Сдача персами контрибуционных сумм в городе Тебрец 10 февраля 1828 года. К. П. Беггров с оригинала В. И. Мошкова. 1829 год

Но странно было бы и ждать дипломатических добродетелей вроде такта, уступчивости, вкрадчивости, хитрости, притворства от Грибоедова, с его самолюбием, гордостью и заносчивостью, являвшегося ярким олицетворением модного в то время байроновского типа; к тому же еще во время прежней миссии и затем в военном лагере Паскевича он был крайне озлоблен на персиян и предубежден против них и у него сложилось убеждение, что с ними не следует церемониться, так как от этого они лишь делаются хуже, а надо проявлять к ним полное пренебрежение, обращаться с ними высокомерно, с непреклонной настойчивостью, и только таким образом можно поддержать достоинство и честь русского имени.

В силу этого убеждения Грибоедов с первых же дней пребывания в Тегеране нимало не заботился о соблюдении персидского этикета и на каждом шагу нарушал его. Так, во время первой же аудиенции он просидел час перед шахом, восседавшим в короне и тяжелой одежде, унизанной драгоценными камнями, и шах был очень утомлен столь долгим визитом. Во время второй аудиенции Грибоедов опять просидел очень долго, так что шах в утомлении прекратил аудиенцию, произнеся: "Мураххас" (отпуск). Грибоедов счел это оскорблением и обратился к министру иностранных дел с резкой нотой о неуместности подобного выражения. Объяснением министра он не удовлетворился, а тот со своей стороны обратил внимание Грибоедова на употребление им в корреспонденции звания шаха без титулов.

Между тем как Грибоедов препирался таким образом с шахом и его министрами, слуги его имели беспрестанные столкновения с персиянами. Так, например, слуги одного персиянина избили дядьку Грибоедова, Александра Грибова, а у одного казака разбили бутылку с водкой, за что виновный был строго наказан. На посольскую прислугу все жаловались, особенно на бывших в ее числе армян и грузин. Все это с каждым днем усиливало неприязнь персов к посольству. Особенно же влияли на отношение к миссии требования посланника вернуть русских подданных, взятых в плен и нередко проданных и перепроданных из одних рук в другие, причем владельцы не получали никакой компенсации. Дошло дело до такого явного озлобления, что один из офицеров побоялся продать Мальцеву лошадь, "опасаясь немилости шаха".

Время отъезда посольства было уже назначено, и шах прислал Грибоедову орден Льва и Солнца 1-й степени, ордена для секретарей и богатые подарки посланнику и всей свите, даже казакам серебряные медали. На другой день состоялась прощальная аудиенция, на которой шах опять употребил слово "мураххас". Замечено было также, что ему неприятно слишком развязное обращение Грибоедова в его присутствии и упорное стремление посланника сидеть перед ним.

Каплею же, переполнившей чашу, послужило столкновение с персидским правительством из-за армянина Мирзы-Якуба, который уже долгое время жил в Персии, заведуя в качестве главного евнуха гаремом шаха. За несколько дней до назначенного срока отъезда Мирза-Якуб явился в посольство и заявил о своем желании возвратиться в Россию. Грибоедов принял в нем участие, но персидское правительство тем энергичнее воспротивилось возвращению Якуба в Россию, что последний много лет был казначеем и главным евнухом, знал все тайны гарема и семейной жизни шаха и мог огласить их.

Шах разгневался; весь двор возопил, как будто случилось величайшее народное бедствие. В день по двадцать раз приходили посланцы от шаха с самыми нелепыми представлениями; говорили, что евнух - то же, что жена шахская, и что, следовательно, посланник отнял жену у шаха; требовали с Якуба огромных денег; утверждали, что он обворовал казну шаха и отпущен быть не может, так как по воле шаха должен подвергнуться духовному суду. Между тем Грибоедов продолжал прилагать все силы для освобождения находившихся в Тегеране пленных. Две пленные армянки были приведены к нему от Аллаяр-хана; Грибоедов допросил их и, когда они объявили о желании ехать в свое отечество, оставил в доме миссии, чтобы потом отправить по принадлежности. Но одно присутствие этих женщин среди мужского населения посольского дома произвело на персиян впечатление неслыханного скандала. В довершение всего до сведения главы духовенства муджтехида Мессиха-мирзы дошло, что Якуб ругает мусульманскую веру. "Как! - говорил муджтехид, - этот человек двадцать лет был в нашей вере, читал наши книги и теперь поедет в Россию, надругается над нашею верою; он - изменник, неверный и повинен смерти!" Также о женщинах доложили ему, что их насильно удерживают в посольском доме и принуждают отступиться от мусульманской веры.

Мессих-мирза отправил ахунов [Ахун - мусульманский богослов, ученый, более чтимый мулла (Словарь В. Даля).] к Шахзаде-Зилли-султану. Они сказали ему: "Не мы писали мирный договор с Россией и не потерпим, чтобы русские разрушали нашу веру; доложите шаху, чтобы нам непременно возвратили пленных". Зилли-султан просил их повременить, обещал обо всем донести шаху. Ахуны пошли домой и дорогой говорили народу: "Запирайте завтра базар и собирайтесь в мечетях: там услышите наше слово!" (…)

Всего убито было тогда 37 человек русских и 19 тегеранских жителей. На другой или на третий день после этого побоища изуродованные трупы убитых были вывезены за городскую стену, брошены там в одну кучу и засыпаны землею без всяких религиозных обрядов. Спустя немного времени тело Грибоедова было отрыто, причем оказалось настолько изуродованным, что он мог быть узнан лишь по сведенному пальцу! Положивши в простой гроб, покойного отправили в Россию».

История в лицах

---

Портрет Ульрики Элеоноры. Д. К. Эренштраль. 1681 год

«Ульрика-Элеонора младшая, королева шведская (1688—1741). В 1715 г. вступила в брак с Фридрихом, наследным принцем Гессенским. После смерти старшей сестры своей, Гедвиги-Софии (1708), Ульрика -Элеонора была единственною, кроме брата ее Карла XII, представительницей Пфальцской династии. К ней обращались, поэтому, с различными политическими вопросами в отсутствие короля; она принимала участие в заседаниях совета. Мысль о провозглашении ее регентшей встретила протест со стороны партии Горна, мечтавшей о новой государственной реформе. В переписке с Карлом XII Ульрика -Элеонора убеждала его вернуться в Швецию, чтобы предупредить движение внутри государства. По смерти Карла XII (1718) Ульрика -Элеонора провозгласила себя королевой в силу наследств. права. Совет не протестовал против этого шага королевы. В это трудное для Швеции время Ульрика -Элеонора обнаружила большую энергию; она велела заключить под стражу сторонников Гертца, отменила его распоряжения и в воззвании о созыве риксдага отстаивала свои права на корону, хотя и выражала готовность отменить так наз. суверенитет и вернуться к старому порядку. 23 янв. 1719 г. Ульрика -Элеонора была избрана и утверждена королевой; тогда же она подписала новую форму правления, выработанную сословиями: решающая власть переходила в руки риксдага. 17 марта происходило торжественное коронование Ульрика -Элеоноры в Упсале. Добросовестная и искренняя, Ульрика-Элеонора, как и Карл XII, отличалась упрямством и мстительностью. Умственные дарования ее не были блестящи, управление государством было ей не по силам; она была виновницей того, что президент канцелярии Горн, способнейший человек, покинул свой пост; несогласия возникали у неё, воспитанной в преданиях самодержавной власти, и со Спарре и Кроньельмом. Частые смены президентов канцелярии вредно сказывались и на военных событиях, и на дипломатии. Сделавшись королевой, Ульрика-Элеонора пожелала разделить престол со своим мужем, по примеру Вильгельма и Марии английских; но дворянство решительно восстало против этого, и дважды повторенное ходатайство Ульрики-Элеоноры было отклонено. Тогда, 29 февраля, 1720 г. она решилась отказаться от короны в пользу своего мужа, выговорив себе право вернуться к власти в случае его смерти. 24 марта 1720 г. Фридрих Гессенский провозглашен был королем. Швеции. Ульрика-Элеонора с этих пор отдалась делам благотворительности. Два раза еще, во время заграничной поездки короля (1731) и во время его болезни (1738), она становилась во главе правления».