ИСТОРИЯ

295 лет назад император Петр I, впечатленный европейскими порядками, издал указ об установке в Петербурге первых шлагбаумов. SPB.AIF.RU рассказывает, зачем самодержавец решил променять привычные «рогатки» на западный механизм.

Символический барьер, преграждающий путь конным и пешим, кажется частью истории Древней Руси. Но на самом деле шлагбаумы появились в России в числе других европейских заимствований, привнесенных в наш быт императором Петром I.

Разумеется, пограничные заставы и охранные пункты существовали на Руси и раньше, однако механизм шлагбаума был разработан лишь в XVIII веке. SPB.AIF.RU рассказывает об истории возникновения таких преград.

Защита от лихих людей

1720 год был богат на новаторские указы императора: издан Генеральный регламент — первый устав государственной гражданской службы, утвержден Морской устав, основан Главный магистрат – бюрократическое учреждение Российской империи, начато строительство охтинского Адмиралтейства.

Первым же в этом году стал указ Петра I, посвященный «усилению охраны правопорядка» в столице. С помощью шлагбаумов император полагал бороться с «лихими людьми», иначе говоря – разбойниками. Преграды были установлены в конце улиц и опускались на ночь. Поднять шлагбаум мог только ночной караул и только по веской причине: например, пропустить доктора, священника, посыльного или припозднившегося знатного горожанина. Чтобы миновать заставу, нужно было держать перед собой факел и громко сообщать о своих намерениях.

Открывали шлагбаумы только на рассвете, чтобы весь день они не мешали местным жителям передвигаться. Такой способ охраны был менее надежным, чем глухие ворота, но с точки зрения затрат и экономии пространства более удобным.

Название свое это устройство получило из немецкого языка. Schlagbaum можно перевести как «упавшее дерево». Разумеется, нечто подобное существовало у нас и в допетровскую эпоху, только называли такие штуки «препонами» или «рогатками». Хотя «рогатки» были больше похожи на противотанковые ежи, собранные из толстых веток.

До XIX века по всей России продолжали использовать "рогатки". Фото: Архивное фото

Автор «Записок о Прибалтике и Московии» немец Ганс Мориц Айрман писал о Москве в 60-х годах XVII века: «Внутри и ближе к городу виднеются многие тщательно приготовленные рвы, через которые устроены деревянные мосты и шлагбаумы. Кстати, в самом городе, где входишь в какую-либо улицу, сделаны всюду шлагбаумы, крепленные железом, а иные даже устроены наподобие испанских «всадников» (европейское заградительное устройство – прим.ред.)».

В словаре Брокгауза и Эфрона начала XX века шлагбауму дается такое определение: «горизонтальная подъемная перекладина на дороге для задерживания проезжающих через полотно железной дороги или для взимания дорожных сборов». Действительно, на въезде в город было удобно заодно взимать с проезжих подати.

От обывателей до инвалидов

Охранять шлагбаум было делом весьма ответственным: «Ежели в ту ночь учинится в тех местах воровство или убийство, оное взыщется на тех людях, равно со злодеями», - недвусмысленно говорилось в указе императора.

Караульные были вооружены, не имели права спать на посту и должны были исправно перекрывать подконтрольный им участок каждую ночь. При этом специальные навыки охранникам не требовались – их нанимали из числа простых горожан. Петербург тогда еще был совсем молодым городом, и улиц, нуждающихся в охране, было не так уж много. Поскольку конструкция европейской преграды отличалась от привычных русскому глазу заборов и «рогаток», путешественники на въезде в Петербург неизменно отмечали для себя столичный способ охраны общественного порядка.

К каждому шлагбауму "прилагалась" караульная будка, в которой сидел дежурный солдат. Фото: Архивное фото

Из воспоминаний современников Петра можно узнать, что на въезде в город дежурный офицер проверял и подписывал подорожные бумаги, осматривал экипаж и давал солдату (на крупных заставах дежурства обывателям не доверяли) команду, по которой тот поднимал шлагбаум. Позже эта традиция распространилась по всем крупным и малым городам России.

В начале XX века Владимир Короленко описал в книге «История моего современника» прибытие в уездный город Ровно: 

«Грузная коляска покатилась быстрее и остановилась у полосатой заставы шлагбаума. Инвалидный солдат подошел к дверцам, взял у матери подорожную и унес ее в маленький домик, стоявший на левой стороне у самой дороги. Оттуда вышел тотчас же высокий господин, «команду на заставе имеющий», в путейском мундире и с длинными офицерскими усами. Вежливо поклонившись матери, он сказал:

- Господин судья ожидает! - И затем, повернувшись, скомандовал инвалиду: - Подвысь!

Полосатое бревно шлагбаума заскрипело в гнезде, и тонкий конец его ушел высоко кверху. Ямщик тронул лошадей, и мы въехали в черту уездного города Ровно.

Эти «заставы», теперь, кажется, исчезнувшие повсеместно, составляли в то время характерную особенность шоссейных дорог, а характерную особенность самых застав составляли шоссейные инвалиды николаевской службы, доживавшие здесь свои более или менее злополучные дни... Характерными чертами инвалидов являлись: вечно дремотное состояние и ленивая неповоротливость движений, отмеченная еще Пушкиным в известном стихотворении, в котором поэт гадает о том, какой конец пошлет ему судьба:

Иль чума меня подцепит,
Иль мороз окостенит,
Иль шлагбаум в лоб мне влепит
Непроворный инвалид...»
 

Иносказательная преграда

В пушкинские времена шлагбаум упоминался в литературе довольно часто как яркая деталь быта. Современник Пушкина Иван Лажечников писал в 1835 году в «Ледяном доме»: «Он грезится мне и во сне, как шлагбаум, который, того и гляди, ударит меня по голове». Очевидно, в работе дежурных солдатов-инвалидов главным развлечением было как можно проворнее опустить поднятый шлагбаум, чтобы задеть голову кого-нибудь из проходящих.

Шлагбаум на въезде в Царское Село. Фото: Архивное фото

Уже к началу XX века шлагбаумы так прочно вошли в русский быт, что стали упоминаться в литературе как художественный образ препятствия: «Царственная дорога романа, вам казалось, вела к великолепнейшему дворцу: и вдруг ― на дороге шлагбаум в виде нравоучительных рассуждений: как бы ни были они глубоки, они — не искусство», — писал Андрей Белый в очерке «Лев Толстой и культура» в 1912 году. Все знают знаменитое стихотворение Александра Блока «Незнакомка», в котором есть такая строфа:

И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.

Дело в том, что шлагбаум в 1906 году в районе нынешних Озерков отделял Петербург от пригорода, и «за шлагбаумами» начиналась дачная местность, где, в частности, могли «работать» девушки, чей желтый билет запрещал появление в черте города.

С появлением железных дорог шлагбаумы стали устанавливать у переездов – этот образ, в частности, использовал в своей картине «Сцена у железной дорог» Василий Перов. Сегодня полосатую каланчу шлагбаума можно встретить где угодно – от парковки перед торговым центром до государственной границы. Наследие Петра по-прежнему живо, вот только с развитием дистанционных систем надобность в солдатских дежурствах у застав исчезла.

Обсуждение закрыто

Вход на сайт