ИСТОРИЯ

Петерсон Н. П. Н.Ф. Фёдоров и его книга «Философия общего дела» в противоположность учению Л.Н. Толстого «о непротивлении» и другим идеям нашего времени. — Верный: Тип. Семиречен. областного П-ния, 1912

Для созидания жизни не нужно будет возбуждать в людях гнев, ненависть, стыд, отвращение, злое отчаяние, эти рычаги разрушения, «рычаги которыми можно разрушить все на земле» говорит Горький; не нужно будет возбуждать этих чувств, «которыми, как молотками, одни формы жизни должны быть разбиты и разрушены для того, чтобы создать другие, более свободные, на место тесных». А вы знаете, что будет после разрушения, которое произведете? Разве вы владеете силами, которые творят жизнь, разве вы управляете ими и можете их направить так, чтобы жизнь устроилась по вашей мысли, по вашему желанию? Да и как, однако, вы представляете себе эту будущую жизнь, как желали бы устроить ее? Пока мы слышим одно, разбить существующие формы жизни, чтобы создать другие, «более свободные» Программа слишком неопределенная! Более свободные?!.. Для кого, однако, нужны эти более свободные формы? Ради кого  нужно произвести эту жестокую ломку, которая зальет весь мир кровью и для которой хотят пустить в ход такие рычаги, «которыми можно разрушить все на земле»? Не  ради ли того, кто хочет жить, как свинья, по выражению самого Горького, не ради ли этой скверной груды костей, покрытых мясом и толстой шкурой, которой двигает не дух, а похоти, по художественному изображению Горького современных нам людей?.., Нет, не свобода, а ярмо нужно для скотов, чтобы сдерживать проявление их скотских и зверских чувств; да и для человека, пока он не достиг еще совершеннолетия, пока он находится еще в том детском, или ребяческом, состоянии, как теперь, когда в нем довольно еще и скотского и зверского, когда он еще не в силах различить, что добродетель, что порок, правой руки от левой, нужна не свобода, а закон, который воспитал бы его, приготовил к свободному восприятию долга, составляющего необходимое требование его человеческой природы, природы существа разумного и чувствующего. В чем же этот долг?

Чтобы ответить на вопрос, в чем наш долг, какому делу мы должны отдаться, — предать себя, друг друга и всю жизнь нашу, — я позволю себе сделать несколько выписок из произведения человека, о котором я говорил уже на страницах «Асхабада», из произведения, хотя и напечатанного, но оно не может найти себе слушателей, не может найти читателей, так как публика, для которой существует вся наша литература, вся наша печать, странная публика. Горький в своем рассказе «О писателе, который  зазнался»  справедливо сказал об этой публике: «в трубы трубят, не слышать; дудочка играет — радуются». Произведение, из которого я делаю выписки, носит заглавие: «Вопрос о братстве и причинах небратского состояния мира»; а вместе с тем это записка от неученых к ученым, — так как последним прежде всех предлежит разрешение этого вопроса, — начатая еще под впечатлением войны, веденной в 1877—78 гг. с Исламом, и в ожидании войны с Западом, которая и не перестает грозить нам. Произведение это имеет, между прочим, такой эпиграф: «Почему мiръ не миръ? Почему для одних миръ только вне мiра (спиритулисты), а для других нет мира ни в мiрѣ, ни вне мiра (материалисты)? Однако у тех и у других мiръ есть в мысли и в слове, и не потому ли нет его в самом мiрѣ на деле, что сам собою миръ не урождается, словом и проповедью не устрояется, ибо от желания человеческаго не зависит, а зависит от внешней слепой силы, вооружающей людей друг против друга, возбуждающей злобу, ненависть, зависть одних против других, —  чувства, ведущие не к миру, а к борьбе, войне, к разрушению, к гибели мiра? И почему же так действует слепая сила, почему природа нам не мать, а мачеха или кормилица, отказывающаяся кормить и поражающая нас язвами, болезнями, и смертию». (Ныне это напечатано в книге «Философия общего дела», стр. 2 и другие)

Горький на вопрос своей совести — «Кто есть твой Бог?»—признает этот вопрос роковым для нашего времени и восклицает:  «Если бы я знал, кто есть мой Бог»!.. В произведении же, заглавие которого я выписал, между прочим, говорится: «Скажи мне, кто твой Бог, и я скажу тебе, кто ты таков; и наоборот, если известно, кто ты таков, то можно сказать и кто твой Бог». Но это критерий лишь знания, а не дела Божия, нам же важно и необходимо знать, не только кто  твой бог и кто ты таков, а главным образом — кто наш общий Бог, и чем мы должны, быть по его образу в своей совокупности. Так, например, если твоим богом будет Аллах, которому чуждо все человеческое, или же Юпитер, которому не чуждо ничто человеческое, даже самое худшее (зверское и скотское); то, очевидно, ты не будешь поклонником Того, в коем соединяется божеское и человеческое, для коего нет ни эллина, ни новоэллина, ни иудея, ни новоиудея, которому нельзя служить, находясь в розни, служить в одиночку, которому можно служить только в совокупности, в согласии.

<...>

К сожалению, остальная часть статьи, написанной еще в 1903 году, потеряна. В заключении статьи было выражено убеждение, что Горький уже не напишет больше ничего, сколько-нибудь замечательного, если он не усвоит себе то понятие о долге, которое выражено в этой статье. Статья была послана Горькому, он не обратил на нее внимания и, действительно, уже не написал ничего сколько-нибудь заметного.