1395 год. 26 августа войско Тамерлана, шедшее на Москву, неожиданно разворачивается и покидает пределы Руси

«Тамерлан, пленив Владетеля Елецкого со всеми его Боярами, двинулся к верховью Дона и шел берегами сей реки, опустошая селения. Знаменитый Персидский Историк сего времени, Шерефеддин, любя хвалить добродетели своего Героя, признается, что Тамерлан, подобно Батыю, усыпал трупами поля в России, убивая не воинов, а только людей безоружных. Казалось, что он хотел идти к Москве; но вдруг остановился и, целые две недели быв неподвижен, обратил свои знамена к югу и вышел [26 августа] из Российских владений. Без сомнения, не одно смелое, великодушное ополчение Князя Московского произвело сие удивительное для современников действие: надлежит искать и других причин вероятных. Хотя историки восточные повествуют, что Моголы Чагатайские обогатились у нас несметною добычею и навьючили вельблюдов слитками золота, серебра, мехами драгоценными, кусками тонкого полотна Антиохийского и Русского; однако ж вероятнее, что сокровища, найденные ими в Ельце и в некоторых городках Рязанских, не удовлетворяли их корыстолюбию и не могли наградить за труды похода в земле северной, большею частию лесистой, скудной паствами и в особенности теми изящными произведениями человеческого ремесла, коих употребление и цену сведали Татары в образованных странах Азии. Наступала дождливая осень: с людьми, обыкшими кочевать в местах плодоносных и теплых, благоразумно ли было идти далее к Северу, чтобы встретить зиму со всеми ее жестокостями? Но путь к Москве надлежало еще открыть битвою с войском довольно многочисленным, которое умело победить Мамая. Завоевание Индии, Сирии, Египта, богатых природою и торговлею, славных в Истории мира, пленяло воображение Тамерлана: Россия, к счастию, не имела для него сей прелести. Он спешил удалиться от непогод осенних и по течению Дона спустился к его устью.

Сия весть радостно изумила наше войско. Никто не думал гнаться за врагом, который, еще не видав знамен Великого Князя, не слыхав звука воинских труб его, как бы в смятении бежал к Азову. Юный Государь мог бы приписать спасение отечества великодушной своей твердости, но вместе с народом приписал оное силе сверхъестественной и, возвратясь в Москву, соорудил каменный храм Богоматери с монастырем на древнем Кучкове поле: ибо, как пишут современники, Тамерлан отступил в самый тот день и час, когда жители Московские на сем месте встретили Владимирскую икону. Оттоле церковь наша торжествует праздник Сретения Богоматери 26 августа, в память векам, что единственно особенная милость Небесная спасла тогда Россию от ужаснейшего из всех завоевателей».

История в лицах

Летопись по Типографскому списку:

Бѣше бо сей Темирь Аскакъ велми нежалостивъ, зѣло немилостивъ, лютъ мучитель, золъ гонитель, жестокъ томитель, всегда въздвиже гонение велико на крестьаны, якоже древний зловѣрни царие, прежние гонителие и мучителие хрестьаны, якоже Иулианъ законопреступникъ и Диоклитианъ, Максимианъ и Деки, Ликиний и прочи мучители; такоже Темиръ Аксакь мучительски похваляшеся, въздвигнути хотя гонение велико на крестианы. Сиа же намъ страшныа и грозныа вѣсти слышаще, велми быша народи христианстии в печали и съ воздыханиемъ и съ слезами моляхуся Богу, дабы избавилъ Богь отъ таковыа скорби и бѣды. Тогда Кипреанъ митрополить заповѣда всѣмъ людемъ поститися и молитися, молебны пѣти. Вси людие народи хрестьанстии с радостью и съ тщаниемъ и съ усердиемъ и с вѣрою и сътвориша пость и молитву, покаание, слезы, обѣщаниа, завѣты, кто же по своей силѣ, отъ мала и до велика, и вси же моляхуся Богу. Князь же великий Василей Дмитреевичь, погадавъ с митрополитомъ Кипреаномъ и съ всѣми князьми и воеводами и с бояры старѣйшими подумавъ, въсхотѣша призвати на помощь святую Богородицю, заступницю нашю и скоропомощницу нашю и в печали утешение наше, глаголюще: "Нѣсть избавляа инъ насъ отъ таковыа нужда и печали, развѣе тое, та бо можеть преложити печаль нашу на радость, та можеть заступите насъ и градъ нашь Москву и всякъ градъ и страну и всяко мѣсто, идѣже с вѣрою призывають ю на помощь, можеть избавите отъ глада и отъ пагубы и отъ погибели и отъ труса, отъ потопа и отъ огня и отъ меча и отъ нахождениа поганыхъ, отъ натечениа поганыхъ, отъ нападениа вражиа, отъ нашествиа ратныхъ и отъ межоусобныа брани и отъ кровопролитиа всякаго и отъ мирскиа печали и отъ напрасныа смерти и отъ всякого злаго находящаго на ны, токмо аще быхомъ с вѣрою призывали ей на помощь, съ усердиемъ молящеся ей, не погрѣшимъ надежда". Да иже умыслиша, то и сътвориша: и послаша по икону въ славный въ старый во столный градъ въ Володимерь. Симъ же тако бываемъ, в то же время клирики и святыа великиа съборныа церкви святыа Богородица, иже въ Володимери, протопопъ съвѣтъ сътвори съ прочими попы и дьаконы и съ клирошаны, пречистую и владычную икону пресвятыя Богородица взяша и понесоша ю отъ града Володимеря на Москву, страха ради Татарска, паче же страха ради Темирь Аскакова, егоже иногда в повѣстехъ слышахомъ далече суща подъ востокы колечны, нынѣ же близъ яко при дверехъ приближился есть и готовиться и поощряеться и вооружается на ны зѣло. И бысть тогда, мѣсяца августа 15 день, в самый праздникъ честнаго успениа и преславнаго преставлениа пресвятыа владычица наша Богородица и присно дѣвица Мариа, събрався весь градъ Володимерь, изидоша на провождение чюдныя тоя иконы, юже проводиша честно, с вѣрою и любовью, с страхомъ и желаниемъ, с плачемъ и съ слезами, далече шествиа створиша, и отъ великия вѣры и отъ многыя любве многыя слезы излияша. Егда же принесена бысть икона сии близъ града Москвы, тогда весь градъ изиде противу еа на стрѣтение ея. И срѣтоша и честно Кипреанъ митрополитъ и епископи и архимандриты, игумени и попы и дьакони и весь клиросъ, причеть церковный, князи и бояре, княгини и боярыни, мужи и жены, уноши и дѣвы и старци съ юнотами, дѣти и младенци, сироты и вдовици, нищи и убози, чрьнци и черници, всякъ възрастъ мужескъ и женескъ, отъ млада и до велика, и все много множество безчисленое народъ людей съ кресты и с ыконами и съ евангелиемъ и съ свѣщами и с кадилы, съ епископы и пѣсми и пѣни духовными, паче же рещи вси съ слезами, болши и меншие, и нѣсть такова, иже бы не плакалъ, но вси с молитвою и с плачемъ, вси воздыхани немолчными и рыданиемъ и благодарениемъ, руцѣ въздѣюще на высоту, всии моляхуся къ святей Богородици, вопиюще и глаголюще: "О, всесвятаа владычице Богородице, избави градъ сьи отъ нахожениа поганаго Темирь Аксака, всякъ градъ и страну нашю, защити князя и люди отъ всякого зла, заступи градъ нашь Москву отъ нахождениа ратныхъ иноплеменникъ, избави отъ поганыхъ плѣнениа, отъ огня и отъ меча и напрасныа смерти, отъ нынѣшняа обдержащиа скорби и отъ печали, нашедшая нынѣ на насъ, отъ настоящаго гнѣва, бѣды, нужда и отъ предлежащихъ сихъ искушений избави, Богородице, своими богоприатными молитвами къ Сыну своему и Богу нашему, иже своимъ пришествиемъ к намъ, к нищимъ и убогымъ и скорбящимъ и печалующимъ, умилосердися на скорбящаа люди твоа, на тя бо надѣющеся не погибнемъ, но да избудемъ тобою отъ врагь нашихъ. Не предай же насъ, наша заступница и наша надежда, в руцѣ врагомъ Татаромъ, но избави насъ отъ врагь нашихъ и противныхъ съвѣты разъжени, супостать нашихъ домы разори и козни ихъ раздруши, и во время се скорби нашея нынѣшнаа нашедшаа на ны буди намъ теплая заступница и скораа помощница и предостателница, да отъ нынѣшняа бѣды тобою избывше, благодарно ти възопиемъ: "Радуйся, заступнице хрестьаномъ непостыднаа!" И тако Божиею благодатию и неизреченною его милостию и молитвами святыа Богородица Москва, градъ нашь, цѣлъ схраненъ бысть, а Темирь Аксакъ царь възвратися вспять и поиде во свою землю. О преславное чюдо! О превеликое удивление! О многое милосердие Божие к роду хрестьаньскому: въ который день принесена бысть икона святыа Богородица изъ Володимеря на Москву, в той день Темирь Аксакъ поиде во свою землю. В той же день изидоша изъ града на поле градстии народи, хрестьанстии собори въ стрътение иконы святыа Богородица, с плачемъ и с молитвами и с вѣрою и съ слезами горущими. В той же день Темирь Аксакъ царь убояся и устрашися и ужасеся и смятеся, и нападе на ня страхъ и трепеть, и вниде страхъ во сердце его и ужасъ въ душю его, и вниде трепеть в кости его, и скоро отвръжеся и отречеся воевати Русскую землю и въсхотѣшяся быстрѣе на потечение путняго шествиа и скорѣе грядуть къ Ордѣ, и а к Руси тылъ показующи, обратишяся сердци своими пакы въ своаси, въспятишяся и възвратишяся безъ успѣха, възмятошяся и въсколѣбашяся, аки нѣкто устраши ихъ. Не мы бо устрашили, но Богъ, милосердый человѣколюбець, молитвами святыа Богородица невидимо силою своею устраши врагы ваша, посла на ня страхъ и трепеть, да окаменятся. Не мы же ихъ прогнахомъ, но яко древене при Езеки цари пророкь и при Исаи пророци Синахиримъ, царь Асурийскый, и прииде на Иерусалимъ ратию, зѣло похваляяся и в гордости велицѣ на Бога вседръжителя хулныа глаголы въспущая. Царь же Иезѣкиа тогда боляше, но аще и боленъ есть бѣ, но обаче помолися Богу съ слезами купно съ пророкомъ Исаиемъ и съ всѣми людми. И услыши Богъ молитву ихъ, паче же Давыда ради, угодника своего, и посла Богъ аггела своего, мню же великаго архаггела Михаила, и абие в ту нощь аггелъ Господень уби отъ полкъ Асирийскыхъ 100 тысящь, 80 тысящь и 5000. Наутриа же въставши, обрѣтоша трупиа мертвыхъ лежаща. Царь же Асирийскы Сенахиримъ в ту нощъ устрашися зѣло, убояся, съ останочны своими вои скоро убѣжа в Ниневгию и тамо отъ своихъ дѣтей убьенъ бысть и умре. И да якоже тогда при Сенахиримѣ было, тако и нынѣ при Темирь Аксакы, единъ той же Богъ и тогда и нынѣ, и едина благодать Божиа дѣйствуеть и тогда и нынѣ, милостивъ бо есть Богъ и силенъ, елико хощеть и можеть, еще и нынѣ милость его велика есть на насъ, яко избавил ны есть Господь из рукы врагъ нашихъ, Татаръ, избавил ны есть отъ сѣча и отъ меча и отъ кровопролитна, мышцею силы своей разгналъ есть врагы наша, сыны Агаряны, рукою крѣпкою и мышцею высокою, и устрашилъ есть сыны Измаилевы. Не наши воеводы прогнаша царя Темирь Аскака, ни наша воинства устрашили его, но силою невидимою, и нападе на ны страхъ и трепеть, и страхомъ Божиимъ ужасеся и гнѣвомъ Божиимъ гонимъ бысть, потщався отьиде, отъ Русьскиа земли отступивъ, поиде прочь, отнуду же и прииде, а земля Русскиа отинуде не прикоснуся; ни оскорби, ни стужи, ни вреди еа, но поидеа безъ вращениа. Мы же въстахомъ, прости быхомъ, сѣть его скрушися, и мы избавлени быхомъ; помощь наша отъ Господа, створшаго небо и землю. Слышав же князь великый о Темирь Аксакѣ, яко не бысть его, и вси князи прочи слышаша и вся воиньства Рускаа и вси народи хрестьанстии слышаша, и прославиша Бога и о семъ велико благодарение възсылаху Богу. Потом же митрополить с великымъ княземъ съвѣть сътвориша, глаголюще: "Добро бы намъ не забывати толикы милости Божиа и святыа Богородица помощи и заступлениа". И поставиша церковь на томъ мѣсте, идѣже срѣтоша икону святыа Богородица, принесеную отъ Володимеря, купно на въспоминание таковаго великаго, многаго благодѣаниа Божиа, да не забудуть людие дѣлъ Божиихъ. Бѣ же мѣсто то тогда на Кучковѣ полѣ, близъ града Москвы, на самой на велицѣ дорозѣ Володимерской. Сию же церковь самъ свяща митрополить во имя святыа Богородица, честнаго устрѣтениа. устави же ся таковый праздник праздновати февраля 2, а икону срѣтоша августа 26 день, на память святыхъ мученикъ Андрѣана и Наталии. И тако ту бысть монастырь и в немъ игуменъ и братиа, черньци живяху о Христе Иисусе.
 

Мир в это время

---

В 1395 году предположительно скончался царь Иоанн-Шишман. С его смертью прерывается линия болгарских царей

Монета Иоанна-Шишмана. XIV век

«С прекращением гражданских войн XVI в. для Франции наступил новый период. В экономическом отношении он характеризовался более быстрым развитием капиталистических отношений, в политическом — представлял собой большой шаг вперёд к полному торжеству феодально-абсолютистского порядка. Уже в царствование Генриха IV (1589—1610) обозначились основные черты нового периода. На рубеже XVI—XVII вв. во Франции кончилась «революция цен». После нескольких годов колебаний в ту и в другую сторону цены стабилизировались на довольно большой срок, что в немалой степени содействовало подъёму экономики в разорённой стране. Укрепилась монетная система. Трудолюбивое крестьянство в сравнительно короткое время восстановило сельское хозяйство, разорённое в предыдущий период. Отстраивались и расширялись города. Окончание гражданской войны и восстановление внешнего мира вновь мобилизовали бездействовавшие в период разрухи капиталы буржуазии. Процесс первоначального накопления возобновился с повой силой, тем более что разорение и нищета во время междоусобицы способствовали экспроприации народных масс. В результате стали гораздо быстрее расти мануфактуры, особенно централизованные. Некоторые из них представляли собой уже крупные предприятия с несколькими сотнями рабочих. Правительство раздавало им субсидии. Особое развитие получило производство предметов роскоши: шёлковых, бархатных и парчовых тканей, гобеленов, стеклянной и фаянсовой посуды, ювелирных изделий, дорогих кружев, мебели, различных украшений, предметов искусства.

Высокое качество продукции и её художественные достоинства обеспечивали широкий сбыт этим товарам не только внутри страны. В эту пору было положено начало вековой монополии Франции на мировом рынке в области производства предметов роскоши. Генрих IV последовательно проводил принципы меркантилизма и решительно встал на путь протекционизма, по преимуществу промышленного, с целью оградить французскую экономику от ввоза изделий североитальянской, голландской и английской промышленности. В 1599 г. был введён покровительственный таможенный тариф, а в 1601 г. учреждена Комиссия торговли, руководитель которой Лаффема, в прошлом придворный портной, много сделал для насаждения мануфактуры, особенно в шёлковой промышленности, и для введения технических усовершенствований. Не меньшими были достижения французской торговли. При содействии правительства французские купцы вновь отвоевали утраченные во время междоусобицы выгодные торговые позиции в Леванте и на Пиренейском полуострове. Они достигли также первых успехов в области колониальной экспансии. В 1604 г. компания нормандских купцов положила начало французским колониальным владениям в Канаде».

Цитируется по: Всемирная история. Энциклопедия. Том 4. М.: Издательство социально-экономической литературы, 1958

Обсуждение закрыто