа Московскаго и Всея Русии, и с ним митрополит Серапион Сарский и Подонский, и архиепископ Серапион Суджальский, и архимандриты, и игумены, и весь чин священный. Да с ними ж государь посылал своего царскаго сигклиту бояр своих: своего государева дядю болярина Никиту Ивановича Романова, да болярина князя Дмитрия Мамстрюковича Черкасково, да болярина князя Михаила Петровича Пронсково, и с ними много дворян, чтоб миром утолилися. А заступников Левонтьевых Бориса Морозова и Петра Траханиотова указал де государь с Москвы разослать, где де вам миряном годно, и впредь де им Борису Морозову и Петру Траханиотову до смерти на Москве не бывать и не владеть и на городех у государевых дел ни в каких приказех не бывать. И на том государь царь к Спасову образу прикладывался, и миром и всею землею положили на ево государьскую волю.

И того ж дни те прежреченные Борис Морозов и Петр Траханиотов научением дьявольским разослали людей своих по всей Москве, велели всю Москву выжечь. И они люди их большую половину Московского государства выжгли: от реки Неглинны Белой город до Чертольские стены каменново Белово города, и Житной ряд и Мучной и Солодяной, и от тово в миру стал всякой хлеб дорог, а позади Белова города от Тверских ворот по Москву реку да до Землянова города. И многих людей из зажигалыциков переимали и к государю царю для их изменничья обличенья приводили, а иных до смерти побивали. И июня в 4 день миром и всею землею опять за их великую измену и за пожег возмутились и учели их изменников Бориса Морозова и Петра Траханиотова у государя царя просить головою. А государь царь тое ночи июня против 4 числа послал Петра Траханиотова в ссылку, на Устюг Железной воеводою. И видя государь царь во всей земле великое смятение, а их изменничью в мир великую досаду, послал от своего царьского лица окольничево своего князь Семена Романовича Пожарсково, а с ним 50 человек московских стрельцов, велев тово Петра Траханиотова на дороге сугнать и привесть к себе государю к Москве. И окольничей князь Семен Романович Пожарской сугнал ево Петра на дороге у Троицы в Сергееве монастыре и привез ево к Москве связана июня в 5 день. И государь царь велел ево Петра Траханиотова за ту их измену и за московской пожег перед миром казнить на Пожаре. А тово Бориса Морозова государь царь у миру упросил, что ево сослать с Москвы в Кирилов монастырь на Белоозеро, а за то ево не казнить, что он государя царя дятка, вскормил ево государя. А впредь ему Борису на Москве не бывать и всем роду ево Морозовым нигде в приказех у государевых дел, ни на воеводствах не бывать и владеть ничем не велел. На том миром и всею землею государю царю челом ударили и в том во всем договорилися. А стрельцов и всяких служивых людей государь царь пожаловал, велел им свое государево жалованье давать денежное и хлебное вдвое. А которые погорели, и тем государь жаловал на дворовое строенье по своему государеву разсмотреныо. А дятку своево Бориса Морозова июня в 12 день сослал в Кирилов монастырь под начал.

Мир в это время

Подписание Мюнстерского договора 15 мая 1648 года. Г.Терборх. Вторая половина XVII века

«Вестфальский мир, закончивший собой 30-летнюю войну, заключен был в 1648 г. в Мюнстере и Оснабрюке, двух городах Вестфальской области, откуда он получил и свое название. Предварительные переговоры о мире начались еще в 1641 г. в Гамбурге; но здесь были установлены только место и способ совещания. Лишь с 1644 года в Оснабрюк съехались послы императора, имперских чинов и Швеции, а в Мюнстер — послы императора, Франции и других держав и начались уже действительные переговоры о мире. Тянулись они, впрочем, еще долго, и в то же время продолжалась и война. Окончательно условия мира были подписаны только 24 октября 1648 г. в Мюнстере, куда незадолго перед тем приехали и уполномоченные из Оснабрюка, раньше пришедшие к соглашению. Мирный трактат охватывал собой как внутренние отношения Германии, политические и религиозные, так и область внешних отношений всех почти континентальных государств Западной Европы и, таким образом, имел двоякое значение: с одной стороны, он выражал собой тогдашнее политическое состояние Германии и строго формулировал основы ее государственного строя на будущее время, с другой — он послужил исходным пунктом для всех позднейших международных трактатов до самой французской революции. Что касается самой Германии, то постановлениями Вестфальского мира не только признавалось установившееся дробление ее на массу мелких земель, но и признавалась за всеми имперскими чинами почти совершенная самостоятельность как во внутренних, так и во внешних делах их государств. Они получили право заключать союзы и между собой, и с иностранными державами, лишь бы союзы эти не были направлены против императора и империи. Вместе с тем увеличено было и число курфюрстов. Пфальцский дом получил обратно Рейнский Пфальц с курфюршеским саном, который был оставлен и за Баварией. Таким образом, стремления отдельных князей к достижению самостоятельности нашли себе полное выражение в условиях трактата. Германия разбилась на множество отдельных, в сущности, государств; единство империи, а вместе с тем и значение императора исчезли, тогда как произвол мелких и крупных князей в пределах их владений был почти узаконен. Несколько благоприятнее для населения Германии были условия, касавшиеся религиозного строя империи. Помимо подтверждения Аугсбургского религиозного мира 1555 года, здесь были сделаны еще и некоторые новые постановления. Реформаты получили права, одинаковые с последователями аугсбургского исповедания, а принцип cujus regio, ejus religio был отменен, то есть у князей было отнято право выбора религии для своих земель. Падению значения империи соответствовали и территориальные уступки, сделанные ею различным государствам. Франции был отдан Эльзас и подтвержден был ее суверенитет над Мецом, Тулем и Верденом. Швеция получила часть Померании, секуляризованные епископства Бременское и Верденское, Висмар, 5000000 талеров в виде контрибуции и была принята в империю в качестве члена союза. Бранденбург приобрел епископства Гальберштадтское, Минденское и Каминское, также секуляризованные. Мекленбургу достались секуляризованные епископства Шверин и Ратцебург, Брауншвейг-Люнебургскому дому — епископство Оснабрюкское и несколько монастырей; наконец, Гессен-Кассель получил аббатство Гиршфельд и 600000 тал. Нидерланды и Швейцария объявлены были независимыми от Германской империи. Франция и Швеция гарантировали выполнение условий мирного трактата. Протест Папы Иннокентия X, раздраженного секуляризацией духовных владений, остался без всякого влияния».

Add comment