ИСТОРИЯ

Усыпальница русского героя на украинской земле

Переплетение судеб России и Украины заметно во многом, в том числе и в местах последнего упокоения героев. В украинском селе Разумовка есть фамильная усыпальница. На одной из надгробных плит в ней начертаны слова: «Он был в Смоленске щит, В Париже меч России».

На Украине, на государственном уровне отвергающей сегодня все, что соединяет ее с Россией, спит вечным сном один из величайших русских воинов Николай Николаевич Раевский.

Генерал Раевский относится к числу тех исторических личностей, о которых обыватели, как правило, что-то слышали, но вряд ли вспомнят многое. Большинство, конечно, скажут о «батарее Раевского», кто-то обязательно упомянет о том, как генерал шел в атаку со своими сыновьями.

На самом деле жизнь Николая Раевского была настолько наполнена удивительными событиями и славными подвигами, что ее хватило бы на сценарии сразу для нескольких продолжительных сериалов.

Он родился 25 сентября (по новому стилю) 1771 года в Петербурге. Новорожденному не суждено было увидеть отца — полковник Николай Семенович Раевский скончался от ран, полученных на русско-турецкой войне, несколько месяцев не дожив до рождения сына.

Семейная традиция — служить Родине

Для мужчин рода Раевских служба всегда стояла на первом месте. Польские дворяне Раевские перешли на службу русским царям при Василии III.

Дед Николая сражался со шведами под Полтавой, потом был прокурором Святейшего Синода, воеводой, и вышел в отставку в чине бригадира.

Маленький Николай был болезненным ребенком — на его здоровье сказались переживания матери, получившей известие о гибели мужа во время беременности.

Некоторое время спустя мать Коли, Екатерина Николаевна, вышла замуж за генерала Льва Денисовича Давыдова. В этом браке у нее родилось еще трое сыновей — Петр, Василий и Александр. Двоюродным братом Николая Раевского был лихой партизан и поэт Денис Давыдов.

Воспитывался Николай в семье деда по матери, Николая Борисовича Самойлова. Большое влияние на Колю оказал дядя, Александр Самойлов, видный вельможа эпохи Екатерины II.

В три года, по традиции того времени, Колю Раевского зачислили на военную службу в Преображенский лейб-гвардии полк. Реальную службу он начал в 14 лет, в чине гвардейского прапорщика.

У парня были все шансы испортиться, превратиться в избалованного представителя элиты. Сами посудите — двоюродным дедом ему приходился сам всесильный князь Григорий Потемкин, в армию которого Раевский и был определен.

Первые победы

Впрочем, Потемкин, начинавший отнюдь не с роскоши, дал молодому родственнику совет: «Во-первых, старайся испытать, не трус ли ты; если нет, то укрепляй врожденную смелость частым обхождением с неприятелем».

После начала очередной русско-турецкой войны Николая отправили в казачий отряд полковника Орлова с предписанием Потемкина: «... употреблять в службу как простого казака, а потом уже по чину поручика гвардии».

Юный Раевский фамилии не посрамил, в боях демонстрировал личную храбрость, военную науку осваивал быстро. 

Уже в составе Нижегородского драгунского полка Раевский участвовал в переходе через Молдавию, в боях на реках Ларга и Кагул, в осадах Аккермана и Бендер. В сентябре 1790 года за смелость, твердость и находчивость Николай Раевский получил право командовать Казачьим булавы Великого Гетмана полком.

С этой войны он вернулся 19-летним подполковником, но эти успехи затмила личная боль. При штурма Измаила в декабре 1790 года пал смертью храбрых его старший брат, Александр Николаевич Раевский.

Следующим этапом в жизни Раевского стала польская кампания 1792 года, за которую он был произведен в полковники и отмечен орденами Святого Георгия 4-й степени и Святого Владимира 4-й степени.

Жертва павловских репрессий

В 1794 году Раевский принял командование Нижегородским драгунским полком, дислоцированном на Кавказе. Затишье в войнах позволило ему заняться личной жизнью. Он женился на Софье Алексеевне Константиновой, внучке Михаила Ломоносова. В 1795 году у пары родился первенец, которого назвали Александром, в честь погибшего брата Николая.

Наслаждаться семейным уютом Раевскому долго не пришлось — вскоре его полк уже дрался с персами под Дербентом.

Война закончилась неожиданно. После смерти Екатерины Великой новый император Павел I повелел прекратить боевые действия, а многих военачальников отправил в отставку.

Под «чистку» угодил и полковник Раевский — 26-летний офицер был уволен из армии.

Долгих четыре года Николай Раевский занимался обустройством имений матери, чтением литературы и изучением сражений прошлого. Он настолько втянулся в такую жизнь, что в 1801 году, будучи возвращенным на службу Александром I, уже через полгода снова ушел в отставку, на сей раз по собственному желанию.

В семье Раевских родились два сына и пять дочерей. Одна из девочек умерла во младенчестве, но остальные выросли и сыграли заметную роль в русской истории.

Возвращение в строй

Казалось, что Николай Раевский окончательно вжился в роль помещика, погруженного в семью. Но в Европе началась эпоха наполеоновских войн, и в 1807 году он прошение о зачислении в действующую армию.

Генерал-майора Раевского отправляют в Восточную Пруссию, где русская армия, выполняя союзнические обязательства, сражается с французами. Под начало генерала отдается егерская бригада. Приказ — прикрывать авангард генерала Багратиона.

Петр Багратион был близким другом Раевского, и знал цену его военному таланту. Раевский друга не подвел, справившись с задачей на «отлично».

С этого момента он участвует практически во всех сражениях войны, вплоть до Тильзитского мира, и его дар военачальника высоко оценивают как в русской армии, так и в стане противника.

Во время перерыва в войне с Францией, генерал Раевский участвует в войнах со Швецией и Турцией.

За отличия в боях со шведами в Финляндии Раевский произведен в генерал-лейтенанты. Во время турецкой кампании войска Раевского отличились при взятии крепости Силистрия. Его солдаты ночью подтянули к стенам осажденной крепости артиллерийские батареи, и с рассветом начали обстрел. Крепость пала, и за эту операцию генерал был отмечен шпагой с бриллиантами.

Бой под Салтановкой

В июне 1812 года армия Наполеона вторглась в Россию. По замыслу императора, его войска должны были поочередно разбить 1-ю и 2-ю русскую армии, не допустив их соединения.

45-тысячная Западная армия Петра Багратиона шла на соединение с войсками Барклая-де-Толли. Наперерез ей устремился 50-тысячный корпус французского маршала Даву.

Седьмым пехотным корпусом армии Багратиона командовал Раевский. Ему был поставлен приказ попытаться отбросить французов от Могилева и выйти на прямую дорогу в Витебск, где по планам должны были соединиться русские армии.

23 июля 1812 года бой под Салтановкой, который стал одной из самых легендарных страниц жизни генерала Раевского.

Его корпус вступил в бой с пятью дивизиями маршала Даву. Схватка шла с переменным успехом. В критический момент, когда русские ряды дрогнули, генерал лично встал во главе Смоленского полка, поведя его в атаку. Раевский был ранен в грудь, но солдаты, воодушевленные его примером, отбросили французов.

Этот подвиг прославил генерала в народе. Тогда же и возникла легенда, которая была отражена и на знаменитой картине — Раевский идет в атаку, а рядом с ним в бой идут его сыновья, 17-летний Александр и 11-летний Николай.

Сам генерал говорил, что это всего лишь легенда. Сыновья действительно были в его корпусе, но в атаку они не ходили. Но в памяти народной Раевский остался человеком, который жертвует ради Родины самым дорогим.

Оборона Смоленска

Корпус Раевского не просто выстоял, но и остался боеспособным. Основные же силы армии Багратиона, воспользовавшись тем, что Даву был занят Раевским, переправились через Днепр, двинувшись к Смоленску. Наполеона такой поворот событий привел в ярость.

15 августа 1812 года к Смоленску подступила 180-тысячная французская армия. Для того, чтобы основные силы русской армии могли подойти к городу, его нужно было удержать сутки. Но в городе было лишь 15 тысяч русских солдат под командованием генерала Раевского.

Генерал, сосредоточив основные силы внутри старой смоленской крепости, отдал приказ — стоять насмерть и держаться во чтобы то ни стало.

16 августа начался штурм. Русские под страшным огнем французской артиллерии держали оборону. Под стены города прибыл лично Наполеон. Оценив остановку, он приказал еще более усилить артиллерийский огонь.

Казалось, устоять невозможно, но солдаты Раевского не отступили. Подошедшие к ночи новые русские части сменили потрепанный корпус генерала.

«Батарея Раевского»

На Бородинском поле 7-м корпусу Раевского, получившему пополнение, была поручена оборона Курганной высоты, которая позволяла контролировать местность вокруг.

По приказу генерала здесь были подготовлены мощные земляные укрепления. На высоте были установлены 18 русских орудий. Бой за эту высоту и вошел в историю как «сражение за батарею Раевского».

С самого утра французская армия вела непрерывные атаки на высоту. Порой французы врывались на батарею, но русским вновь удавалось их отбросить.

Во второй половине дня огонь по «батарее Раевского» вели около 150 французских орудий. Русские артиллеристы даже в этих условиях отвечали убийственным огнем, за что высота была прозвана противником «могилой французской кавалерии».

С огромными потерями к 4 часам дня французы взяли «батарею Раевского», но сил для продолжения наступления у них уже не было.

Собственно корпус генерала Раевского выдержал в тот день две атаки французов, после чего по приказу Кутузова был выведен в тыл. Сам Раевский объяснял, что драться было уже почти некому: из 10 тысяч человек в строю оставались не более 700. Генерал оставался со своими солдатами до конца. За доблесть при Бородино Николай Раевский был удостоен ордена Александра Невского.

На совете в Филях, где решался вопрос о том, давать ли еще одно генеральное сражение или оставить Москву, Раевский решительно поддержал Кутузова: «Более всего нужно сберечь войска... и что мое мнение: оставить Москву без сражения, что я говорю как солдат».

В сражении под Малоярославцем, в котором решался вопрос о том, сумеет ли наполеоновская армия, покинувшая Москву, прорваться в богатые южные губернии, корпус Раевского был введен в бой в решающий момент и сумел остановить натиск французов.

В ноябре 1812 года корпус генерала Раевского в сражении под Красным принял участие в разгроме корпуса маршала Нея.

Признание Наполеона

Это сражение для генерала стало последним в Отечественной войне — сказались многочисленные ранения и контузии. Раевскому было предписано отправиться на лечение.

Но своего последнего слова в борьбе с Наполеоном он не сказал. Через полгода Раевский возвращается в строй и получает под командование гренадерский корпус, вошедший в состав сил антифранцузской коалиции.

Гренадеры Раевского входили в состав Богемской армии фельдмаршала Шварценберга. В октябре 1813 года под Лейпцигом произошло самое масштабное сражение эпохи наполеоновских войн, вошедшее в историю как «Битва народов».

Наполеон, восстановивший свою армию, рассчитывал в этой битве вновь развернуть ход войны, и был близок к успеху. Но в ключевой момент на его пути встал генерал Раевский.

Мощнейшая атака французской кавалерии смяла центр позиций союзников, и часть войск стала отступать. Но на своем месте остались гренадеры Раевского. Свернувшись в каре, русские солдаты отбивали атаки со всех сторон, приводя французов в отчаяние. Сам Раевский был тяжело ранен, но оставался в строю до окончания боя. За мужество и доблесть в этом сражении он получил звание генерала от кавалерии.

Наполеон однажды сказал о Николае Раевском: «Этот русский генерал сделан из материала, из которого делаются маршалы».

Лестное замечание Николай Раевский еще раз подтвердил делом в марте 1814 года. Солдаты Раевского, овладев высотами вокруг Парижа, принудили французскую столицу к капитуляции. Условия договора о капитуляции Парижа составлял полковник Орлов, будущий зять Раевского.

За взятие Парижа Николай Раевский был удостоен орден Святого Георгия 2-й степени.

Поэт и генерал

В Россию он возвращался прославленным героем, любимцем как знати, так и простого народа. Он имел полное право рассчитывать на самые высокие должности. Но Раевский не был царедворцем, интриг плести не умел, поэтому предпочел удалиться в провинцию, вернувшись к горячо любимой семье. С 1816 года он жил в Киеве, командуя пехотным корпусом.

Русские поэты посвящали ему восторженные произведения, и с одним из таких стихотворцев-почитателей Раевский познакомился во время путешествия по Крыму и Кавказу.

Юный сочинитель понравился генералу, и он благосклонно воспринял знаки внимания, который тот оказывал его дочери Маше. Поэт стал другом семьи Раевских.

«Я не видел в нём героя, славу русского войска, я в нём любил человека с ясным умом, с простой, прекрасной душой, снисходительного, попечительного друга, всегда милого ласкового хозяина», — писал этот литератор о генерале Раевском.

Молодого человека звали Александр Пушкин. Увлеченный Машей Раевской, он посвятил ей немало стихов. Могло сложиться и так, что великий русский поэт породнился бы с одним из величайших военных героев страны.

Слуга царя и родственник мятежников

Но у Марии Николаевны Раевской оказалась иная судьба. В январе 1825 года она вышла за генерала Сергея Волконского, героя Отечественной войны, который через год станет одним из главных фигурантов «дела декабристов». Он избежит виселицы, но будет приговорен к вечной каторге. Жена, несмотря на уговоры родни, отправиться вслед за мужем, и три десятка лет будет делить с ним все лишения.

Рожденный ею в ссылке сын Михаил, внук Николая Раевского, в 1856 году будет отправлен из Петербурга с Высочайшим манифестом о помиловании всех участников восстания декабристов, которые оставались в живых к тому времени.

Для самого генерала Раевского восстание декабристов станет тяжелым испытанием. Он, всю жизнь посвятивший служению стране, считал мятеж тягчайшим преступлением. Но среди заговорщиков окажется немало людей, близких ему, в том числе два зятя и единоутробный брат Василий Давыдов. Раевский, не одобряя их поступков, употребит все свое влияние, чтобы смягчить их участь.

На положение самого Раевского эти родственные связи не скажутся — в январе 1826 года император Николай I назначит его членом Государственного Совета.

Старые раны, потери друзей и близких, переживания о дочери Маше — все это подтачивало здоровье генерала.

28 сентября 1829 года, спустя три дня после своего 58-летия, Николай Николаевич Раевский умер в селе Болтышка Чигиринского уезда Киевской губернии.