ИСТОРИЯ

1223 год. 31 мая между русскими дружинами и татаро-монгольскими войсками состоялась битва на реке Калке

«Уже войско наше стояло на Днепре у Заруба и Варяжского острова: там явились десять Послов Татарских. "Слышим, - говорили они Князьям Российским, - что вы, обольщенные Половцами, идете против нас; но мы ничем не оскорбили Россиян: не входили к вам в землю; не брали ни городов, ни сел ваших, а хотим единственно наказать Половцев, своих рабов и конюхов. Знаем, что они издревле враги России: будьте же нам друзьями; пользуясь случаем, отмстите им ныне, истребите злодеев и возьмите их богатство". Сие благоразумное миролюбие показалось нашим Князьям или робостию, или коварством: забыв правила народной чести, они велели умертвить Послов; но Татары еще прислали новых, которые, встретив войско Российское, в семнадцатый день его похода, на берегах Днепра, близ Олешья, сказали Князьям: "Итак, вы, слушаясь Половцев, умертвили наших Послов и хотите битвы? Да будет! Мы вам не сделали зла. Бог един для всех народов: Он нас рассудит". Князья, как бы удивленные великодушием Татар, отпустили сих Послов и ждали остального войска. Мстислав Романович, Владимир Рюрикович и Князья Черниговских Уделов привели туда, под своими знаменами, жителей Киева, Смоленска, Путивля, Курска, Трубчевска. С ними соединились Волынцы и Галичане, которые на 1000 ладиях плыли Днестром до моря, вошли в Днепр и стали у реки Хортицы. Половцы также стекались к Россиянам толпами. Войско наше расположилось станом на правом берегу Днепра. Услышав, что отряд Татарский приближается, юный Князь Даниил с некоторыми любопытными товарищами поскакал к нему навстречу. Осмотрев сие новое для них войско, они возвратились с донесением ко Мстиславу Галицкому. Но вести были не согласны: легкомысленные юноши сказывали, что Татары суть худые ратники и не достойны уважения; а Воевода, пришедший из Галича с ладиями, именем Юрий Домаречич, уверял, что сии враги кажутся опытными, знающими и стреляют лучше Половцев. Молодые Князья нетерпеливо хотели вступить в бой: Мстислав Галицкий, с тысячею воинов ударив на отряд неприятельский, разбил его совершенно. Стрелки наши оказали в сем деле искусство и мужество. Летописцы говорят, что Татары, желая спасти начальника своего, Гемябека, скрыли его в яме, но что Россияне нашли, а Половцы, с дозволения Мстиславова, умертвили сего Могольского чиновника.

Надменные первым успехом и взяв в добычу множество скота, все Россияне переправились за Днепр и шли девять дней до реки Калки (ныне Калеца в Екатеринославской Губернии, близ Мариуполя), где была легкая сшибка с неприятелем. Мстислав Галицкий, поставив войско свое на левом берегу Калки, велел Яруну, начальнику Половцев, и Даниилу с Российскою дружиною идти вперед; а сам ехал на коне за ними и скоро увидел многочисленное войско Татар. [31 мая 1223 г.] Битва началася. Пылкий Даниил изумил врагов мужеством; вместе с Олегом Курским теснил густые толпы их и, копием в грудь уязвленный, не думал о своей ране. Мстислав Немой, брат Ингваря Луцкого, спешил дать ему помощь и крепкою мышцею разил неприятелей. Но малодушные Половцы не выдержали удара Моголов: смешались, обратили тыл; в беспамятстве ужаса устремились на Россиян, смяли ряды их и даже отдаленный стан, где два Мстислава, Киевский и Черниговский, еще не успели изготовиться к битве: ибо Мстислав Галицкий, желая один воспользоваться честию победы, не дал им никакой вести о сражении. Сие излишнее славолюбие Героя столь знаменитого погубило наше войско: Россияне, приведенные в беспорядок, не могли устоять. Юный Даниил вместе с другими искал спасения в бегстве; прискакав к реке, остановил коня, чтобы утолить жажду, и тогда единственно почувствовал свою рану. Татары гнали Россиян, убив их множество, и в том числе шесть Князей: Святослава Яновского, Изяслава Ингваровича, Святослава Шумского, Мстислава Черниговского с сыном, Юрия Несвижского; также отличного Витязя, именем Александра Поповича, и еще 70 славных богатырей. Земля Русская, по словам Летописцев, от начала своего не видала подобного бедствия: войско прекрасное, бодрое, сильное совершенно исчезло; едва десятая часть его спаслася; одних Киевлян легло на месте 10000. Самые мнимые друзья наши, Половцы, виновники сей войны и сего несчастия, убивали Россиян, чтобы взять их коней или одежду. Мстислав Галицкий, испытав в первый раз ужасное непостоянство судьбы, изумленный, горестный, бросился в ладию, переехал за Днепр и велел истребить все суда, чтобы Татары не могли за ним гнаться. Он уехал в Галич; а Владимир Рюрикович Смоленский в Киев.

Между тем Мстислав Романович Киевский еще оставался на берегах Калки в укрепленном стане, на горе каменистой; видел бегство Россиян и не хотел тронуться с места: достопамятный пример великодушия и воинской гордости! Татары приступали к сему укреплению, три дня бились с Россиянами, не могли одолеть и предложили Мстиславу Романовичу выпустить его свободно, если он даст им окуп за себя и за дружину. Князь согласился: Воевода Бродников, именем Плоскиня, служа тогда Моголам, от имени их клялся в верном исполнении условий; но обманул Россиян и, связав несчастного Мстислава вместе с двумя его зятьями, Князем Андреем и Александром Дубровецким, выдал их Полководцам Чингисхановым. Остервененные жестоким сопротивлением великодушного Мстислава Киевского и вспомнив убиение своих Послов в нашем стане, Моголы изрубили всех Россиян, трех Князей задушили под досками и сели пировать на их трупах! - Таким образом заключилась сия первая кровопролитная битва наших предков с Моголами, которые, по известию Татарского историка, умышленно заманили Россиян в опасную степь и сражались с ними целые семь дней».

Цитируется по: Карамзин Н.М. История государства Российского. М.: Эксмо, 2006

История в лицах


Галицко-Волынская летопись:

Пришло неслыханное войско, безбожные моавитяне, называемые татарами; пришли они на землю Половецкую. Половцы пытались сопротивляться, но даже самый сильный из них Юрий Кончакович не мог им противостоять и бежал, и многие были перебиты - до реки Днепра. Татары же повернули назад и пошли в свои вежи. И вот, когда половцы прибежали в Русскую землю, то сказали они русским князьям: "Если вы нам не поможете, то сегодня мы были побиты, а вы завтра побиты будете". Был совет всех князей в городе Киеве, и решили на совете так: "Лучше нам встретить их на чужой земле, чем на своей". На этом совете были Мстислав Романович Киевский, Мстислав Козельский и Черниговский и Мстислав Мсти-славич Галицкий - они были старейшими князьями Русской земли. Великого же князя Юрия Суздальского на том совете не было. А младшие князья были Даниил Романович, Михаил Всеволодич, Всеволод Мстиславич Киевский и иных князей много. Тогда же крестился великий князь половецкий Басты. Василька там не было, он по молодости остался во Владимире. Оттуда пришли они в апреле месяце и подошли к реке Днепру, к острову Варяжскому. И съехалось тут с ними все кочевье половецкое, и черниговцы приехали, киевляне и смоляне и иных земель жители. И когда переходили Днепр вброд, то от множества людей не видно было воды. Галичане и волынцы пришли каждый со своим князем. А куряне, трубчане и путивльцы, каждый со своим князем, пришли на конях. Изгнанники галицкие прошли по Днестру и вышли в море - у них была тысяча лодок, - вошли в Днепр, поднялись до порогов и стали у реки Хортицы на броде у быстрины. С ними был Юрий Домамирич и Держикрай Владисла-вич.

Дошла до стана весть, что пришли татары посмотреть на русские ладьи; услышав об этом, Даниил Романович погнался, вскочив на коня, посмотреть на невиданную рать; и бывшие с ним конники и многие другие князья поскакали смотреть на нее. Татары ушли. Юрий сказал: "Это стрелки". А другие говорили: "Это простые люди, хуже половцев". Юрий Домамирич сказал: "Это ратники и хорошие воины".

Вернувшись же, Юрий все рассказал Мстиславу. Молодые князья сказали: "Мстислав и другой Мстислав, не стойте! Пойдем против них!" Все князья, Мстислав и другой Мстислав, Черниговский, перешли через реку Днепр, к ним перешли и другие князья, и все они пошли в половецкую степь. Они перешли Днепр во вторник, и встретили татары русские полки. Русские стрелки победили их, и гнали далеко в степь, избивая, и захватили их скот, и со стадами ушли, так что все воины обогатились скотом.

Оттуда они шли восемь дней до реки Калки. Встретили их татарские сторожевые отряды. Когда сразились сторожевые страды, был убит Иван Дмитриевич и еще двое с ним. Татары отъехали; около самой реки Калки встретились татары с русскими и половецкими полками. Мстислав Мстиславич повелел сначала перейти реку Калку Даниилу с полком и другим полкам с ними, а сам после них переехал; сам он ехал в сторожевом отряде. Когда он увидел татарские полки, то приехал сказать: "Вооружайтесь!" Мстислав Романович и Другой Мстислав сидели и ничего не знали: Мстислав им не сказал о происходящем из-за зависти, потому что между ними была большая вражда.

Сошлись полки вместе. Даниил выехал вперед, и Семен Олюевич и Василь ко Гаврилович ударили в полки татарские, и Василько был ранен. А сам Даниил, будучи ранен в грудь, по молодости и храбрости не почувствовал ран на теле своем. Ему было восемнадцать лет, и он был силен. Даниил крепко боролся, избивая татар. Увидел это Мстислав Немой и, подумав, что Даниил ранен, сам бросился на них, ибо был он муж сильный; он был родственником Роману от рода Владимира Мономаха. Он очень любил отца Даниила, а тот поручил ему свою волость после своей смерти, чтобы отдать ее князю Даниилу.

Когда татары обратились в бегство, Даниил избивал их со своим полком, и Олег Курский крепко бился с ними, но новые полки сразились с нами. За грехи наши побеждены были русские полки.

Даниил, увидев, что разгорается сражение и татарские лучники усиленно стреляют, повернул своего коня под напором противника. Пока бежал он, сильно захотел пить, а напившись, почувствовал рану на теле своем, которую не заметил во время боя из-за мужества и силы возраста своего. Ибо был он отважен и храбр, от головы до ног не было у негоизъянов.

Побеждены были все русские князья. Такого же никогда не бывало. Татары, победив русских людей из-за прегрешений христиан, пришли и дошли до Новгорода Святополкова. Русские же, не ведая об их лживости, вышли навстречу им с крестами и были все перебиты.

Ожидая покаяния христиан, бог повернул татар назад на восточную землю, и они завоевали землю Тангутскую и иные страны. Тогда же их Чингисхан был убит тангутами. Татары же обманули тангутов и впоследствии погубили обманом. И другие страны они погубили - ратью, а больше всего обманом.
 

Цитируется по: Памятники литературы Древней Руси. XIII век / Пер. О.П. Лихачевой. М.: Художественная литература, 1981. с. 257-261.

Мир в это время


В 1223 году скончался король Франции Филипп II Август и на трон взошел Людовик VIII

Филипп II Август. Луи-Феликс Амьель. XIX век  

«Филипп II Август - король Франции из рода Капетингов, правивший в 1180—1223 гг. Сын Людовика VII и Аликсы Шампанской. Жены:
1) с 1180 г. Изабелла Артюа, дочь Балдуина VIII, графа Фландрского (род. 1170 г. + 15 марта 1190 г.);
2) с авг. 1193 г. Ингеборга, сестра короля датского Кнута VI (+ 1236 г.);
3) с 1196 г. Мария Агнеса, дочь герцога Бертольда III Меранского (+ 1201 г.).
Родился в1165 году, скончался 14 июля 1223 году

Уже с детства Филипп выказал большую ловкость в играх и блестящий ум. Когда он достиг пятнадцати лет, король Людовик объявил вельможам свое желание короновать сына; они одобрили его намерение, и коронация была совершена в ноябре 1179 г. Через год Людовик умер, и Филипп сделался полновластным правителем государства. По описанию современника, новый король обладал превосходным телосложением, изящными формами и приятной физиономией, но при этом был плешив, красен лицом и считался великим мастером хорошо поесть и выпить. Он был очень откровенен с друзьями и очень замкнут по отношению к тем, кто ему .не нравился. Предусмотрительный, упорный в своих решениях и твердый в вере, он обнаруживал замечательное прямодушие в суждениях, быстро приходил в гнев и так же быстро успокаивался, был суров по отношению к тем представителям знати, которые не оказывали ему повиновения, любил возбуждать между ними раздор и охотно приближал к себе незнатных людей.

В самом начале своего правления молодой король был увлечен личностью английского короля Генриха II и старался во всем подражать ему. Но очень скоро он увидел, что интересы их противоположны и французский король неизбежно должен поставить своей целью отнятие французских владений у английского короля. Руководствуясь этим убеждением, Филипп вскоре возвратился к той политике, которой держался его отец, стал требовать от Генриха II вассальной покорности в управлении французскими областями и пользовался всяким случаем вредить ему. Между тем при начале царствования Филиппа Августа Генрих II имел больше могущества во Франции, чем король Французский. Надеясь на поддержку английского короля, французскому королю не хотели повиноваться и другие вассалы — не только владетели областей по Гаронне и Луаре, но и графы Фландрский, Генегауский, а также герцог Брабантский, которые часто сражались против своего сюзерена, короля Французского. Невозможно было думать об объединении французских земель до тех пор, пока власть Плантагенетов по эту сторону Ла-Манша была так велика. Филипп был еще очень молод, когда начал тяжелую борьбу против англичан, однако он был одарен всеми качествами, необходимыми для успеха в задуманном деле.

Начало самостоятельного правления Филиппа было ознаменовано сильным мятежом вельмож. Против короля выступили графы Фландрии, Геннегау и Намюра, герцог Бургундский, а также графы Блуа, Сенсерра и Шампании. Филипп разбил их одного за другим и сумел извлечь большие выгоды из своей победы. По договору, который он заключил в 1186 г. с графом Фландрским, последний отказался от Амьена с округом Сантерра и от Вермандуа. Таким образом, к королевскому домену были присоединены богатые долины Сазы и Соммы. Вслед за тем король начал войну с Генрихом Английским, воспользовавшись очередной распрей между ним и его сыновьями. Вероятно, эта война окончилась бы не скоро, но в это время весть о падении Иерусалима совершенно изменила настроение умов подданных обоих монархов. Английские и французские рыцари отказывались воевать друг против друга и громко требовали, чтобы их вели на неверных. Короли должны были хотя бы внешне показать стремление к миру. В августе 1188 г. они съехались в Жизоре, на границе Нормандии, под старым вязом, где с давних пор обыкновенно происходило свидание французских королей с герцогами нормандскими. Против ожидания примирения не произошло. Англичане расположились на этом свидании в тени вяза, а французам пришлось стоять под солнечным зноем; англичане смеялись над ними. Филипп так рассердился на их шутки, что, когда англичане уехали, велел срубить вековое дерево. Война возобновилась и была удачна для Филиппа. Старший сын Генриха, Ричард Львиное Сердце, рассорился с отцом и приехал во Франции. Филипп объявил, что лишает Генриха как мятежного вассала его французских владений и отдает их Ричарду. Ричард присягнул на верность французскому королю. Многие бароны перешли на его сторону. Летом 1189 г. Ла-Манш, Тур и Сомюр быди взяты французами. Генрих пал духом, приехал в Шинон и заключил здесь мир. При этом он признал Филиппа своим сюзереном и обещал заплатить ему 20 000 марок серебра за возвращение своих областей.

Вскоре после этого Генрих умер. На английский престол вступил Ричард. Все взаимные распри были на время оставлены, и оба короля стали деятельно снаряжаться в крестовый поход. Уже весной 1190 г. их армии сошлись в Бургундии. До Лиона короли добирались вместе, но потом решено было разделиться. Филипп первый сел в Генуе на наемные корабли, благополучно переправился в Сицилию и в сентябре высадился в Мессине. Через неделю прибыл Ричард. Тут взаимное согласие между крестоносцами нарушилось. Ричард .затеял войну с мессинянами. Филипп держался сначала нейтрально, но, после взятия Мессины англичанами, стал требовать часть города и половину захваченной там добычи. Грозивший раздор между союзниками был устранен с большим трудом. Тем временем наступила непогода, и отплытие в Сирию решено было отложить до весны. В конце марта 1191 г. Филипп покинул Мессину, исполненный глубокого раздражения против англичан, и поплыл прямым путем в Аккону, который осаждал иерусалимский король Гвидо. Через несколько месяцев, захватив по пути византийский Кипр, приплыл Ричард. Ссоры между королями немедленно возобновились. Филипп был рассержен тем, что Ричард давал всем нуждавшимся рыцарям, поступавшим к нему на службу, по четыре червонца, в то время как сам он назначил для этой цели только по три. Поскольку еще прежде союзники договорились поровну делить между собой все завоевания, Филипп стал домогаться половины Кипра. Ричард не хотел уступать ему, так как считал, что их договор относится только к мусульманским владениям. Но несмотря на все эти недоразумения, осада завершилась благополучно, и 12 июля Аккон сдался. Хотя война еще далеко не была завершена и Иерусалим оставался в руках мусульман, Филипп объявил о своем намерении вернуться во Францию. Говорили, что он был принужден к этому болезнью, но, вероятнее всего, он торопился как можно скорее предъявить свои права на наследство умершего незадолго до этого графа Филиппа Фландрского. Оставив часть войска под началом Гуго Бургундского и Генриха Шампанского, Филипп в конце июля отплыл от берегов Сирии. Его обратная поездка вдоль Малой Азии и Греции в Италию, а оттуда во Францию завершилась вполне благополучно.

По возвращении из Палестины Филипп посватался к дочери датского короля Ингеборге, очень красивой и скромной девушке. Впрочем, руководствовался король не ее внешностью, а исключительно денежными расчетами, так как брат Ингеборги, Кнут VI, был очень богат и давал за ней хорошее приданное. Бракосочетание состоялось в августе 1193 г. На следующий день, когда новая королева должна была короноваться, Филипп неожиданно отверг ее под предлогом непреодолимого отвращения, удержав, однако, все ее деньги. Собрав епископов королевства, он приказал им узаконить развод, и, как ни ничтожен был предлог, как ни умоляла бедная Ингеборга епископов защитить против Филиппа святость только что совершенного таинства, пастыри церкви слишком боялись короля, чтобы противиться его требованиям. Даже когда папа Целестин III, у которого Кнут прослл защиты, отдал дело на пересмотр собору французского духовенства, епископы вели себя, по выражению одного современного писателя, как немые собаки, не смевшие лаять в страхе за свою шкуру. Ингеборга не согласилась вернуться в Данию, и тогда король заточил ее в монастырь, где с ней обходились чрезвычайно дурно. В июне 1196 г. Филипп женился на Агнесс, дочери герцога Меранского, хотя папа объявил развод с Ингебергой недействительным. Новый папа Иннокентий III также требовал, чтобы Филипп отослал Агнесу из Франции и возвратил Ингеборге права королевы. Филипп не повиновался. Папа долго медлил, прежде чем приступить к решительным мерам. Побуждаемый со всех сторон, он наложил в 1199 г. на Францию интердикт. Однако Филипп не покорился и после этого. Он отрешил от мест всех духовных, намеревавшихся выполнить папский эдикт, и конфисковал их имения; сверх того, раздор с церковью послужил ему благовидным предлогом к поборам со своих подданных. Он лишил баронов, оказавших непослушание, части их имений и обложил города огромными налогами. Но изгнание священников, соблюдавших интердикт, не восстановило совершение богослужебных обрядов, так как некому было исполнять их. Народ печалился, началось глухое волнение. Папа грозил королю совершенным отлучением от церкви. В 1201 г. Филипп созвал большой собор духовных и светских вельмож для решения спора с папой. Обе жены короля находились тут же. Большинство вельмож жалело об Агнесе, но все-таки говорило, что должно быть исполнено требование папы. Посреди собрания король внезапно вышел из зала, выведя с собою Ингеборгу, посадил ее к себе на коня и ускакал с ней в Париж. С этого времени он позволил ей жить в столице, но обращался с ней не лучше прежнего. Не разошелся он и с Агнесой и, таким образом, жил с двумя женами. Вскоре Агнеса умерла, и хотя папа не признал ее женой короля, дети ее были объявлены законными. Что касается Ингеборги, то король только в 1213 г. освободил ее из заключения в Этанском замке и стал обращаться с ней как с королевой и своей женой. Папа Иннокентий должен был удовлетвориться этим и снял свой интердикт с Франции.

Погруженный в свои семейные проблемы, Филипп не переставал заботиться о главном деле своей жизни — собирании французских земель. В 1194 г. возобновилась война с Англией, продолжавшаяся шесть лет, но не принесшая ничего, кроме опустошения французских владений. Чтобы изыскать необходимые средства Филипп притеснял подданных всевозможными налогами и повинностями, изгонял евреев и вновь за огромные деньги позволял им вернуться. Наконец, при посредничестве папы Целестина, хлопотавшем о новом крестовом походе, короли съехались в 1199 г. на свидание и заключили мир. По его условиям Ричард сохранил все свои владения на континенте. Пока этот храбрый государь оставался жив, Филипп остерегался начинать новую войну. После смерти Ричарда на английский престол взошел его брат Иоанн. Годы его правления были временем постоянных смут и мятежей. Занятый ссорами со своими баронами Иоанн оставил французские владения без всякой поддержки, и Филипп не замедлил воспользоваться этим. Первая война между ними началась уже в 1199 г. Поводом к ней послужило то, что Иоанн принял на себя управление Нормандией, не спросив согласия французского короля и не дав ему присяги на верность. В то же время вместе с французскими вассалами против Иоанна восстал его племянник Артур, граф Бретанский. Филипп пригласил Артура в Париж, возвел юношу в рыцари и принял от него ленную присягу как от государя Анжу, Бретани, Мэна, Турени и Пуату. Но оба короля были вскоре отвлечены внутренними делами. В мае 1200 г. они встретились и договорились о заключении мира.. Иоанн должен был уплатить Филиппу довольно большую сумму, а король Французский заставил Артура принести вассальную присягу своему .дяде. Из всех владений у Артура осталась только Бретань. Этот мир, однако, не мог быть прочным, и уже в 1202 г. Филипп разорвал его. Незадолго до этого французские подданные вновь восстали против Иоанна. Артур поддержал инсургентов. В августе 1202 г. он вместе с другими знатными вельможами был взят в плен у замка Мирбо и затем злодейски умерщвлен по прямому приказу Иоанна (а по некоторым сведеньям, даже его собственной рукой). Убийство Артура произвело сильное впечатление в Бретани. Филипп, как верховный сюзерен Артура и Иоанна, потребовал, чтобы английский король явился в Париж и предстал перед судом пэров французского королевства. Иоанн отвечал, что, имея королевский сан, он не может признать над собой суда пэров. Тем не менее заочный суд над ним состоялся. Пэры объявили, что Иоанн виновен в нарушении обязанностей вассала и потому лишается всех своих владений во Франции и ленов короля Французского, который имеет право отнять их у непокорного вассала. Филипп поклялся всеми святыми исполнить приговор суда и двинул свои войска в Нормандию. В 1203—1204 гг. вся эта обширная провинция была завоевана французами. Почти без сопротивления Филипп овладел Гальяром, Каном, Кутансом, Байе и другими городами. Руан, всегда сохранявший неизменную преданность нормандским герцогам, пытался сопротивляться, но, не получая никакой поддержки из Англии, тоже должен был покориться. Из Нормандии французские войска двинулись в другие владения Плантагенетов на континенте. В 1203—1206 гг. Филипп овладел Анжу, Мэном, Туренью и всеми землями между Луарой и Гаронной. Бретань признала его своим сеньором. Другие захваченные владения были присоединены непосредственно к королевскому домену. В результате Филипп приобрел такое могущество, что не только по имени, ной на самом деле сделался владыкой своих вассалов.

Однако захваченные земли предстояло еще удержать. Примирившись с папой и более или менее успокоив мятежи в своем королевстве, Иоанн заключил союз с германским императором Отгоном IV. К этому союзу примкнули графы Фландрский и Булонский, герцог Брабантский и другие нидерландские вельможи. В феврале 1214 г. англичане высадились во Франции. Иоанн одержал победы в Анжу, Бретани и принудил сдаться Анжер. Но уже в июле французские войска, руководимые старшим сыном короля Людовиком, стали теснить Иоанна и заставили его поспешно отступить в Ла-Рошель. В это время сам Филипп, собрав большую армию, двинулся во Фландрию, где его ожидал император Отгон со всеми силами северной Германии и фландрскими союзниками. Решительная битва между ними состоялась 27 июля 1214 г. при Бувине в Геннегау. Французы храбро атаковали врага, но встретили упорное сопротивление и остановились. Немцы пропустили удобный момент, когда могли ударить на пришедшего в замешательство противника. Тем временем к Филиппу подоспело городское ополчение. Бой закипел с новой силой. Французский король был сбит ударом копья со своей лошади. Но на исход битвы это не повлияло: нидерландцы на флангах были разбиты, сам Отгон с немцами и брабантцами удержал в центре свою позицию, однако не мог уже вырвать победы. Победителям досталась богатая добыча и множество пленных (в числе которых оказались графы Булонский и Фландрский). Этот успех положил конец военным действиям не только на востоке, но и на западе. В сентябре в Шиноне был подписан мир с англичанами: Иоанн признал Филиппа государем всех захваченных владений во Франции, принадлежавших прежде Плантагенетам. Филипп вполне воспользовался плодами своей победы: могущество и влияние французского короля возросли настолько, что он стал оказывать заметное влияние на дела всей Европы. Вскоре сын Филиппа Людовик переправился в раздираемую мятежами Англию и в течение долгого времени вел там успешную войну. Тогда же северофранцузские крестоносцы сокрушили могущественное Тулузское графство. В результате под контроль французской короны попала большая часть Лангедока, а уже при ближайших наследниках Филиппа эти земли были присоединены к королевскому домену.

Успеху короля много способствовала политика, которую он проводил по отношению к городам. Филипп лучше, чем кто-либо, понял, какую большую пользу может извлечь монархия из этой мощной силы, вырастающей в феодальном обществе. Об этом свидетельствуют его многочисленные ордонансы, касающиеся коммун и привилегированных городов. Изучение этих документов показывает, с каким усердием французский король стремился распространить свое господство на городские и сельские общины в ущерб местным сеньорам. Он создал и закрепил муниципальный строй во множестве городов и местечек и брал под свою защиту города даже во владениях независимых феодалов. Летописцы единодушно хвалили Филиппа за то, что он много заботился об очищении и украшении городов: укреплял их стенами и рвами, проводил дороги и мостил булыжником улицы. Часто он устраивал это за свой собственный счет, не прибегая к разорительным поборам. Его заботливость проникала еще дальше: он давал привилегии цехам и даровал различные льготы иностранным купцам, желая привлечь их на французские рынки. Образцом его тонкой политики может служить то, что он сделал для парижского университета. Король употреблял. всевозможные способы, стараясь придать этому учебному заведению европейское значение. Он, в частности, давал большие награды профессорам и различными льготами сделал их положение очень престижным, а всех принадлежащих к университету студентов изъял из ведомства городского суда. Усилия его не пропали втуне — вскоре парижский университет приобрел огромное значение, превратившись в европейский центр теологии и философии».

Цитируется по: Рыжов К.В. Все монархи мира. Западная Европа. Энциклопедия. М.: Вече, 2001

Обсуждение закрыто

ТОП-5 материалов раздела за месяц

ТОП-10 материалов сайта за месяц

Вход на сайт