ИСТОРИЯ

Залеский В. Ф. Власть и право. Философия объективного права. — Казань: Тип. Б.Л. Домбровекого, 1897.

Уже в простейших обществах, у животных, мы видим несомненную наличность таких полезных обществу психических качеств, называемых общественными инстинктами. В человеческих обществах эти качества получают постепенно самое широкое развитие и, по общему закону эволюции, дифференцируются в несколько разнообразные видов правил поведения, которые мы называем общим именем социальных императивов, а в частности различаем как моду, нравы и обычаи, мораль, право (Mode, Sitte, Moral, Recht).

Эти социальные императивы не одинаковы по степени своей важности для целей сохранения жизнеспособности социального организма и потому санкционируются со стороны общества не с одинаковой интенсивностью.

Мода является самым слабым из социальных императивов, но несомненно может служить здоровым целям общественной жизни. Например, мода содействовала замене хотя и красивых, но дорогих и неудобных средневековых мужских костюмов современными, более удобными и дешевыми; мода в области спорта и изящных искусств может содействовать физическому и эстетическому развитию общества. — Санкция требований моды весьма слаба: не подчиняющийся предписаниям моды разве что прослывет чудаком и в худшем случае не будет приглашаем на различные общественные праздники и увеселения; но это не помешает ему остаться полезным и уважаемым членом общества. Но вследствие сравнительно ничтожного значения моды, как средства к охранению жизнеспособности общества, требования ее очень часто, и без значительного ущерба обществу, извращаются и становятся пустыми, нелепыми и странными; они могут даже становиться вредными, как например ношение корсета, но в подобных случаях рано или поздно вызывают реакцию.

Следующий по степени интенсивности императив — нравы и обычаи — представляется более необходимым для целей благосостояния общества. Сюда относятся правила вежливого обращения вообще, особенная сдержанность в взаимных отношениях лиц разных полов в обществе, правила чести и т. п. Некоторые обычаи не имеют прямого значения для общества, но служат как бы украшением жизни, удовлетворяя эстетическим потребностям, прерывая будничное однообразие трудовой жизни; сюда относятся устройство елки на Рождество, особые приготовления к празднованию Пасхи, различные общественные увеселения, праздники и процессы. — Бывают и нелепые и вредные обычаи, но ведь бывали и бывают безобразные нравственные правила; и те и другие, как вредные для общества явления, постепенно исчезают, или погибая вместе с культивирующими их обществами, или заменяясь более целесообразными нормами социальных императивов.

Исполнение предписаний нравственности имеет несравненно более важное значение для общества, чем следование моде и соблюдение обычаев, почему и реакция общества против нарушителей этих правил отличается особой интенсивностью. Пьяницу, явного прелюбодея, заведомого хотя и не уличенного казнокрада — обыкновенно перестают принимать в порядочных домах, он делается предметом общего презрения и фактически извергается из общества. Общество принуждает своих членов к исполнению правил морали, если они не имеют достаточно развитых внутренних к тому побуждений и это принуждение, хотя и не организованное, является могущественным средством укрепления и дальнейшего развития социальных добродетелей, в высшей степени полезных и даже необходимых обществу.

Наконец, есть целый ряд правил поведения, соблюдение которых безусловно необходимо для жизнеспособности общества. Исполнение этих правил гарантируется организованным принуждением со стороны общества и этот вид социального императива называется правом. К исполнению требований права человек побуждается внутреннею склонностью, называемою правовым чувством, совершенно тождественною с нравственным чувством. Это чувство прирождено человеку, унаследовано им как полезный признак от предков, почему старые философы, как Кант, признавали требования права — вместе с требованиями нравственности — безусловными и называли категорическим императивом. И так как соблюдение предписаний права для общества безусловно необходимо, то оно организует в лице государственной власти высшую непреодолимую силу, которая между прочими функциями своими принуждает население к повиновению предписаниям права.

Высшая форма права — закон — отличается безусловной принудительностью (исключая случаев фактической невозможности принуждения и технического несовершенства его организаций; ясностью, точностью и определенностью своих требований; наивысшей степенью целесообразности, какую только можно требовать от цвета интеллигенции данного народа; и высшей степенью прогрессивности, так как эта форма права не только может быстро изменять свое содержание соответственно изменяющимся требованиям жизни, но и оказывает во многих случаях несомненно благотворное влияние на общество, имеет воспитательное значение, является орудием прогресса как приспособление общества к внешним условиям жизни.

В историческом развитии закону предшествует другая, менее совершенная, форма права — обычное право. Хотя оно имеет много черт общих с законодательством — именно является совокупностью правил поведения, соблюдение которых безусловно необходимо для общества, и потому обладает организованной принудительностью (например применяется в судах); но с другой стороны по своему характеру оно значительно приближается к морали, так как применение его основывается преимущественно на внутреннем сознании необходимости, вырабатывающемся медленно и постепенно в недрах народа, а не на точных предписаниях государственной власти, и санкционируется во многих случаях, при слабости этой власти на ранних ступенях культуры, главным образом тем же неорганизованным принуждением со стороны общества, как и требования морали — отличаясь от последней лишь большей степенью интенсивности общественной реакции против нарушителя. Поэтому обычное право должно быть признано переходной ступенью между моралью и правом в истинном смысле — законом.

Четыре социальные императива (Mode, Sitte, Moral, Recht), главным же образом последние два из них, полагают известные границы индивидуальной борьбе за существование отдельных членов общества между собою. Беспощадная, неразборчивая в средствах, индивидуальная борьба за существование заменяется более мягкими формами борьбы за субъективное право и за личное счастье, совершающейся в границах, начертанных объективным правом и моралью. С нарушителями этих социальных императивов общество борется и в особенности энергично ведется эта борьба против нарушителей предписаний права. — За многие правонарушения полагаются более или менее тяжкие наказания и эти правонарушения называются преступлениями. Таким образом из среды норм поведения, устанавливаемых правом, опять таки выделяется некоторая часть, за исполнением которых общество особенно ревниво наблюдает вследствие особенной важности и необходимости их соблюдения. При этом должно иметь в виду, что применение наказания за преступления является ничем иным как видом все того же великого мирового процесса уравновешения: наказание имеет целью исправление тех преступников, которые способны исправиться, — это прямое уравновешение; и элиминацию неисправимых — это косвенное уравновешение. Кроме того, наказание влияет и устрашающим образом — это опять прямое уравновешение.