Меня особенно завораживают судьбы тех неординарных личностей, которые при жизни находились в центре внимания и были, так сказать, записными ньюсмейкерами, но стоило им сойти со сцены, как их тут же забывали. Это люди, производившие много шума, ярко блиставшие, бывшие на виду и на слуху; их финал часто тоже трескуч и эффектен, как фейерверк. Но огни погасли, эхо стихло – и ничего не осталось.
Таковы большинство прославленных авантюристов 18 столетия, но в сведениях, дошедших до нас из той домассмедиальной эпохи, слишком много мифического и недостоверного. Мы не знаем, чему верить и чему не верить, когда читаем о невероятных эскападах графа Сен-Жермена, шевалье д’Эона или Морица Беньовского. Однако начиная со второй половины 19 века в Европе и Америке пресса регистрирует всё более или менее примечательное практически в режиме он-лайн, притом с разных сторон зрения, поэтому почти каждый факт легко проверить.
Предлагаю вашему вниманию краткое описание краткой жизни человека, про которого я когда-то подумывал написать книжку, а потом растащил его судьбу и черты характера на десяток разных персонажей.
Это был красавец, смельчак, дерзкий прожектер, заправский дуэлянт, краснобай и баламут – в общем, гремучая смесь Толстого-Американца, Ноздрева, Рокамболя, Долохова, тележурналиста Невзорова и Неуловимого Джо (который, как известно, получил свое прозвище, потому что на кой он, дурак, сдался его ловить).
Знакомьтесь: Антуан-Амедей-Мари-Венсан
Манка-де-Валламброза маркиз де Морес и де Монтемаджиоре (современники
обычно называли его более лапидарно - маркиз де Морес).
Юный шармёр
Потомок осевших во Франции итальянских и испанских аристократов, он
родился в 1858 году, в 20 лет окончил Сен-Сир (этот выпуск получил
название «Плевненского» в честь взятия русскими грозной крепости).
Немного послужил в Алжире, но военной карьеры не сделал. Кажется,
помешала первая из его бесчисленных дуэлей, а может быть, надоело жить в
глуши на скудное офицерское жалованье.
Душка-военный
Во всяком случае, 24 лет от роду де Морес неоригинальным образом решил
свои материальные проблемы – женился на богатой невесте, хоть она и была
несколько старше.
Медора фон Хоффман, дочь нью-йоркского банкира
На этом тривиальная часть биографии заканчивается. Следует вереница приключений и прожектов, каждый новый - честолюбивей и шумнее предыдущего.
В 1883 году маркиз уезжает в степи Северной
Дакоты и основывает город, который называет в честь жены - Медора. На
новом месте де Морес ведет себе так, как положено жить на Диком Западе:
создает скотоводческое ранчо и компанию дилижансов, одолевает в схватке
медведя гризли, ссорится с соседями (один из них – Теодор Рузвельт,
будущий президент), палит из револьвера направо и налево, несколько раз
обвиняется в убийстве – и всякий раз выходит на свободу, оправданный
судом присяжных.
Маркиз-ковбой
В одиночку он ввязывается в борьбу с всемогущими чикагскими «скотобаронами», монополизировавшими заготовку мяса – и разоряется в неравном противостоянии.
В принципе, одной американской
эпопеи было бы достаточно, чтобы отчаянный маркиз стал героем фольклора и
голливудских вестернов. Но помнят его только в городке Медора, штат
Северная Дакота, где деревянный дом неудачливого скотопромышленника
сохраняют до сих пор и гордо величают «Лё шато де-Морес», а бывшее ранчо
превратилось в «De Mores Memorial Park». Увы, это всего лишь Северная
Дакота, где проблема с достопримечательностями и аристократическим
прошлым.
Нужно сказать, что его
идеи нашли в пред-дрейфусовской Франции множество горячих сторонников.
Герой, красавец и блестящий оратор голубых кровей чрезвычайно понравился
членам «Французской антисемитской лиги». (Думаю, именно из-за репутации
злокачественного юдофоба Морес и не стал в политкорректной Америке
героем вестернов.)
Общественный деятель
Он создал собственную организацию «Морес и его друзья», аналог нашей
«Черной сотни». Костяк составляли парижские мясники, которые уважали
маркиза за его познания в скотобойном деле. Это были самые настоящие
штурмовые отряды, специализировавшиеся на погромах, запугивании
оппонентов и уличных драках. Одеты они были красиво: в красные
ковбойские рубахи и сомбреро.
Нечего и говорить, что де
Морес, превосходный стрелок и фехтовальщик, без конца участвовал в
поединках – в основном с евреями. Он прострелил руку журналисту и
депутату Фердинанду-Камиллу Дрейфусу (не родственнику знаменитого
Альфреда), обидевшись на газетную статью, в которой наглый писака посмел
иронизировать: как-де может кричать «Галлия для галлов!» человек с
испанским титулом, итальянским папашей и американской женой. Газеты
всего мира подробно писали о другой дуэли – с преподавателем
Политехнической школы капитаном Майером, тоже евреем, которого де Морес
заколол насмерть. (Всего в личном дуэльном зачете маркиза три летальных
исхода.)
Что и говорить, редкостным болваном был господин де Морес. Но, черт побери, какая жизнь и какая смерть!