СОЮЗ 
ОБЩЕСТВО 
СОБЫТИЯ 
МНЕНИЯ 
КУЛЬТУРА 
ИСТОРИЯ 
ОБРАЗОВАНИЕ 
ПРОЕКТЫ 
КАТАЛОГ 
ФОТО 
1862 год. 20 сентября (8 сентября ст.ст.) в Санкт-Петербурге была основана первая российская консерватория
Консерватории суть высшие специальные музыкально-учебные учреждения, имеющие целью образовать оркестровых исполнителей, виртуозов на инструментах, концертных певцов, драматических и оперных артистов, капельмейстеров, композиторов и учителей музыки". Первый Устав СП6К, п. 1. 1866
140 лет Консерватории в Санкт-Петербурге! Дата, которая ознаменовалась важным событием в жизни нашего вуза: обновлением прекрасного Концертного зала, носящего имя выдающегося русского композитора, дирижера, уникального ректора и музыкально-общественного деятеля Александра Константиновича Глазунова, - зала, прекрасного по архитектуре и акустике, зала, принимавшего на своей сцене самых великих, самых достойных музыкантов на протяжении всего XX века. К этому залу ведет парадная мраморная лестница, последний поворот которой не может не остановить внимания мраморной доской с именами лучших выпускников Консерватории: среди них на первом месте Петр Ильич Чайковский, удостоенный большой серебряной медали в 1865 году. И, наконец, взору открывается безупречно прекрасный во всех деталях, залитый светом хрустальных люстр истинный храм искусства, увенчанный изображением Аполлона с золотой лирой. Именно здесь вновь и вновь приходят на память слова основателя и первого артистического директора Петербургской консерватории Антона Григорьевича Рубинштейна, призывавшего быть "смиренными и неутомимыми служителями того искусства, которое возвышает душу и облагораживает человека", "обязывает стремиться к высшему совершенству... выходить из этих стен не иначе как истинными художниками".
Это вдохновенное напутствие великого музыканта впервые прозвучало в его Речи на открытии консерватории 8 (20) сентября 1862 года. Трудно представить, чтобы в небольшой статье на сайте возможно было бы сколько-нибудь подробно остановиться на сложившихся традициях композиторской и исполнительских школ Петербургской консерватории, получивших мировую известность и ранее освещавшихся в исторических обзорах, посвященных различным юбилейным датам (наиболее подробно - к 100-летию Консерватории). Тем не менее невозможно обойти вниманием ее лучших представителей, составивших славу и гордость первой в России Консерватории, заветов нескольких поколений музыкантов, направлявших ее деятельность без малого полтора столетия, и, конечно, знаменательных событий, этапных в истории старейшего музыкального вуза.
Петербургская консерватория основана Русским музыкальным обществом (РМО) по инициативе и благодаря активной организаторской деятельности выдающегося пианиста и композитора с мировой известностью А. Г. Рубинштейна.
Официальное открытие Консерватории состоялось через пять лет после смерти первого классика русской музыки М. И. Глинки и через три года после открытия РМО (Русского музыкального общества), под патронатом великой княгини Елены Павловны. Речь первого артистического директора Консерватории А. Рубинштейна содержала провидческие слова, приведенные выше.
Еще десятью годами ранее Рубинштейн подавал прошение об открытии Музыкального института на базе Академии художеств (при ней с 1764 г. существовало Воспитательное училище с преподаванием музыки и танцев). Однако новое учебное заведение при РМО удалось открыть лишь после сбора по всей России необходимых средств. Консерваторией оно было названо впервые императором Александром II, что значительно возвысило его статус по сравнению с прежним (Музыкальное училище РМО).
Резонанс этого события был столь велик, что даже в частных домах преподавание музыки приняло совершенно иной характер. Не будучи государственным учебным заведением, Консерватория в некоторых отношениях была приближена к ним: выдавались дипломы на звание свободного художника и право окончивших Консерваторию на причисление к почетным гражданам. Первым артистическим директором был назначен А. Рубинштейн (1862-1867, 1887-1891), которому сразу же был пожалован чин действительного статского советника ("штатского генерала"). И он оправдал это высокое звание, посвятив себя упорядочению профессионального образования для музыкантов.
Масштаб личности А. Рубинштейна всесторонне раскрылся также в его композиторском творчестве, явившемся точно на середине XIX века. Величие исполнительского облика Рубинштейна признавалось прижизненно и не померкло поныне. Его портрет за роялем, выполненный выдающимся художником И. Крамским во время вдохновенного музицирования, и сейчас является символом исполнительской мощи, как бы благословляя новые поколения музыкантов, выступающих в Малом зале Консерватории.
Уникальность Исторических концертов фортепианной музыки, проведенных Рубинштейном в 1885-1886 гг., сохраняет непреходящее значение грандиозностью концертного цикла, в котором он "создавал своих предшественников" и заканчивал старшими современниками: Шопеном (с неповторимой трактовкой Сонаты си-бемоль минор), Шуманом, Листом (всего было исполнено 877 пьес 57 композиторов XVI - 2-й пол. XIX вв.).
В дальнейшем Консерваторию возглавлял Н. Заремба, авторитетный ученый в области музыкально-теоретических предметов, М. Азанчевский - ему принадлежит честь создания научной библиотеки Консерватории на основе коллекции раритетных зарубежных изданий. Более десяти лет был директором выдающийся музыкант К.Давыдов (1876-1887) - основоположник петербургской школы виолончелистов, прославленный исполнитель - солист и ансамблист, организатор классов оркестровой игры и квартета, а также оперного класса (в Музее Консерватории есть прекрасная фотография его руководителя со студентами в театральных костюмах). Карл Давыдов вошел в историю Консерватории и как автор Устава 1878 г., который считают главным достижением его директорства. Но еще ранее, с первого года существования нового учебного заведения, он был приглашен не только как профессор класса виолончели, но и истории музыки - что было связано, очевидно, с его университетским образованием, полученным в Москве по физико-математическому факультету, оконченному в 1858 г.
Диплом Петербургского университета по той же специальности имел и его преемник А. Фаминцын - профессор истории музыки и эстетики в 1866-1872 гг. Эта традиция поддерживалась и в дальнейшем - вспомним имена Л. Саккетти, В. Каратыгина, а в советское время - А. Оссовского, Б. Асафьева, Ю. Тюлина, И. Соллертинского, преподававших историко-теоретические предметы на специальном факультете, организованном в 1925 г.
В первый год существования Консерватории было принято 179 учеников, в дальнейшем - более 200. Профессорами были выдающиеся музыканты: фортепиано - А. Рубинштейн, Ф. Лешетицкий, А. Герке; скрипки - Г. Венявский, Л. Ауэр; виолончели - К. Шуберт, К. Давыдов, флейты - Ц. Чиарди, арфы - А. Цабель; вокальные классы - Г. Ниссен-Саломан, К. Эверарди; теории композиции - Н. Заремба и др. Гордостью русского исполнительского искусства явились воспитанники Консерватории: пианистка А. Есипова, виолончелист А. Вержбилович, певица Е. Лавровская, бас Ф. Стравинский и многие другие. И не будет преувеличением сказать, что именам первых выпускников Петербургской консерватории суждено было войти и остаться в истории мировой культуры.
Первым выпускником-композитором, окончившим Консерваторию с большой серебряной медалью в 1865 г., был великий русский композитор П. Чайковский - его имя высечено первым на почетной мраморной доске в преддверии Малого зала (Зала квартетных собраний), а в фойе Оперной студии установлена скульптура В. Беклемишева, изобразившего сидящего композитора с раскрытой партитурой в руках».
История в лицах
П.И.Чайковский, письмо сестре:
Я поступил во вновь открывшуюся Консерваторию, и курс в ней начинается на днях. В прошлом году, как тебе известно, я очень много занимался теориею музыки и теперь решительно убедился, что рано или поздно, но я променяю службу на музыку. Не подумай, что я воображаю сделаться великим артистом, - я просто хочу только делать то, к чему меня влечет призвание; буду ли я знаменитый композитор или бедный учитель, - но совесть моя будет спокойна, и я не буду иметь тяжкого права роптать на судьбу и на людей. Службу, конечно, я окончательно не брошу до тех пор, пока не буду окончательно уверен в том, что я артист, а не чиновник.
Мир в это время
В 1862 году в ходе Гражданской войны Севера и Юга в США состоялось Фредериксбергское сражение
Битва при Фредериксберге. Литография Курца и Эллисона. 1888 год
«Фредериксбергское сражение было, пожалуй, самым необычным и вместе с тем самым характерным из сражений второго периода гражданской войны. Возможно, это утверждение звучит несколько парадоксально, но в действительности никакого парадокса здесь нет. Необычность сражения заключалась в том, что его результат был очевиден практически для всех еще до того, как был сделан первый выстрел, и лишь такой «военный гений», как Бернсайд, мог рассчитывать в подобной ситуации на успех. Подобное безумие — явление достаточно редкое в анналах мировой военной истории, ибо, как правило, даже не слишком талантливые полководцы предпочитают все же проявлять осторожность. Бернсайд со своим ослиным (иначе не назовешь) упрямством занимает вместе с другими «гениями» — Маком Либерихским, Джорджем Кастером и Нивелем — совершенно особое, даже исключительное место в галерее военных неудачников.
Современники неоднократно высказывались о безумных атаках северян на высоты Мари, и, хотя произносимые ими фразы звучали по-разному, вкладываемый в них смысл был примерно одним и тем же. Наиболее точно и ясно, на наш взгляд, выразился один солдат-северянин, написавший несколько дней спустя после битвы: «Наши вздорные генералы перебили их (федеральных солдат — К.М.) как Ирод перебил невинных младенцев».
Но, с другой стороны, несмотря на всю нелепость произошедшего Фредериксберг был очень типичной для гражданской войны битвой. В ней, как в капле воды, отразились все основные тенденции и противоречия применявшейся в той войне тактики. Главным стало противоречие между мощью нарезного стрелкового оружия и полевых укреплений и старой, доставшейся в наследство от Наполеона, манерой атаковать сомкнутыми боевыми порядками. Первое в очередной раз показало свою страшную эффективность, второе — полную несостоятельность, причем с такой яркой и убедительной силой, что с этим уже нельзя было не считаться. В сражении 13 декабря принимали участие примерно 20 тысяч южан и 50 тысяч северян. Большая часть последних была задействована на правом крыле армии, пытавшемся овладеть высотами Мари. Семь федеральных дивизий, одна за другой пробовали взять каменную стену, которую обороняли всего две бригады конфедератов, и все семь потерпели полное фиаско. При этом они потеряли на подступах к высотам более 7 тысяч человек, в то время как потери противоположной стороны не превышали 1200 убитыми и ранеными. Общий счет потерь также был «в пользу» федеральной армии. Она лишилась в тот день 12653 бойцов, а для южан тот же показатель составил 5309 человек. Впрочем, последняя цифра, возможно, не совсем точна, поскольку она включает в себя и тех солдат Северовирджинской армии, которые после битвы самовольно отправились по домам, чтобы встретить Рождество в кругу семьи.
Таким образом, небольшие части южан, пользуясь удачной позицией и полевыми укреплениями, отразили натиск вдвое превосходящих сил противника и нанесли им вдвое большие против собственных потери. Подобная арифметика могла кого угодно заставить задуматься, и теперь даже самые упрямые приверженцы штыковых атак убедились в необходимости применения новой тактики.
Поэтому Фредериксберг стал точкой отсчета, с которой началось медленное изменение военного искусства гражданской войны. Пехотные колонны и густые сомкнутые линии стали постепенно уходить в прошлое, уступая место стрелковым цепям и рассыпному строю. В ответ на это обороняющиеся еще глубже зарывались в землю и обносили свои позиции колючей проволокой. Так, шаг за шагом, тактика гражданской войны все дальше и дальше уходила от наполеоновской эпохи, одновременно приближаясь к эпохе 1-й мировой войны. Впрочем, процесс этот был долгим, болезненным, и не дошел до своего логического конца.
Сражение при Фредериксберге можно считать типичным и по другой причине. Оно стало еще одной яркой победой генерала Ли и его славной армии, но эта победа снова носила чисто оборонительный характер, южане снова не смогли воспользоваться ее плодами. Армия Потомака потерпела поражение, но не была ни разбита, ни уничтожена. Позиции, которые она занимала на восточном берегу Раппаханока, исключали всякую возможность контратаки со стороны южан, и даже когда северяне отступили к Аквиа-Крик, они были не по зубам маленькой Северовирджинской армии. Поэтому Ли, отразив очередное нашествие на Ричмонд, был вынужден пребывать в бездействии, ожидая, пока более благоприятные условия предоставят ему возможность предпринять еще одно вторжение на Север».
