|
Портрет великого князя Николая Павловича. В.Голике . 1820-е. |
---|
1826 год. 18 декабря (6 декабря ст.ст.) был создан секретный комитет при императоре Николае I, получивший название «Комитет 6 декабря» и успевший за время существования подготовить два проекта государственных преобразований.
Первым из них был проект сословной реформы. «Комитет 6 декабря» (так его называли) задумал оградить дворянство «от неприятного ему и вредного государству прилива разночинцев». Вместо Табели о рангах Петра I, дававшей право военным и гражданским чинам получать дворянство в порядке выслуги, Комитет предложил установить такой порядок, при котором дворянство приобреталось бы только наследственно, по праву рождения, и по «высочайшему пожалованию». Это предложение имело целью превратить российское дворянство в строго замкнутую касту, огражденную от «засорения» инородными элементами.
Вместе с тем, чтобы как-то поощрить и служилых людей, а также нарождавшуюся буржуазию, Комитет предложил создать для чиновников, купцов и буржуазной интеллигенции новые сословия – «чиновных», «именитых» и «почетных» граждан, которые освобождались бы, как и дворяне, от подушного оклада, рекрутского набора и телесных наказаний. Наконец, Комитет в Дополнение к старинному (1803) указу «о вольных хлебопашцах» разрешил помещикам освобождать крестьян не только с землей, но и без земли, причем все освобожденные крестьяне должны были образовать еще одно сословие – «вольноотпущенных земледельцев».
Второй проект «Комитета 6 декабря» предусматривал административную реформу. Государственный совет сохранял лишь законосовещательные функции при царе, а Сенат разделялся на Правительствующий (высший орган исполнительной власти) и Судебный. Внешне здесь воплощался буржуазный принцип разделения властей – законодательной, исполнительной и судебной, но не для ограничения самодержавия, а для того, чтобы упрочить его путем более четкого разграничения функций между всеми властями (одинаково бесправными перед самодержцем), что позволило бы усовершенствовать работу бюрократического аппарата.
Оба проекта нисколько не вредили самодержавно-крепостническому строю, но вносили в него – не по существу, а по форме – кое-что новое. Поэтому непримиримые крепостники, считавшие вслед за Карамзиным, что «всякая новость в государственном порядке есть зло», ополчились против этого «зла». Николай I не остался равнодушным к их позиции, а революционный подъем на Западе от Франции до Польши и взрыв массового недовольства в самой России 1830-1831 гг. напугали и отвлекли царя от реформ. В результате он надолго оставил первый и навсегда «похоронил» второй из проектов «Комитета 6 декабря».
История в лицах
Маркиз Астольф де Кюстин:
Россией управляет класс чиновников <...> и управляет часто наперекор воле монарха <...> Из недр своих канцелярий эти невидимые деспоты, эти пигмеи-тираны безнаказанно угнетают страну. И, как это ни звучит парадоксально, самодержец всероссийский часто замечает, что он вовсе не так всесилен, как говорят, и с удивлением, в котором он боится сам себе признаться, видит, что власть его имеет предел. Этот предел положен ему бюрократией - силой страшной повсюду, потому что злоупотребление ею именуется любовью к порядку
Цитируется по: Маркиз Астольф де Кюстин. Николаевская Россия. М., 1990. с. 268-269
Мир в это время
"Общество для изучения ранней немецкой истории" было основано в 1819 г. во Франкфурте-на-Майне, около середины XIX в. его организационный центр переместился в Берлин, в 1938 г. "Общество" преобразовали в "Имперский институт по изучению ранней немецкой истории", но после второй мировой войны оно вновь возникло, теперь уже в Мюнхене, в качестве "объединения ученых", как сказано в его последнем уставе от 1963 года. "Monumenta Germaniae Historica" - изначально название только серии публикаций, но оно между тем уже давно перешло и на всю эту организацию в целом. И сегодня не только каждую выпускаемую MGH книгу, но и входную дверь во внутренние помещения института украшает эмблема, придуманная еще при самом основании общества: венок из ветвей немецкого "национального дерева" - дуба, - окружающий девиз Sanctus amor patriae dal animum. Это показывает, до какой степени исследовательское учреждение стало идентифицироваться с плодами его работы. Не случайно и в представлениях научной общественности отдельные индивидуальности сотрудников исчезают за результатами их общего труда, что, кстати, вполне соответствует намерениям основателей «Общества».
Генрих Фридрих Карл барон фон Штейн (1757-1831), знаменитый прусский реформатор, основал "Общество для изучения ранней немецкой истории" для организации сбора и публикации на основе сохранившихся рукописей всех исторических источников, возникших на территории Связной Римской империи германской нации между 500 и 1500 гг.) Полное издание Monumenta Germaniae Historica, как полагали тогда, могло завершиться примерно через два десятилетия. Это так сказать частное сообщество, первыми членами которого были вовсе не ученые, а посланцы некоторых малых германских государств на собраниях Германского союза во Франкфурте, имело намерения в первую очередь политические. Популяризация общегерманской истории была призвана ускорить рождение чувства национальной идентичности у раздробленных в политическом отношении немцев. По окончании наполеоновских войн, заметно усиливших общегерманский патриотизм, Венский конгресс привел всего лишь к реставрации и закреплению былой раздробленности. Как раз в год основания MGH (1819) после известных Карлсбадских постановлений правительства ряда немецких государств во главе с Австрией ужесточили борьбу против национальной и либеральной "агитации". Для тех же, чьи надежды на немедленное немецкое объединение пошли прахом, оставалась единственная отдушина - мысленно углубляться в эпоху, когда разные группы немцев по-видимости не разделяли еще непреодолимые политические и конфессиональные границы, т.е. в эпоху, предшествовавшую Реформации. В литературе, изобразительном искусстве, архитектуре и даже моде - во всем стиле поры романтизма всячески использовались средневековые мотивы, а любители искусств и старины со страстью коллекционировали средневековые предметы. "Спасение" остатков средневековой истории проводилось не только из антикварного интереса, но ради потребностей сегодняшнего дня, и именно в этом контексте нужно понимать инициативу барона фон Штейна, в свое время потерпевшего неудачу в своей собственно политической деятельности, такой как разработка проекта обще германской конституции.
Штейн проявил недюжинную прозорливость, когда 1821 г. передал научное руководство MGH ганноверскому придворному библиотекарю Георгу Генриху Пертцу (1795-1876), которому и предстояло более полувека вершить судьбу этого предприятия. В молодые годы англофил Пертц, похоже, обладал весьма импозантной внешностью и весьма располагал к себе, что трудно представить при взгляде на известные его портреты, где видишь старика с угрюмым и недоверчивым выражением лица. Пертцу прочили стать немецким Мабильоном или Муратори. И хоть позже стали говорить, что он "не гениален, а лишь основателен", но все же ему удалось в основном оправдать возлагавшиеся на него надежды. Вместе со своим другом из Франкфурта Йоханном Фридрихом Бёмером (1795-1863) он взял на себя все, что касалось организации и координирования деятельности общества. Своим институциализированием MGH обязаны безусловно его таланту.
Прежде всего необходимо было заняться сбором и научной обработкой рукописного наследия, для чего с самого начала возник особый информационный орган в виде журнала "Архив Общества для изучения ранней немецкой истории" (Archiv der Gesellschaft für ältere deutsche Geschichtskunde). Немало места в нем занимали отчеты о поездках нанятых Пертцем "ученых помощников". Они не только содержали предметные сведения о рукописях и библиотеках, но нередко (особенно во второй половине XIX в.) представляли собой интересные в культурно-историческом отношении очерки. Ближе к концу столетия Вильгельм Ваттенбах (1819—1897) ностальгически вспоминал о тех героических временах, когда железные дороги еще не вели в каждую горную долину, и путешествие в Адмонт в Штирии требовало заметных усилий, которые, впрочем, сполна были вознаграждены сердечным гостеприимством, оказанным в этом монастыре протестанскому ученому. Тексты источников предполагалось публиковать в пяти сериях: Scriptores, Leges, Diplomata, Epistolae, Antiquitates. Того же деления в принципе придерживаются и сегодня, хотя со временем структура издания стала очень дробной и едва обозримой из-за введения многочисленных подрубрик и новых серий. В 1826 г. появился первый том Scriptores в Ганновере в издательстве Хаан, возглавлявшемся другом юности Пертца. Этот издательский дом и по сю пору берет на себя издание части публикаций MGH. Выбранный Пертцем импозантный формат ин-фолио вызвал со стороны Бёмера резкую критику, так как казался ему не удобным в использовании, а потому отпугивающим. В результате этих разногласий Бёмер выделил в самостоятельное издание свои регесты грамот германских государей (Regesta imperii), первоначально мыслившиеся составной частью MGH. Незадолго до окончания своего "правления" Пертц все же начал перепечатывать некоторые из уже опубликованных в "большой серии" текстов в карманном формате "для учебных целей" (in usum scholarum). Чтобы обеспечить еще более широкую известность средневековым текстам, около середины века была начата серия переводов на немецкий - "Историографы ранних германских времен" (Geschichtsschreiber der deutschen Vorzeit), которая первоначально выпускалась в сотрудничестве с MGH, затем отделилась и теперь продолжается далее в несколько измененном виде. Предприятие уже послевоенной поры - это двуязычное (латинско-немецкое) издание, посвященное памяти барона фон Штейна (Freiherr-vom-Stein-Gedächtnisausgabe). Оно полностью независимо от MGH, но свои латинские тексты берет как правило оттуда.
В первых томах MGH можно еще заметить некоторую неуверенность в оформлении текстов и их типографском решении, но по мере накопления опыта издательского дела росли и требования к публикациям. Быстрое совершенствование методов филологической критики, применявшихся к средневековым источникам, позволило ко второй половине XIX века достичь стандарта, который в основном остается действующим и сегодня. Впрочем, уже слышались голоса, выражавшие опасения, что виртуозно используемая филологическая техника отодвигает на второй план изучение содержательной стороны текстов, а именно это последнее занятие вообще-то говоря и есть собственно дело историка. Такие предостережения об односторонней специализации приходили с самых разных сторон, например, и от Генриха фон Тройчке (1834—1896), и от Якоба Буркхардта (1818—1897) или Густава Дройзена (1808—1894), который даже говорил о "фабричном труде на MGH". Все это представляло собой своеобразную реакцию на огромное уважение, которым пользовались тогда MGH. Ведь к концу XIX века едва ли была в Германии кафедра средневековой истории, глава которой не сотрудничал бы так или иначе в прошлом или настоящем с этим издательским предприятием».