ИСТОРИЯ

Изображение Аполлония Тианского

Гравюра из издания: Pierre Mussard «Historia deorum fatidicorum, vatum, sibyllarum, phoebadum, apud priscos illustrium». Женева, 1675

О люди, много же вы отведали из египетской и эфиопской мудрости, если собака, цапля и козел возвышеннее и боговиднее вас самих!

Из «Жизнеописания Аполлония Тианского», написанного знаменитым ритором Флавием Филостратом (III в.)

Цитируется по изданию: А.Ф.Лосев. История античной эстетики .Поздний эллинизм // История античной эстетики, том VI. М.: "Искусство", 1980

Об Аполлонии Тианском см. также в Библиотеке «Руниверс»: Новицкий О. М. Постепенное развитие древних философских учений в связи с развитием языческих верований: В 4 ч. — Киев: Университетская Типография, 1860-1861.

«Прежде всего, спрошу вас о богах. Почему вы передаете здешним людям изображения (eide) богов столь абсурдными и смешными, за исключением очень немногих». – «Кроме немногого?» – «Да, действительно, кроме слишком немногого, что утверждается мудро и богоприлично. Остальные же ваши святыни оказываются честью, скорее, для неразумных и несоображающих животных, чем для богов». Рассердившись на это, Теспесион отвечал: «А у вас, как, по-твоему, ставятся статуи богов?» – «Так, – отвечал [Аполлоний], – чтобы создать богов наиболее красиво и наиболее боголюбезно». – «Ты имеешь в виду, – возразил Теспесион, – например, Зевса Олимпийского или статую Афины, и Книдской и Афинской, и вообще все, что вот таким образом прекрасно и полно процветания?» – «Не только это, но и вообще скульптуру и другие произведения; я утверждаю, что они держатся надлежащего [стиля], вы же больше насмехаетесь над божественным, чем его почитаете». Теспесион ответил: «Так что же, фидии и праксители восходили на небо и восприняли изображения богов, чтобы создавать свое искусство, или же было что-то другое, что наставило их на ваяние?» – «Да, – сказал Аполлоний, – другая вещь, и притом преисполненная мудрости».

«Что же это за вещь? – спросил тот. – Пожалуй, ты не имеешь в виду что-нибудь заменяющее подражание?» – «Фантазия (phantasia), – ответил Аполлоний, – это создала, художник более мудрый, чем подражание. Ведь подражание может создать то, что оно увидело, фантазия же – то, чего она и не видела. Она может основываться на существующем [Бирмелин: по аналогии с существующим], потому что раздражение [резкое впечатление] часто мешает подражанию, но оно нисколько не мешает фантазии, действующей в отношении своего предмета без всякого раздражения. Тому, кто замыслил образ (eidos) Зевса, необходимо в некотором роде видеть его самого с небом, временами года и звездами, как тогда попытался Фидий; а тому, кто намеревается соорудить Афину, надо иметь в мыслях военные лагеря, мудрость и искусства и то, как она выскочила из самого Зевса. Если ты после изготовления принесешь в храм ястреба, сову, волка или собаку вместо Гермеса, Афины и Аполлона, то эти звери и птицы окажутся достойными зависти в смысле изображений, боги же, скорее, только потеряют в своей славе». Теспесион ответил: «Похоже, ты производишь оценки наших обычаев без всякой проверки. Ведь мудро же (если нечто подобное относится к египтянам) и не допускать дерзости в отношении изображений (eide) богов, а создавать их символически (symbolica), нечто, под ними подразумевая (hyponooymena). Потому-то они и могут оказаться более возвышенными». Аполлоний же, засмеявшись, сказал: «О люди, много же вы отведали из египетской и эфиопской мудрости, если собака, цапля и козел возвышеннее и боговиднее вас самих. Вот что я слышу от мудрого Теспесиона! Ну, что же в этом возвышенного или устрашающего? Вполне естественно, что клятвопреступники, святотатцы и эта толпа блюдолизов, скорее, презирают такие святилища, чем их боятся. А если это предполагается более возвышенным, то боги занимали бы в Египте более возвышенное положение, если бы совсем ни одна статуя им не ставилась, но если бы вы пользовались теологией более возвышенным и сокровенным способом, нужно было бы как-то построить им храмы, определить жертвенники, и что нужно приносить в жертву, что не нужно, и когда и как долго и с какими словами и действиями. Статую же не надо было бы вносить [в храм], но представить изображения (eide) богов тем, кто посещает святилища, потому что мысль вычерчивает и ваяет значительнее, чем [внешнее] производство (demioyrgias). Вы же отняли у богов и прекрасный вид и прекрасную мыслимость (hyponoeisthai). На это Теспесион сказал: «Да, был некий, вроде нас, старый дурак, афинянин Сократ, который и собаку, и гуся, и платан считал за богов и ими клялся». «Он не дурак, – ответил Аполлоний, но он божествен и безыскусно мудр, потому что клялся он этим не как богами, но чтобы не клясться богами»

Обсуждение закрыто