1068 год. 1 ноября черниговский князь Святослав Ярославич нанес поражение половцам в битве на реке Снове

«Казалось, что Ярославичи, избавившись от Ростислава и Всеслава, надолго останутся теперь спокойны; но вышло иначе. На небе явилась кровавая звезда, предвещавшая кровопролитие, солнце стояло как месяц, из реки Сетомли выволокли рыбаки страшного урода: не к добру все это, говорил народ, и вот пришли иноплеменники. В степях к востоку от Днепра произошло в это время обычное явление, господство одной кочевой орды сменилось господством другой; узы, куманы или половцы, народ татарского происхождения и языка, заняли место печенегов, поразивши последних. В первый год по смерти Ярослава половцы с ханом своим Болушем показались в пределах Переяславского княжества; но на первый раз заключили мир со Всеволодом и ушли назад в степи. Ярославичи, безопасные пока с этой стороны и не занятые еще усобицами, хотели нанести окончательное поражение пограничным варварам, носившим название торков; до смерти Ярослава I летописец не упоминал о неприязненных столкновениях наших князей с ними; раз только мы видели наемную конницу их в походе Владимира на болгар. Но в 1059 году Всеволод уже ходил на торков и победил их; потом в 1060 году трое Ярославичей вместе с Всеславом полоцким собрали, по выражению летописца, войско бесчисленное и пошли на конях и в лодьях на торков. Торки, услыхавши об этом, испугались и ушли в степь, князья погнались за беглецами, многих побили, других пленили, привели в Русь и посадили по городам; остальные погибли в степях от сильной стужи, голода и мора. Но степи скоро выслали мстителей за торков. В следующий же год пришли половцы воевать на Русскую землю; Всеволод вышел к ним навстречу, половцы победили его, повоевали землю и ушли. То было первое зло от поганых и безбожных врагов, говорит летописец. В 1068 году опять множество половцев пришло на Русскую землю; в этот раз все три Ярославича вышли к ним навстречу, на реку Альту, потерпели поражение и побежали: Изяслав и Всеволод - в Киев, Святослав - в Чернигов. Киевляне, возвратившись в свой город, собрали (15 сентября) вече на торгу и послали сказать князю: "Половцы рассеялись по земле: дай нам, князь, оружие и коней, хотим еще биться с ними". Изяслав не послушался; тогда народ стал против тысяцкого Коснячка: воевода городских и сельских полков, он не умел дать им победы; теперь не принимает их стороны, не хочет идти с ними на битву, отговаривает князя дать им оружие и коней. Толпа отправилась с веча на гору, пришла на двор Коснячков, но не нашла тысяцкого дома; отсюда пошли ко двору Брячиславову, остановились здесь подумать, сказали: "Пойдем, высадим своих из тюрьмы", и пошли, разделившись надвое: половина отправилась к тюрьме, а другая - по мосту ко двору княжескому. Изяслав сидел на сенях с дружиною, когда толпа народу подошла и начала спор с князем; народ стоял внизу, а Изяслав разговаривал с ним из окна. Как видно, слышались уже голоса, что надобно искать себе другого князя, который бы повел народ биться с половцами, потому что один из бояр - Туки, брат Чудинов, сказал Изяславу: "Видишь, князь, люди взвыли: пошли-ка, чтоб покрепче стерегли Всеслава". В это время другая половина народа, отворивши тюрьму, пришла также ко двору княжескому; тогда дружина начала говорить: "Худо, князь! пошли к Всеславу, чтоб подозвали его обманом к окошку и закололи". Изяслав на это не согласился, и чего боялась дружина, то исполнилось: народ с криком двинулся к Всеславовой тюрьме. Изяслав, увидав это, побежал с братом Всеволодом с своего двора; а народ, выведши Всеслава из тюрьмы, поставил его середи двора княжеского, т. е. провозгласил князем, причем имение Изяслава все пограбили, взяли бесчисленное множество золота и серебра. Изяслав бежал в Польшу.

Между тем половцы опустошали Русь, дошли до Чернигова; Святослав собрал несколько войска и выступил на них к Сновску; половцев было очень много, но Святослав не оробел, выстроил полки и сказал им: "Пойдемте в битву! нам некуда больше деться". Черниговцы ударили, и Святослав одолел, хотя у него было только три тысячи, а у половцев 12000; одни из них были побиты, другие потонули в реке Снове, а князя их русские взяли руками».

История в лицах

Лаврентьевская летопись:

Посемь же Половцемъ воюющим̑  по землѣ Русьстѣ . Ст҃ославу сущю Черниговѣ Половцем̑ воюющим̑  ѡколо Чернигова . Ст҃ослав же собравъ дружинъı нѣколико. изиде на нь Г ко Сновьску. и оузрѣша Половци идущь полкъ  пристроишасѧ противу . и видѣвъ Ст҃ославъ множьство Д ихъ . и реч̑ дружинѣ своєи . потѧгнѣмъ оуже нам̑ не лзѣ камо сѧ дѣти . [и] Е оудариша в конѣ и ѡдолѣ Ст҃ославъ в трех̑ тъıсѧчахъ. а Половець бѣ. вı҃ . тъıсѧчѣ. и тако бьєми . а друзии потопоша въ  Сньви. а кнѧзѧ ихъ ӕша рукама . въ . а҃ . дн҃ь  ноӕбрѧ . И възвратишасѧ  с по|бѣдою в градъ свои Ст҃ославъ

Цитируется по: Полное собрание русских летописей. Том1. Лаврентьевская летопись. М.: ЯРК, 1997

Мир в это время

В 1068 году императором Византии становится правитель византийской провинции Роман Диоген, вдова предыдущего императора Константина становится его женой

Фоллис - медная монета Романа IV

«Смерть Константина X в мае 1067 г. еще более осложнила и внутреннюю и внешнеполитическую ситуацию. Формально страной управляла теперь вдова Константина Евдокия, как регентша малолетних сыновей, фактически же власть оказалась в руках вождей служилой знати, среди которых наиболее значительную роль играли брат покойного императора кесарь Иоанн Дука и снова выплывающий на политическую сцену Пселл. Но одновременно с этим и провинциальная военная аристократия подняла голову. Во главе заговора против Евдокии стал дука Сердики Роман Диоген, прославившийся победой над печенегами. Мужественный и сильный человек, Роман принадлежал к каппадокийской знати и хорошо понимал опасность наступления сельджуков. Впрочем, составленный им заговор не удался: Роман был схвачен, привезен в Константинополь и приговорен к смерти. Он уже прощался с жизнью, когда события приняли неожиданный оборот: то ли широкоплечий красавец приглянулся вдовствующей императрице, то ли при дворе нашлась группа влиятельных лиц, понимавших, сколь неразумно отправлять на эшафот одного из лучших полководцев, — как бы то ни было, смертную казнь заменили ссылкой в Каппадокию, в родные места Диогена, а к концу того же 1067 г. Роман был возвращен в столицу, получив титул магистра и должность главнокомандующего.

Но и на этом не остановилось стремительное возвышение Романа. Однажды вечером Евдокия призвала к себе Пселла (так во всяком случае он сам рассказывает) и, обливаясь слезами, принялась жаловаться на бедствия, переживаемые государством. «Разве ты не знаешь, — говорила она, — что положение нашего царства становится все хуже и хуже, потому что непрерывно вспыхивают войны, а варварские толпы грабят весь Восток?» Пселл с присущей константинопольскому сановнику медлительностью не советовал императрице сразу принимать решение, сославшись на поговорку: «Сегодня изложи, завтра выслушай». Но Евдокия возразила своему советнику, сказав, что ей не о чем размышлять, что все уже решено: она вручает царскую власть Роману Диогену. Как ни старались Пселл и кесарь Иоанн воспрепятствовать выполнению этого замысла, 1 января 1068 г. Роман Диоген был провозглашен императором. Евдокия выходила за него замуж — вопреки присяге, которую она дала, — а сыновья Константина X оставались соправителями.

По существу Роман IV Диоген продолжал политику Исаака Комнина, да он и открыто опирался на могущественный род Комнинов, женив своего сына на Феодоре Комниной. Для укрепления государства он считал необходимыми две вещи: упрочение императорских доменов и обновление армии. К этому и сводилась его деятельность. Императору принадлежали домениальные земли в различных областях Малой Азии — от Мелангеев на западе до фемы Харсиан: во время похода на восток он вел армию через свои поместья, черпая там необходимые материальные средства. Особое внимание Роман уделил войскам, которые он при вступлении на престол застал в жалком состоянии: славные некогда подразделения состояли из немногочисленных воинов, да и те страдали от голода, не имели ни оружия, ни боевых коней. Знамена были истрепаны. Даже Атталиат, который временами осуждает Романа, должен признать, что новый император в короткий срок создал боеспособное войско. Наконец Роман решительно вмешивался в церковные дела, по собственному усмотрению и без церковных выборов назначал епископов: он рассчитывал, видимо, использовать церковь как инструмент для укрепления государства».

Цитируется по: История Византии. В 2-х томах.Том 2. М.: Наука, 1967

Обсуждение закрыто