ИСТОРИЯ

Книга об избрании на царство Великого Государя, Царя и Великого Князя Михаила Федоровича.— М.: Синодальная Тип.1856. С. XXIII


По совершении миропомазания, митрополит обратился к Государю с словами: «приступи, Царю, аще достоин еси, помазанный, причаститися». Государь был причащен Святых Таин, и, приняв снова знаки царского достоинства, возвратился на прежнее место.

К антидору Царь опять подходил сам; при этом подавался ему и «укроп с вином».

Совершив отпуск литургии, митрополит вышел из алтаря и постланным царским путем приблизился к Государю; по обе стороны шло все остальное, сопровождавшее его, высшее духовенство. Поздравляя Царя с миропомазанием и святым причащением, подали ему просфору.

Государь пригласил все духовенство к своему царскому столу. В заключение литургии, митрополит благословил Царя крестом; Царь же приложился ко кресту.

Сопровождаемый боярами и прочими представителями светской власти, Государь, во всех знаках царского сана, в венце и бармах, с цепью на шее, со скипетром и державою в руках, вышел из южных дверей Успенского собора на рундук, в направлении к Архангельскому собору. При самом выходе, на рундуке, Федор Иванович Мстиславский, в качестве главного боярина, трижды осыпал его с головы золотыми и серебряными деньгами из мисы, которую держал Траханиотов.

Путь по рундуку устлан был красным сукном. Государь прошел по нем к северным дверям Архангельского собора, вступил во внутренность храма, встречен ектениею, благословлен от местного протопопа крестом и обошел святые мощи и гробы древних Государей, прикладываясь, но не снимая венца. Когда же из Архангельского собора Царь вышел на площадь и вступил на рундук, снова трижды осыпали его золотыми и серебряными деньгами, подобно тому, как в первый раз.

От Архангельского собора, из западных дверей его, Государь по рундуку, пошел в Благовещенский собор и вступил в него северными дверями: здесь также встретили его ектениею, а протопоп благословил крестом, к которому Царь также приложился.

Михаил Федорович вышел из западных дверей собора, и, как только сошел с паперти и вступил на рундук, точно также совершено в третий раз троекратное осыпанье деньгами.

Из Благовещенского собора, по рундуку, Государь подошел к так называемой середней лестнице, находившейся в средине пространства между помянутым собором и Грановитой палатой. Она вела также золотую палату, но прямо с площади, и заменяла Благовещенский ход, почему, между прочим, служила для послов нехристианских вероисповеданий. В виду всего народа, стоявшего на площади, Государь поднялся середнею лестницею в свои чертоги. Впрочем, некоторые памятники утверждают, что Михаил Федорович взошел золотою лестницею, возле Грановитой палаты.

Между тем в Успенском соборе духовенство разоблачилось на чертожном месте и вышло из церкви.

Престол, седалища и скамьи, постланные бархаты и камки для путей и мест, где стояли Государь и высшие сановники, заблаговременно сняты. Все остальное, то есть сукна и украшения чертожного места, разобраны были народом, на память царского венчания.

В тот же день у Государя был большой стол и пир, в Грановитой палате. Царь сидел за особым столом; при нем, для служения, находился постельничий Константин Иванович Михалков; за кушаньем царским смотрел стольник Борис Михайлович Салтыков. Высшее духовенство сидело за обедом «в кривом», ближайшем к Государю, боковом столе, находившемся под смотрением стольника Василья Матвеевича Бутурлина. Бояре, окольничие, думные люди и прочие светские власти были за большим столом, которым распоряжался стольник князь Юрий Еншин Сулешев. Вино находилось под смотрением стольника князя Ивана Федоровича Троекурова; пить наливал князь Афаиасий Васильевич Лобанов-Ростовский; у стола в кравчих стояли стольники Михаил Михайлович Салтыков и Лев Афанасьевич Плещеев.

По распоряжению Царя и духовенства, учреждены были также обильные столы для нищих.

С царского обеда все присутствовавшие возвратились с различными богатыми дарами.

На завтра, 12 Июля, день своего Ангела Государь ознаменовал тем, что пожаловал в думные дворяне героя освобождения Москвы — Козму Минина. Обед был опять в Грановитой палате ; большим столом распоряжался стольник князь Петр Иванович Пронский, кривым — стольник князь Алексей Михайлович Львов, винами—стольник князь Василий Семенович Куракин.

На третий день Государь пожаловал—Никифора Васильевича Траханиотова в казначеи, а Петра Третьякова в думные дьяки. Это был последний день торжества; за столом в Грановитой палате, по свидетельству одного памятника, присутствовали даже боярыни, и каждая сидела против своего мужа. Большим столом распоряжался стольник князь Василий Семенович Куракин, кривым — князь Алексей Михайлович Львов.

При всех торжествах царского венчания, по желанию и определению Государя, приказано «быть без мест». Вместе с тем воспрещено было, при местнических спорах, ссылаться на должности и места, которые каждый занимал в эти дни: Государь повелел о том именно записать в Посольском Приказе.

Миропомазанный Царь с особенною точностью должен был соблюдать чистоту миропомазанных членов, не омывая их до осьмого дня. До этого срока он не переменял белья, касавшегося миропомазанных членов тела; не менялись и не вымывались его утиральники. На осьмой же день, Царь омылся, переменил белье, а прежнее вымыто с особым тщанием. Вода от омовенья выливалась обыкновенно в горящую печь или в реку.