Турецкие офицеры и рядовые (низамы) в плену в Бухаресте. Ф. Душек. Февраль 1878 года

Во время военных действий много болгар в окрестностях Русе помогали освободителям. Братья Тома и Георгий Кырджиевы служили у них переводчиками и разведчиками. Георгий Кырджиев был переводчиком в 7-м саперном батальоне, который наводил мост через Дунай у села Батин. Тома Кырджиев служил переводчиком у Дондукова-Корсакова. Он организовывал отряды болгар для проведения диверсий и саботажа в тылу врага. Одетый в турецкую одежду, Т. Кырджиев добывал ценные сведения о расположении противника в районе Разграда.

Петрана Обретенова работала сестрой милосердия в Свиштове. Русские пользовались услугами и Васила Калфа — инженера-самоучки, работавшего на турецких укреплениях в Русе. Шли последние дни османского господства в Русе.

Быстрый ход событий предотвратил гибель болгарского населения города. В одном из донесений от 8 января 1878 года командиру XIII корпуса Дондукову-Корсакову говорится, что в штаб посланы разведчики, вернувшиеся из Русе. Среди них указываются имена Ивана Василева, Димитра Иванова, Антона Геца, Николы Коцо Станчо, Параскева Колева, Димо Минчева, Пенчо Грозева, Ивана Нешова и других, доставивших ценные сведения о состоянии турецкого гарнизона в Русенской крепости. Согласно этим сведениям, главные турецкие силы отошли к Шумену и Варне, а в городе остался небольшой гарнизон во главе с Касерли Мехмедом-пашой. Другие разведчики-болгары докладывали, что в городе поговаривают о том, что русские могут взять город в течение трех дней, что жители знают о победах русских по ту сторону Балканского хребта и с нетерпением ожидают наступления часа свободы.

На основе полученных сведений о турецком гарнизоне Русе было решено предпринять наступление на город. Восточный отряд сначала послал парламентера с предложением о сдаче крепости. Одновременно с этим в Адрианополе было заключено перемирие, по условиям которого турки должны были сдать Русенскую крепость в семидневный срок. 14 февраля 1878 года вместе с русским парламентером в штаб отряда прибыл и майор турецкого генерального штаба Фу ад-бей, чтобы оговорить подробности сдачи крепости. К 20 февраля предусматривалась эвакуация турецкого гарнизона, за исключением незначительных подразделений, необходимых для поддержания караульных постов, охраняющих имущество, которое следовало передать русской армии. Согласно полученным данным, турецкий гарнизон насчитывал 20 таборов по 1000 человек в каждом. Он должен был эвакуироваться четырьмя эшелонами, причем срок эвакуации первого эшелона намечался на 16 февраля 1878 года. Двумя днями позже из города выехал Касерли Мехмед-паша, а за коменданта остался Салеми-паша.

20 февраля в 9 ч. утра на шоссе из города Бяла, ведущем к передовым укреплениям Русе, появился первый батальон 128-го Волховского пехотного полка. Немного погодя прибыл и командующий отрядом генерал Е. И. Тотлебен в сопровождении своего штаба. Генерал поздравил батальон Волховского полка и направился к южным фортам крепости (со стороны Разградского шоссе), куда подоспела 1-я бригада 33-й пехотной дивизии и 12-й гусарский Ахтырский полк, которым командовал генерал-майор Тимофеев. Во главе этих частей Е. И. Тотлебен направился к укреплению Када-Табия. Здесь он был встречен Салеми-пашой, турецкой почетной ротой, музыкой и делегацией жителей города Русе во главе с епископом Климентом (Василом Друмевым).

Первыми в город вошли батальон 129-го Бессарабского пехотного полка и лейб-гвардейский Атаманский полк в сопровождении ликующих болгар. В центре города Е. И. Тотлебену поднесли хлеб-соль».

История в лицах

---

«Фонограф - составляет одно из самых замечательных изобретений знаменитого Эдисона (1877). Прибор этот дает возможность надолго сохранять и затем в любое время воспроизвести и многократно повторять отпечатленные на нем звуковые колебания, вызванные раньше или голосом, целой речью или пением, или сыгранной около него музыкальной пьесой на каком-либо инструменте или целым оркестром. Устройство и действие прибора следующие: звуковые колебания передаются очень тонкой стеклянной или слюдяной пластинке и при помощи прикрепленного к ней острого штифта переносятся на поверхность вращающегося цилиндра, как и в фонаутографе Скотта; разница лишь в том, что следы, оставляемые на цилиндре в первом приборе, более глубокие, рельефные и прочные, чем в приборе Скотта. В приборе Эдисона первоначального устройства цилиндр покрывался оловянным листом, на котором острие пластинки при своем колебании и оставляло соответствующие углубления. Понятно, что если по прекращении действия звукового источника заставить снова вращаться надлежащим образом цилиндр, то острие, находящееся в колее сделанных им же раньше впадин и выступов, а также, следовательно, и пластинка, и прилегающий к ней слой воздуха придут в такое же колебательное состояние и вызовут такую же последовательность звуков, какая была воспроизведена перед аппаратом первоначально; Фонограф, служивший сперва приемником звука, теперь станет уже передатчиком его и повторит поэтому, хотя менее громко, все, что было раньше перед ним сказано, пропето и сыграно. В позднейших (с 1888 г.) усовершенствованных фонографах вместо оловянных листов применяются восковые (с некоторыми примесями) оболочки цилиндров, причем при вращении оси прибора помощью часового механизма или электрического двигателя не цилиндр сам перемещается вдоль своей оси, а оправа, поддерживающая упругую пластинку. Скорость вращения цилиндра (около 175 оборотов в минуту) поддерживается центробежным регулятором и реостатом, при помощи которого вводится в цепь электродвигателя большее или меньшее сопротивление. Говорная труба или раструб вместе с пластинкой поддерживается особыми салазками, скрепленными с гайкой (неполной), обхватывающей частью винтовую мелкую нарезку (100 на 1 дюйме) на оси цилиндра. При помощи рычага можно отделить гайку от оси и прекратить поступательное движение пластинки. В приборе имеются три пластинки. Одна из них, стеклянная, очень тонкая, снабжена острым штифтом, предназначенным для записывания на восковом цилиндре воспринимаемых ею звуковых колебаний; на другой, такой же, имеется более тупой штифт, служащий для воспроизведения колебаний, записанных на цилиндр; на третьей же, более толстой пластинке укреплено остроконечие, помощью которого можно сцарапать написанное на цилиндре и таким образом подготовить его для восприятия новых звуковых колебаний. Слушать передаваемые фонографом звуки можно или при посредстве резиновых трубок, одни концы которых сообщаются с коробкой, заключающей вибрирующую пластинку, а другие концы вставляются в уши, или же непосредственно, причем в таком случае на коробку надевается большой раструб».

Цитируется по: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Спб: Издательское общество Ф. А. Брокгауз — И. А. Ефрон. 1890-1907 гг.