1606 год. 12 декабря (2 декабря ст.ст.) состоялось сражение между войсками князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского и восставшими под началом Ивана Болотникова

«Шуйский ободрился; он послал уговаривать Болотникова отстать от самозванца, но люди, из которых состояло войско Болотникова, бились не за самозванца, а за возможность жить на счет государства, от примирения с которым они не могли ожидать для себя никакой выгоды; Болотников не прельстился обещанием царя дать ему знатный чин и отвечал: "Я дал душу свою Димитрию и сдержу клятву, буду в Москве не изменником, а победителем". Надобно было решить дело оружием: молодой воевода, князь Михайла Васильевич Скопин-Шуйский, свел полки у Данилова монастыря и 1 декабря, дождавшись прихода смольнян, пошел к Коломенскому; Болотников вышел к нему навстречу и сразился у деревни Котлов: холопи и козаки бились отчаянно, но Истома Пашков с дворянами и детьми боярскими передался на сторону царя; причиною отступления Пашкова полагают то, что Болотников не хотел уступить ему первенства, а Пашков не хотел быть ниже холопа. Болотников, потерпев поражение, засел в своем укрепленном Коломенском стане; три дня воеводы били из пушек по острогу и не могли разбить, наконец сделали ядра огненные и зажгли острог. Тогда Болотников побежал к Серпухову, собрал мир и спросил, есть ли у них столько съестных припасов, чтоб могли целый год прокормить и себя и войско? Если есть, то он останется у них и будет дожидаться царя Димитрия; если же нет, то уйдет. Серпуховичи отвечали, то им нечем будет целый год и себя прокормить, не только что войско. Тогда Болотников пошел дальше и засел в Калуге, жители которой объявили, что могут содержать его войско в продолжение года; некоторые из его козаков засели в деревне Заборье, но принуждены были сдаться царским воеводам: Шуйский велел их взять в Москву, поставить по дворам, кормить и ничем не трогать, но тех, которые были пойманы на бою, велел посажать в воду; если в это число были включены те, которых взяли при Котлах, то их было немало, ибо летописец говорит, что им не находили места в тюрьмах московских.

Шуйский не терял времени для наступательного движения: пять воевод двинулись на юг для осады городов, верных самозванцу; брат царский, князь Иван Иванович Шуйский, осадил Калугу, несколько раз приступал к ней, но ничего не сделал; царь послал к Калуге последнее войско под начальством первого боярина, князя Мстиславского, Скопина-Шуйского и князя Татева, но Болотников отбил приступы и этих воевод. Также неудачны были приступы к Веневу и Туле; но боярин Иван Никитич Романов и князь Мезецкий разбили князя Василия Рубца-Мосальского, приближавшегося к Калуге на помощь Болотникову; сам воевода, князь Мосальский, был убит, и ратные люди его сели на пороховые бочки и взорвали сами себя на воздух. Порадовали Шуиского и вести с востока: там Арзамас был взят; Нижний освобожден от осады; на жителей Свияжска, присягнувших Лжедимитрию, казанский митрополит Ефрем наложил церковное запрещение, и они принесли повинную Шуйскому».

История в лицах

Конрад Буссов, московская хроника:

2 декабря, узнав от лазутчиков, что враг собирается сделать более решительную вылазку, чем это имело место прежде. Болотников послал к Истоме Пашкову сообщение об этом, призывая его выступить со своим войском, чтобы оказать помощь в сопротивлении врагу. Когда же враг вышел из Москвы со 100000 человек, а Болотников пребывал в надежде, что Истома Пашков, имевший под началом 40000 человек, окажет ему верную поддержку, Пашков с этим своим войском действительно подошел, делая вид, что он намеревается не на шутку сразиться с врагом. Болотников смело решился на сражение, имея в распоряжении 60000 ратников, так как надеялся, что Пашков нападет на врага с другой стороны. Но благородный герой был постыдно обманут, ибо его соратник, Истома Пашков, не только не оказал ему никакой поддержки, а на поле боя перешел с несколькими тысячами человек из числа имевшихся у него людей к неприятелю и очень помог ему, тоже напав на Болотникова, благодаря чему войско Болотникова настолько поредело, что он должен был обратиться в бегство, оставив на разграбление врагу весь свой лагерь со всем, что в нем было, 10000 казаков из его людей были полностью окружены врагом и, не имея возможности прорваться, вынуждены были.

Мир в это время

В 1606 году после совершенного в поединке убийства художник Микеланджело Караваджо был вынужден бежать из Рима в Неаполь.

Пишущий св. Иероним. М. Караваджо. 1605-1606. Рим, Галерея Боргезе

«Годы с 1602-го по 1606-й были наполнены не только творческой работой, но и авантюрными приключениями, столкновениями со служителями закона, выплатами бесконечных штрафов. Например, некоего Джироламо Спампа художник ранил шпагой за оскорбительную оценку своих картин; немного позже его обвинили в сочинении и распространении порочащих стихов о живописце и будущем биографе Бальоне. Это случилось как раз в то время, когда Караваджо закончил картину Вознесение для римской церкви дель Джезу. За сочинение нашумевшего клеветнического пасквиля, а в Риме этот вид правонарушения не прощали, Караваджо был отправлен в тюрьму Торре ди Нона, где великий живописец также вел себя не лучшим образом. <…>

Художник возобновил свои ночные похождения. Снова он скоро оказался в тюрьме Торре ди Нона. Но на этот раз речь шла уже о более серьезном преступлении. Один из папских стражников, которые следил за ним ночью, был найден мертвым: кто-то нанес ему сильный удар по голове. Караваджо пытался доказать свою невиновность: он утверждал, что камень случайно упал с крыши как раз в том мгновение, когда там проходил этот человек! Однако суд отклонил эту версию, и художник был заключен в тюрьму. Его подвергли допросу и даже некоторое время держали в кандалах, а затем он получил наказание в виде избиения. Не вызывает сомнения, что картина Бичевание Христа, написанная им позднее в Неаполе, отразила его собственные мучения.

Друзья боялись за его жизнь и не видели другой возможности для спасения, кроме бегства. Побег удался, однако теперь Караваджо был внесен в черные списки: его повсюду разыскивала папская полиция. Друзья не имели ни малейшего представления, как избавиться от преследования. Но, что еще хуже, самого Караваджо все эти бедствия ничему не научили. В гавани Рипетта на берегу Тибра он снова возобновил свои похождения с потасовками, периодически скрываясь в палаццо Колонна. Но самое худшее еще только должно было случиться: 29 мая 1606 года, на Марсовом поле, во время игры в мяч, он обвинил своего партнера Рануччо Томассони в обмане. Это привело к драке. Неожиданно в ход было пущено оружие, и сраженный Томассони упал замертво. Караваджо также был ранен, но смог скрыться. Его друзья Лонго и Спада были задержаны.в римской «Авизи» от 31 мая 1606 года можно было прочесть, что Микеланджело Меризи, живописец из Караваджо, приговорен к смертной казни. Это означало, что каждый страж правопорядка мог привести приговор в исполнение в любом месте, где настигнет беглеца. Караваджо просил о помощи своих покровителей, но им порядком надоели эти бесконечные призывы. Слабый и больной, художник должен был снова скрываться. Он хотел найти прибежище в Пальяно, на землях Колонны или в Лации, которая находилась вне римских пределов. В возрасте 35 лет наступает последний период его жизни. Вечный город никогда не обещал ему богатства, но обеспечивал средствами существования в достаточной мере, чтобы мог развиваться его гений <…>

Так как помилование было маловероятным, он посчитал целесообразным держаться на отдалении от сыщиков папского двора. Но куда податься? Он недолго размышлял над этим вопросом. На расстоянии двух-трех дней пути от Рима находился Неаполь – большой город, один из самых густонаселенных в Европе, который буквально пылал от новых течений, художественных идей и революционного духа».

Цитируется по: Ламбер Ж. Караваджо. М.: Арт-Родник, 2004

Обсуждение закрыто